Конец соглашения - Ари Мармелл
— Боги! Робин злится! У нее болят душа и тело. Но она не хотела бы тебе вреда, и ты это знаешь!
— Разве? — она хотела произнести это с вызовом, а получилась мольба.
— Конечно, знаешь. Робин любит тебя, Виддершинс. Иначе ее так не ранило бы то, что ты ушла.
Шинс тупо кивнула. Она все еще не хотела возвращаться в «Ведьму», но хотя бы поднялась на крыльцо здания напротив, поманила Фостин за собой. Навес не закрывал полностью от дождя, но все равно помогал.
— А какое тебе дело, пострадаю ли я? — спросила она. Без вызова или смятения, только из любопытства.
— Потому что ей не все равно.
Второй кивок.
— Она не знает, что ты пошла за мной, да?
— Не знает. И она расстроится, когда я вернусь мокрой. Но она подумала бы об этом на ясную голову, и она хотела бы, чтобы ты знала.
— Хорошо. Я слушаю.
— Ты дружишь с Ренардом?
Шинс не могла сдержать кривую улыбку, вспомнив вора-павлина. Он ухаживал за собой, но был отличным другом и наставником. Бывшим наставником.
Дождь будто смыл улыбку с ее лица.
— А что он? Что-то случилось?
Фостин сжала руку Шинс, воровка напряглась, но не отпрянула.
— Мы не знаем, — призналась она. — Он регулярно приходил в «Ведьму». Говорил, что там дешевые напитки, но Робин знала, что он проверял ее. А пару месяцев назад он пришел растрепанным. Сказал, что что-то было не так. Что-то в гильдии Искателей.
«Ах. Вот как все связалось. Забавно, да?».
— Он почти не говорил, — продолжила Фостин. — Попросил нас быть осторожнее. Сказал, ситуация стала хуже, и он не знал, сможет ли защитить нас. Больше мы его не видели, Виддершинс. Прошли недели. У тебя уже были проблемы с гильдией в прошлом, так что с такими странными событиями…
Шинс пришлось дважды сглотнуть, и она смогла ответить, убрав страх за Ренарда из горла.
— Спасибо, — выдавила она. — Я… не думаю, что он уточнял, что за ситуация?
— Не уточнял, — ответила женщина. — Но в таверне Робин и у меня на работе мы многое слышали. В Давиллоне сейчас многое идет не так. Часть этого — гильдия Искателей. Они стали жестокими. Пугают всех. Они всегда были опасными, но теперь они будто проливают кровь веселья ради!
Шинс отпрянула от Фостин и принялась расхаживать. Учитывая размер навеса, она делала по шагу в сторону. Но она так отвлеклась, что даже не ощущала себя глупо.
— В этом нет смысла, — бормотала она, и Ольгун соглашался. — Чем думает Скрытый лорд?
Божество добавило в ее разум сомнение, и оно расцвело.
— Думаешь? — она ответила раньше него. — Может, ты прав. Вряд ли он так сильно изменился бы, но если он не у власти… Но кто в гильдии так…?
Виддершинс застыла так внезапно, что Фостин вздрогнула. Холод мокрого мира и боль от реакции Робин на ее возвращение пропали. Вокруг и внутри Шинс ничего не было.
Только тьма, в которой медленно разгорался уголек ненависти.
Рана Робин была посланием. Для Виддершинс.
Рана на бедре.
И гильдия стала жестокой.
— Кто напал на Робин?
Шинс не знала, как звучала, но точно неприятно. Фостин отпрянула на шаг.
— Ч-что?
— Кем был тот, кто ее ранил?
— М-мы не знаем.
— Опиши ее!
Фостин пискнула что-то невнятное, а потом:
— Это была женщина! Ужасно быстрая! Мы не… я не видела ее лица из-за капюшона, но ее волосы были почти красными… Погоди, откуда ты знала, что это она?
Шинс уже слушала только себя и Ольгуна в голове.
Лизетта.
Она задавалась вопросом. После мужчин, которых ей пришлось убить в замке Поврил — не из самозащиты, как она делала раньше, а холодно и ради общего блага, ее почти раздавил стыд. И хоть она надеялась, что в ней этого нет, она задавалась вопросом, что заставит ее убивать без раскаяния.
Теперь она знала. Теперь Виддершинс не только могла убить, но и поклялась сделать это.
И в этот раз она была этому рада.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Погода стала лучше к середине утра. Дождь стал густым туманом, и он все равно пропитывал все влагой, хоть и не так сильно, как дождь.
Он не давал мокрым волосам и одежде Виддершинс высохнуть, и она начинала нервничать. Она могла лишь представлять, как жутко выглядела со стороны. Наверное, как утонувшее пугало.
Но она не успевала помыться и переодеться. Она была на половине пути к одному из ее убежищ после разговора с Фостин, когда несколько вопросов, которые до этого отгоняли шок и гнев, вернулись в ее голову. Вопросы, на которые Ольгун не мог ответить, и которые, судя по волнам стыда, должны были прийти к нему раньше.
— Как…? Ольгун, как…?
Слова вспыхивали в ее голове, но не вылетали из горла. Откуда Лизетта знала о ее связи с Александром?!
Мастер заданий была во время нападения Апостола, хоть и не участвовала напрямую. Она что-то услышала? То, что связывало Виддершинс с Адрианной Сатти, которой она когда-то была?
Но, если Лизетта знала это, почему не пустила слухи? Так Шинс искало бы куда больше людей.
— Ладно, — выдохнула она. — К этому мы вернемся, — потому что если она продолжит думать об этом, ее поглотит паника. — Займемся насущными проблемами.
Например… Если не задаваться вопросом, откуда Лизетта узнала про ее убежища, как она вообще поняла, какие Виддершинс использует, вернувшись?
«Даже я не знала! Откуда она знала, где оставить тело… Александра?».
Лизетта была в ответе за это, Виддершинс не сомневалась. Уж слишком совпадали время и нечеловеческая жестокость поступка. И первые вопросы привели божество и его послушницу к вопросам ужаснее.
А если она сделала так со всеми квартирами?
