Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)

Я села у костра и съела свою маленькую порцию в тишине. Когда закончила, то замешкалась лишь на мгновение, прежде чем вытереть пальцы об уже грязный кафтан. Скорее всего, это была самая шикарная вещь, которую я когда-либо носила или буду носить, и что-то в испачканной и порванной ткани заставило меня почувствовать себя жалкой.

В свете огня я наблюдала за опричниками, сидящими бок о бок с Гришами. Некоторые из них уже удалились, чтобы приготовиться ко сну. Других назначили стоять на посту. Оставшиеся расселись у догорающего костра, передавая друг другу фляжку. Дарклинг находился среди последних. Я заметила, что его порция куропатки была такой же маленькой, как и у остальных. Теперь он сидел рядом со своими солдатами на холодной земле — мужчина, уступающий во власти лишь королю. Должно быть, Дарклинг почувствовал на себе мой взгляд и повернулся: его гранитные глаза блестели в свете пламени. Я покраснела. К моему ужасу, он встал и пересел ближе ко мне, предлагая флягу. Я замешкалась, но всё же сделала глоток, морщась от вкуса. Мне никогда не нравился квас, но учителя в Керамзине пили его как воду.

Мы с Малом однажды украли бутылочку. Порка, которая была неизбежна, когда нас поймали, не шла ни в какое сравнение с тем, как плохо нам было от содержимого бутылки. Тем не менее, напиток приятно обжигал, стекая по горлу.

Я сделала еще один глоток и передала флягу обратно.

— Спасибо, — поблагодарила, слегка подавившись.

Не отрывая взгляда от костра, он отпил из фляги, а затем сказал:

— Ладно. Спрашивай.

Я удивленно уставилась на него. Не знала даже с чего начать. Мой усталый разум распирало от вопросов; я зависла в состоянии между паникой, истощением и неверием с того момента, как мы покинули Крибирск. Я не была уверена, что у меня хватит сил сформулировать свою мысль, а когда открыла рот, заданный вопрос удивил меня:

— Сколько тебе лет?

Он оглянулся на меня в ошеломлении.

— Точно не знаю.

— Как ты можешь не знать?

Дарклинг пожал плечами.

— Сколько тебе лет?

Я кисло посмотрела на него. Мне была неизвестна дата своего рождения. Всем сиротам в Керамзине была дана дата рождения князя, как общего благодетеля.

— Ну, тогда скажи, сколько тебе приблизительно?

— Зачем тебе это?

— Потому что я слышала истории о тебе с детства, но ты не выглядишь особо старше меня, — честно ответила я.

— Какие истории?

— Обычные, — раздраженно продолжила я. — Если не хочешь отвечать, так и скажи.

— Я не хочу отвечать.

— О.

Затем он вздохнул.

— Сто двадцать. Плюс-минус.

— Что? — вскрикнула я, и сидящий рядом солдат оглянулся на нас. — Это невозможно, — продолжила я чуть тише.

Он уставился на костёр.

— Огонь поглощает древесину, оставляя лишь пепел. Огонь — сила. Но сила Гриши работает иначе.

— И как же?

— Использование силы делает нас сильнее. Она подпитывает нас, а не поглощает. Большинство Гриш проживают долгую жизнь.

— Но не сто двадцать лет.

— Нет, — признал он. — Длина жизни Гриши пропорциональна ее или его силе. Чем больше сила, тем длиннее жизнь. А когда эта сила усиливается… — он замолк и пожал плечами.

— А ты живой усилитель. Как медведь Ивана.

Намек на улыбку зародился в уголках его губ.

— Как медведь Ивана.

Меня осенила неприятная мысль.

— Но это значит…

— Что мои кости или парочка зубов сделают другого Гришу очень сильным.

— Ну, это очень мерзко. Тебя это ни капли не заботит?

— Нет, — просто ответил он. — Теперь ты ответь на мой вопрос. Какие истории ты слышала обо мне?

Я неловко заерзала.

— Ну… учителя рассказывали, что ты укрепил Вторую армию, собрав Гриш из других стран.

— Мне не пришлось их собирать. Они сами пришли. Другие страны не так хорошо относятся к Гришам, как Равка, — мрачно ответил он. — Фъерданцы сжигают нас, как ведьм, а Керчь продает, как рабов. Шу Хан расчленяет нас в поисках источника нашей силы. Что еще?

— Они сказали, что ты самый сильный Дарклинг за всю историю.

— Я не просил тебя льстить мне.

Я поддела нитку на рукаве кафтана. Он наблюдал за мной, в ожидании ответа.

— Ну, в поместье работал один старый крепостной…

— Продолжай. Расскажи мне.

— Он… он сказал, что Дарклинги рождаются без души. Что лишь кто-то поистине злой мог сотворить Тенистый Каньон.

Я заметила ледяное выражение на его лице и быстро добавила:

— Но Ана Куя послала его собирать вещи и сказала, что это всё крестьянские суеверия.

Дарклинг вздохнул.

— Сомневаюсь, что этот крепостной единственный, кто в это верит.

Я ничего не ответила. Не все думали как Ева или старый крепостной, но я достаточно пробыла в Первой армии, чтобы знать — большинство обычных солдат не доверяли Гришам и не были преданны Дарклингу.

Через мгновение парень продолжил:

— Мой прапрапрадед был Черным Еретиком — Дарклингом, который сотворил Тенистый Каньон. Это была ошибка, эксперимент, порожденный его жадностью, возможно, в купе со злостью. Я не знаю. Но с тех пор каждый Дарклинг пытался уничтожить нанесенный предком ущерб нашей стране, и я не исключение, — затем он повернулся ко мне, его выражение было серьезным, пламя бросало тени на идеальные черты лица. — Я провел всю свою жизнь в поисках выхода из этой ситуации. Ты — мой первый проблеск надежды за очень долгое время.

— Я?

— Мир меняется, Алина. Мушкеты и винтовки — это только начало. Я видел оружие, которое делают в Керчи и Фъерде. Эпоха Гриш приходит к концу.

Это была пугающая мысль.

— Но… но как же Первая армия? У них есть винтовки. И другое оружие.

— Откуда, по-твоему, оно взялось? А боеприпасы? Каждый раз, когда мы пересекаем Каньон, мы теряем жизни. Разделенная Равка не переживет новую эпоху. Мы нуждаемся в наших портах. В наших гаванях. И лишь ты можешь вернуть всё обратно.

— Как? — взмолилась я. — Как я должна это сделать?

— Помоги мне уничтожить Тенистый Каньон.

Я покачала головой.

— Ты безумен. Все это безумие.

Я подняла голову к дырам в крыше амбара и посмотрела на ночное небо. Когда-то оно полнилось звездами, но теперь между ними виднелась лишь бесконечная тьма.

Я представила себя в мертвенной тишине Тенистого Каньона: слепую, напуганную, без всякой защиты, кроме моей предполагаемой силы. Подумала о Черном Еретике. Он создал Каньон — Дарклинг, точно такой же, как тот, который сидит рядом, внимательно наблюдая за мной в отблесках костра.

— Что насчет той штуки, которую ты сделал? — спросила я, пока не струсила. — С фъерданцем?