Ник Перумов - Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)

Ворота хутора, несмотря на почти ночное время, были широко распахнуты. Во дворе горели многочисленные факелы, из конюшен выводили лошадей, слышался резкий и повелительный голос Алорт а, старшего сына Аргниста.

— Ну, что расшумелись? — сердито бросил оторопевшим домочадцам Аргнист, внезапно появляясь из-за угла со своей странной ношей. — Чего суетитесь? Я уж и задержаться в лесу не могу — ровно дитё неразумное! Лучше пошлите женщин два гостевых ложа приготовить да Саату позовите! Она у нас травница, — обернулся он к Эльстану.

— Это будет нелишне, — согласился тот.

— Отец! Но ты же в крови! — вдруг воскликнул Армиол. — Что случилось? Неужто Орда?..

— Пустяки, полдюжины стеноломов, и потому хватит квохтать! — строго прикрикнул на юношу отец. — Чай, не баба. Не видишь — на ногах стою.

Армиол осекся. Старшие братья, Алорт и Арталег, покосились на младшего с неодобрением — в самом деле, чего нюни разводит?.. Отец умирать будет — и то всё сделает, чтобы никто не заметил…

— Лучше помогите вот его внутрь внести, — распорядился Аргнист, и сыновья тотчас подхватили тяжелые носилки.

— Гнома подобрали, — пояснил Аргнист собравшимся у ворот людям. — Орда его потрепала. А это Эльстан, целитель искусный и стрелок отменный.

Молодой волшебник приложил руки к груди и поклонился.

— Пропустите, да раздайтесь же! — вдруг послышался высокий женский голос, заметно дрожащий от сдерживаемых слез. — Да отойдите же, не застите!

Работники, служанки и даже сыновья сотника поспешно расступились. Супругу Аргниста, почтенную Дееру, дочь Лииты, боялись все без исключения, и даже ее собственный муж. Когда хозяйка гневалась, от нее лучше было держаться подальше.

Она вынырнула из-за людских спин, высокая, статная, прямая, с едва заметной сединой в густых каштановых волосах. Большие тёмные глаза смотрели с укором и горькой обидой, пальцы теребили край передника.

— Да что ж это такое! — напустилась она на Аргниста, чего никогда не делала на людях. — Не иначе, на тот свет собрался, муженёк! Мыслимое ли это дело — по лесу так долго шастать! Пусть даже и весной! Вот, пожалуйста, добродился! — Взгляд Дееры упал на окровавленный рукав. — Ну, что я тебе говорила?!

— Ладно, хозяюшка, не серчай. Видишь, какое дело приключилось… Гном в беду попал — что ж мне, бросать его было, что ли?

Против подобного аргумента Деера ничего возразить не могла.

— Да и гости у нас — Аргнист шагнул в сторону, и Эльстан вновь поклонился — на сей раз одной Деере. Кое-кто из девушек демонстративно и томно вздохнул — гость был красив, очень красив…

— Так что ж ты его у ворот держишь? — тотчас возмутилась Деера. — А вы что встали? — повернулась она к сыновьям, так и застывшим с носилками на плечах. — Несите наверх, в пустую светёлку! За Саатой послали?

— Послали, матушка, — тотчас отозвался Алорт.

— Вам не напомнишь — в отхожем месте штаны спустить забудете, — махнула рукой Деера. Мало-помалу суета улеглась. Гнома уложили на заботливо приготовленное ложе; он оставался в полузабытьи, но Саата, быстро отыскав какое-то снадобье, влила-таки его в рот Двалину, и гном моментально уснул.

— Правильно, почтенная, — негромко сказал молодой женщине Эльстан.

Саата подняла глаза на гостя… и тут же опустила их, густо покраснев. В самой глубине глаз Эльстана чуть заметно мерцал тёплый огонек, и любая женщина безошибочно угадала бы, что он означает…

Положение спас сам хозяин, позвавший Эльстана отужинать.

Уважая гостя, за едой его никто ни о чём не спросил. Однако, едва только ужин окончился, Эльстана тесно обступили со всех сторон. Аргнист назвал молодого волшебника «целителем и стрелком», отнюдь не чародеем; произнеси хозяин хутора слово «колдун», никто бы не подошёл к Эльстану ближе чем на полёт стрелы.

Все загомонили разом, требуя скорее подробностей. Саата скромно держалась в сторонке, хотя именно она-то и могла сказать кое-что о странном госте. Ее, травницу, обмануть было не так легко: раны на шее и руках Двалина говорили сами за себя. Однако она молчала…

— Погодите, погодите! — рассмеялся Эльстан, в шутливом ужасе вскидывая руки. — Сперва мне надо поговорить с почтенным Аргнистом. А потом я весь ваш, друзья мои! Споём и станцуем, а, как вы?

— Станцуем! Станцуем! — восторженно запищали девчонки. Парни выразили свое одобрение дружным «Ага!». Круг разомкнулся, пропуская Эльстана.

Старый сотник привёл гостя в дальнюю полутёмную горницу, самолично зажёг лучины в кованых светцах, выставил расписной кувшин с горячим сбитнем и несколько чашек.

— Я ведь так разумею, — начал Аргнист, — ты об Орде подробности сбираешь. Пора, пора, давно пора чародеям за эту напасть взяться! Так что, почтенный, я кое-кого из своих тоже позову. Что я запамятую, они расскажут. Хотя что ты ещё хочешь об Орде узнать, коли с Рыцарского Рубежа пришел?

Вопрос был с подвохом.

— Там умеют только отгонять тварей от стен, — чуть усмехнулся Эльстан. — Больше о чудовищах ничего не известно. А ведь они должны откуда-то появляться, где-то плодиться — разве не так? И одно из таких мест я уже знаю.

В горницу осторожно, бочком вдвинулись сыновья Аргниста, за ними Деера. Жена Аргниста вела за руку смущённую Саату, красную, как маков цвет. Свекровь была весьма высокого мнения о своей младшей невестке; поговаривали, будто Саата умеет ворожить и чуть ли не колдовать. Деера всему этому верила свято и, таща за собой слабо упирающуюся молодку, распоряжалась прямо на ходу:

— Ты в корень, в корень зри, девонька! На тебя вся моя надежда. Мало ли что пришлый этот наплетёт! Кто их, странников-то нынешних, разберёт, а только не зря бают, что добрые люди нонче по дорогам не шастают. Кто поумнее, тот на юге сидит, за Рыцарским Рубежом, кто поглупее — вот как мы, скажем, — те здесь… Орду отгоняют, чтоб южане задницы потолще наедали… Так что ты смотри внимательно! — Деера даже погрозила невестке пальцем.

— Матушка… так ведь Арталег-то… супруг мой… что скажет-то? Увидит, что я на гостя смотрю… Сами ведь сына своего знаете, матушка!

Деера нахмурилась. Её средний и впрямь характером не задался — и упрям, и зол бывает, да и Саату, случается, как следует приложит… и отец ему уже не указ! А Саата ж ведь с дитём! Нет, еще раз девочку обидит… пусть в кузне живёт. Да! Так Аргнисту и скажу, а то больно мягок он с ним… Сам сотник за всю жизнь не тронул жену и пальцем. Они и в самом деле жили «в любви и согласии», как пелось в песнях…

— Арталега не бойся, — насупив брови, решительно произнесла хозяйка хутора. — Сама ему сейчас скажу.