Владимир Мясоедов - Новые эльфы

— В смысле, — заинтересовался Серый, — ты хочешь посадить наших девочек на это чудовище?

— Не только их. И не только на это. Мозг, подчинение скольких тварей ты способен обеспечить?

— Зависит от их сопротивляемости.

— Ориентируйся по скорпиону.

— Около семи сотен.

От названной цифры все, кроме подслушивающего архимага, просто обалдели. Келеэль-то прекрасно знал, каким опасным существом был предводитель гипнургов до того, как попал в его лабораторию.

— Ну тогда нет проблем, — решил Азриэль, — перед тем, как покинуть это местечко, ловим и приручаем особо выдающиеся образцы здешней живности. Будет и транспорт, и охрана в одном флаконе, да и не пешком же нам бродить по окрестностям? В пустыне, знаете ли, на своем горбу тяжеловато таскать баклаги с водой и еду. Заодно и верхом ездить научимся.

— Значит, решено, проводим разведку местности, набираем припасов для путешествия и убираемся из оазиса подальше? — подвел итог Михаэль.

— Еще бы, что нам тут делать, пальмы пересчитывать до конца своих дней? Так жить нам долго, а пальм здесь мало.

— Всего тридцать две, я считал, — влез в беседу Серый.

— А зачем? — поразился Рустам. — Тебе что, делать нечего?

— Элементарно, Ватсон, я искал следы вырубок или знаки на коре.

— Ну и?

— В этот оазис, если кто и забредал, то очень давно. Ни одного пня со следами топора, ни одной надписи вроде «Маша плюс», да если бы не схрон, из которого мы вылезли, то я бы сказал, что тут вообще не ступала нога человека.

— А эльфа?

— Да хоть гнома. Если уж тут нет и не было людей, то другие расы и подавно в такую глухомань не забредут. Здесь же жить невозможно, а человек — скотина такая, что ко всему приспосабливается.

«Хорошее выражение, — одобрил Келеэль, — надо запомнить. Эх, как жаль, что обед уже заканчивается, теперь придется прервать заклятие и оставить молодежь. Хотя они не пропадут, да и потом, я же вернул их к жизни не для того, чтобы стать им нянькой?»

После окончания обеда, когда приехавшие волшебники начали длинную и донельзя скучную церемонию официального представления сильнейшему магу эльфийского народа новых магистров, слух Келеэля уловил разговор, который вели два чародея в дальнем углу. К слову сказать, это и были те самые магистры. Их выход на передний план должен был состояться только после того, как главы гильдии закончат хвалебную речь в адрес хозяина и самих себя с подробным перечислением всех былых заслуг. Как явных, так и выдуманных. То есть слово виновники собрания, конечно, получат, но ближе к вечеру, когда пора будет заканчивать торжественную церемонию и переходить к не менее торжественному ужину. А где третий новобранец магической элиты? А, вот он, во второй шеренге представителей гильдии. Наверное, чей-то родственник, раз его поставили почти под самые очи страшно великого мудреца. На полигон его, что ли, отправить? Так ведь вступительная речь уже началась, прерывать не хочется, опять слухи о выжившем из ума архимаге пойдут. А если уж его там поцарапать сподобятся, так вообще такой ор поднимется, хоть из леса беги. А он, Келеэль, в своем уме, это гильдейцам спесь и чины мозги и магическую силу заменяют чем дальше, тем больше! Не умеет кандидат ничего, кроме красивых теорий, составлять? Ну и зачем, спрашивается, такой магистр нужен? Нет, если проводить проверку умений молодого волшебника, то только после обеда, а он, признаться, нужное время просто прошляпил. Ладно, примет на этот раз новоявленных магистров без проверки. А о чем все-таки эти двое там шушукаются? Подслушать разговор в собственной резиденции для Келеэля ни малейших проблем не составляло.

— А архимаг-то сильно сдал.

— С чего ты взял?

— А ты что, не заметил? Да он же откатом до сих пор мается! Смотри сам, Мудрейший весь обед был погружен в себя, ничего не говорил, ни на кого не орал, единственная реплика, которую он бросил, была мыслью вслух, а это ведь для официального мероприятия вообще недопустимо! Ему такое поведение свойственно? Нет! Он скорее должен был вытащить нас на полигон и оставить наедине с какой-нибудь нежитью. Признаться, чего-то такого я ожидал.

— Я тоже. Так ты считаешь, что это на него откат давит? Может быть, он просто устал сильно или расстроился из-за неудачи?

— Если бы он расстроился, то мы бы точно с тобой вместо этой тягомотины попали на полигон. Вот только противников он бы нам подобрал таких, что оптимальным решением было бы удрать отсюда на фиг, наплевав на воинскую честь и звание магистра.

— Думаешь?

— Знаю. Две тысячи лет назад один наш предшественник, специализировавшийся в боевой магии, так и сделал, когда архимаг лично против него вышел.

— И что?

— Догнали. В оркских степях. И дали старшего магистра. За здравый смысл и умение трезво оценивать свои шансы.

— Шутишь?

— Нет.

— Ну от Мудрейшего всего можно ожидать. Но с чего ты решил, что он сдал?

— Так ведь… откат же. Сильный. Это же первый признак слабости мага.

— Угу. Сильный… Ты расшифровку возмущений видел?

— Нет.

— А я видел. Открытие врат — это раз.

— Куда открытие?

— Никто не знает. В академии карты миров не хватило. Указующая стрелка как уперлась в край макета, так и не сдвинулась оттуда. Этого уже хватило, чтобы обеспечить половине присутствующих острый приступ собственной неполноценности, а вторая половина в этой ветви магии просто не разбирается, им не понять. Но и это еще не все! Второй волной были пущены в дело чары мистических школ высшего порядка. Предположительно воскрешение, изменение или подчинение, разобрать не удалось.

— Кого же он провел через эти врата?

— А вот это наше начальство и пытается сейчас выяснить. Ты все еще считаешь, что он сдал?

— Но откат же длительный. Ведь после того ритуала, отголоски которого почувствовали все сильнейшие маги леса, уже сколько времени прошло?

— Мало. Слишком мало для чар такого порядка. Будь это кто-нибудь другой, а не Мудрейший, то он бы сейчас лежал в постели, а вокруг него бегали маги-лекари. Это если бы чародей, использовавший такое количество высшей магии, вообще бы выжил.

— То есть ты считаешь, что все в порядке?

— А нам, собственно говоря, какая разница? Даже если ты прав и он начал сдавать, то, учитывая пущенную в дело силу, от дел он отойдет лет так через пару тысяч. Не раньше.

— Ты прав. Мудрейший еще долго будет пугалом для чинуш гильдии.

«Долго, — мысленно согласился с молодыми магистрами Келеэль, — очень долго. Может быть, даже всегда».

Глава 4

Изображение, выдаваемое кристаллом дальновидения, сбоило. Виды пустыни почти полностью перекрывались крупной рябью. Причины ее были понятны. Наблюдатель, которого архимаг создал на смену глухому стервятнику, оказался на вид чересчур аппетитным для какого-то орла-переростка. А может, птица приняла творение Келеэля за конкурента. Кто теперь знает? Нахальная тварь кинулась сверху на разведчика и, прежде чем сработала система защиты, успела клюнуть летающего шпиона по голове. Мало того что клюнула, так она еще и умудрилась каким-то образом повредить передающий артефакт! Теперь архимагу приходилось бороться с помехами. Конечно, проще было бы заменить наблюдателя, но для того, чтобы послать нового разведчика взамен покалеченного, требовалось время. А отвлечься от того, что происходило сейчас в пустыне, было выше его сил.