Чужой престол (СИ) - Шнайдер Анна
Но в комнату зашёл главный дознаватель в своей неизменной зелёной форме, и Анастасия, сглотнув от вспыхнувшего волнения, поставила горшок с лауренией обратно на место.
— Я ненадолго, ваше высочество, — произнёс Дайд, останавливаясь в нескольких шагах от принцессы. — Протяните руку.
Она послушно подняла ладонь и слегка вздрогнула, когда дознаватель надел что-то на её запястье. Это что-то ощущалось тёплым и мягким, и Анастасия, посмотрев вниз, с удивлением поняла, что Дайд надел ей на руку браслет-фенечку. Такие браслеты — из цветных ниток, переплетённых между собой, — носили дети.
Анастасия настолько удивилась, что молчала, не в силах спросить, что всё это значит.
— Тайра настояла, чтобы я отдал вам это, — сказал Дайд негромко, и принцессе показалось, что он и сам немного смущён. — Тайра — моя жена, ваше высочество. Она шаман.
Анастасия подняла глаза, перестав рассматривать браслет, и с удивлением уставилась на дознавателя, не понимая, шутит он или говорит серьёзно.
То, что Гектор женат, она отлично помнила. Весть о его свадьбе с какой-то девушкой поразила принцессу до глубины души и подарила пару бессонных ночей. Анастасия тогда ходила как сомнамбула и совсем не могла улыбаться, поэтому даже на обед к родным не приходила — чтобы не видели её несчастное лицо.
Тайра… Значит, вот как зовут эту девушку. И она — шаман.
— Я всегда думала, что все шаманы…
— Шарлатаны, — кивнул Дайд, едва уловимо усмехнувшись. — Многие, но не все. Тайра — настоящий шаман. Она сказала, что эта верёвочка…
— Браслет, — поправила Анастасия даже немного обиженно. Какая же это верёвочка? Очень красивое плетение, с причудливым узором. Принцессе почему-то казалось, что этот узор — как буквы, что-то значит. И складывается в слова.
— Хорошо, браслет, — покладисто согласился Дайд. — Кроме вас, пока он надет на руку, его никто не видит. Тайра говорит, что, как только вы окажетесь рядом с человеком, который замышляет против вас недоброе, браслет будет нагреваться. Не сильно, но достаточно, чтобы вы почувствовали. Только одно условие — рядом больше никого не должно быть. Только вы и этот человек.
— Почти как эмпатия, — улыбнулась Анастасия, невольно погладив свою «фенечку».
— Нет, — возразил Дайд резко. — Эмпатия вам не поможет. Она не выявит недобрые намерения. Враг рядом с вами может испытывать радость от того, что делает вам гадость, а вы будете думать, что он радуется встрече. Браслет Тайры не обманешь — он чувствует недобрые помыслы. Но только помыслы, ваше высочество. Не действия. С действиями вам придётся разбираться на месте.
— Я постараюсь, — пообещала Анастасия, и дознаватель, попрощавшись, ушёл.
Она не знала, браслет в этом виноват или что-то иное, но после визита Дайда Анастасия отчего-то почувствовала себя намного веселее.
Глава пятая
Огден
Первые три дня отсутствия канцлера Огден ощущал невольное раздражение на весь окружающий мир, и в особенности — на Роланда. Всё же, когда ты король, неприятно понимать, что на самом деле страной управляешь совсем не ты, а кое-кто другой. И этот факт ощущался навязчивым зудом на коже. Как же так — королевский обруч на твоей голове, но каждый — каждый, демоны их раздери! — советник на совещании не преминул осторожно поинтересоваться, а когда из Альганны вернётся канцлер. После третьего подобного вопроса Огден не выдержал и рявкнул:
— Вы запамятовали, что вашего короля зовут не Остин Роланд Фокс? Может, вам напомнить?
Перед ним извинились, но Огден по глазам видел — не слишком искренне. Потому что пока ещё он плавал во всех вопросах, не знал подноготной многих конфликтов, а чего-то откровенно не понимал. Особенно это касалось законодательной базы. Огден знал законы, касающиеся охранителей и вопросов наследования, но налоги торговцев или сельскохозяйственников были для него тёмным лесом до небес. И он замечал, как советники, вынужденные постоянно что-то пояснять новоиспечённому королю, слегка раздражались. Он их даже понимал — кому охота проводить в королевском кабинете лишний час, объясняя то, о чём Фокс наверняка знал чуть ли не с рождения? Но посочувствовать Огден не мог. В конце концов, он прав — не канцлер должен управлять государством. Совсем советники распустились…
И всё же Огден осознал, что ещё меньше, чем некоторые законы, он понимает собственного покойного отца. Зачем король Фредерик вкладывал столько сил в Роланда? Почему он натаскивал именно его, а не, допустим, Тедеона? Да, Огден помнил, что отец периодически пытался чуть ли не пинками затолкать старших сыновей на совещание, приставлял их в помощники к Фоксу, но от этого выходило не больше толку, чем от бродячей собаки, попавшей на репетицию балета. И тем не менее покойный король оставил трон Тедеону… понадеявшись, что тот всё равно будет держать при себе канцлера? Да, скорее всего, так и было бы. Но только до тех пор, пока старший брат не узнал бы о возможном происхождении Фокса. Огден готов был биться об заклад, утверждая, что, если бы братья знали, кто был отцом Роланда, они не посмотрели бы на его нужность для королевства. Убили бы от греха подальше.
Огден, естественно, ничего подобного делать не собирался. Несмотря на то, что его порой раздражало уважительное отношение к канцлеру советников министерств, которые вообще-то приходили на совещание к королю. У некоторых это отношение даже граничило с каким-то благоговением. Впрочем, возможно, Огдену это всего лишь казалось из-за острой досады и на Роланда, и на собственную бестолковость во многих вопросах.
Система управления государством в Альтаке отличалась от того, что было принято в Альганне. У соседей были комитеты, в Альтаке — министерства. От каждого министерства оформлялась королевская комиссия — пять специалистов-советников, которые во главе с канцлером навещали короля раз в неделю и доводили до его сведения основные вопросы, принимали совместные решения. Канцлер был связующим звеном между министерствами и королём. Впрочем, об этом уже лет пять как подзабыли — Фредерик болел и все дела попросту скинул на Фокса. Может, поэтому советники и были настолько недовольны новыми порядками — уже успели привыкнуть, что им достаточно всё обсудить с канцлером, а король… Король — это всего лишь статус, человек, который подписывает указы, но ничего не решает. И они пока никак не могли осознать, что подобные времена прошли и Огден не станет отходить от дел.
У Роланда подобных иллюзий не было. Наоборот, он был рад, что новый король старается соответствовать своему статусу и не стремится скидывать неприятные вопросы (а в деле управления страной все вопросы — неприятные) канцлеру. Это было даже немного удивительно. Да, Огден и сам никогда не мечтал о троне, но как только выпал шанс его занять — не отказался. А вот Фокс словно был начисто лишён тщеславия, знал своё место и не думал о большем.
Много раз, находясь на совещаниях, Огден представлял, насколько легко канцлеру было бы собрать вокруг себя сторонников и устроить настоящую революцию. Подумаешь, закон о наследовании! Законы можно и переписать. А вот кровь не водица, и тот факт, что Роланд наверняка является старшим сыном короля Фредерика, смог бы подтвердить любой маг. Да, матерью Фокса была кухарка, но он уже давно доказал, что мозги у него не поварёнка, а настоящего управленца, благодаря крепкой руке которого Альтака до сих пор ещё не развалилась на части, превратившись в несколько провинций. Восточная часть — там, где находилась Геенна, — при этом точно отошла бы Альганне.
Огромная огненная стена возникла на севере много лет назад — так давно, что уже никто не помнил, когда именно. В Альтаке она занимала лишь небольшую часть на востоке, и по сравнению с масштабами Альганны это была действительно крошечная территория, но и она доставляла проблемы. Порой Геенна переставала быть просто стеной из вечно горящего пламени, и из неё что-то выбиралось. Это «что-то» охранители — защитники от порождений Геенны — называли демонами независимо от того, чем являлось вышедшее из огня нечто. К сожалению, мирным оно не было никогда, и охранители вынуждены были его уничтожать.
