Мусорщики "Параллели" - Георгий Сидоренко
— В смысле? — Петрос совершенно растерялся, увидев, что Чуви даже и не думает ему врать.
— Чуви говорит, что сам попал впросак, — догадался Бэбил. — Выжить там могут лишь единицы, я прав, Чуви?
— Ещё как прав! — согласился Чуви. — В общем, малыш Па нас всех спас.
— Мне кажется, что Па перестраховался и установил жучки в наиболее уязвимых местах пространства. Ещё мне кажется, он заметил, что изменения массы были слишком скачкообразные, — с озарением на лице, протянул Бэбил. Петрос и Чуви удивлённо уставились на друга. — Как по мне этот парень использует что-то вроде мобильной брони. И это устройство, чем бы оно ни было, не только защищает от радиации и прочих излучений, но имеет хорошую ментальную защиту. Это, кстати, объясняет, почему его не смогли уловить Сёстры.
— Мы такое предполагали — весьма скептически выдавил из себя Петрос, гнев которого как рукой сняло, уступив место холодному расчёту. — Но такую броню не спрячешь, знаешь ли! Про шаттлы и капсулы я так вообще молчу! Если это уж совсем нечто необычное и не похожее на стандартную защиту.
— Он сам её создаёт! — предположил несколько ошарашенный Чуви. Эта мысль пришла в его голову настолько неожиданно, что он этого даже не ожидал.
— То есть ты хочешь сказать, что он всё это время создавал что-то при входе и разрушал без следа на выходе? — спросил поражённый таким предположением Бэбил.
— Именно, — подтвердил Чуви. Он был настолько поражён этим внезапным открытием, что даже не заметил, как сигарета полностью догорела и пепел прожёг несколько маленьких дырочек в свитере. Но тут он резко встал и засмеялся. Бэбил и Петрос смущённо переглянулись. Они знали — этот смех говорил о том, что Чуви сделал серьёзный промах.
— А знаешь, что, Старик, — утирая слезы, спросил Чуви.
— Что?
— То, что у нас нет другого выхода! — радостно возвестил Чуви, стряхивая с себя пепел.
— Не понял? — одновременно сказали Петрос и Бэбил, но в туже секунду сообразили.
— А я тебе о чём до этого говорил? — съехидничал Петрос. — Вот только ты понимаешь, что тебе опять надбавят домашнего ареста?
— Конечно, — отмахнувшись, подтвердил Чуви. — Неделей больше, неделей меньше. Всё равно настоящей работы и так нет в последнее время, а роль цепного пса я не играл и играть не собираюсь.
— Ну, тогда я могу свалить всю ответственность на тебя?
— Валяй!
— Но только при одном условии! — резко сказал Петрос — Как можно незаметней! Не мне тебе напоминать, что в Грани о нас осведомлены лишь пасынки Каина.
— Ну, я не обещаю.
— Чуви!
— Ну, ладушки, ладушки!
Чуви и Пепе вдруг услышали странный низкий и несколько неприличный звук. Он обернулись и увидели Бэбила в слезах и соплях, но при этом довольного и с улыбкой на всё лицо.
— Ты это чего? — с лёгким отвращение, спросил Петрос.
— Я просто рад! — через нос и глотая слова, пробулькал сияющий Бэбил. — Рад, что мы, как в былые времена, вместе и вновь будем поддерживать баланс в мире.
Чуви и Петрос посмотрели друг на друга. Чуви сделал несуразное лицо: одновременно весёлое, умилительное, глупое, саркастическое и грустное. Лицо Гарибальди будто окаменело, и лишь левый, целый глаз на мгновение осветлился грустью по былому. Он, отвернувшись, лишь и мог сказать:
— Вот теперь балансу точно каюк.
Глава 4 "Инструкции!"
Когда Петрос и Бэбил вернулись в Диспетчерскую, обычный рабочий ритм в ней восстановился, если не считать кое-каких деталей. Сестра Квинквэ Каиньи приняла новую, третью за этот день, позу. Она подогнула под себя ноги и положила руки под щёку, будто спит. За ней, со своего рабочего места, медленно помешивая ложечкой горячее миндальное кофе, лениво наблюдал Па. Почти на другом конце зала за Джехути следил другой старший диспетчер, нервно пристукивая ногой и заламывая пальцы рук. Им был Пифий, что чуть ранее вместо Па пытался отчитаться за тревогу перед Гарибальди. Он, покусывая нижнюю губу, смотрел то на свои часы, то на входную дверь, совсем позабыв о своих обязанностях. Когда в Диспетчерской показалось начальство, он сразу отдал приказ своему помощнику, чтобы он его подменил и двинулся навстречу Гарибальди. Но не успел он дойти до главнокомандующего, как голос подал Джехути.
«Этот чёртов тихий омут Па!» — взвинчено подумал Пиф, вынужденный остановиться.
— Вы обычно куда более пунктуальны, командир, — отстранённо сострил Джехути, по-прежнему помешивая кофе, — Уже давно всё готово. Наверное, наш «Перфекционист» уже кого-нибудь взял, да и довёл до «совершенства».
— Обхохочешься, — огрызнулся Петрос, но более ничего не ответил. Бэбил прыснул кулак, а затем неловко откашлялся. Ему всё больше и больше нравился этот осирисиец.
«Ещё несколько лет, а может и всего лишь пару и из него получится превосходный главный диспетчер» — подумал он.
— Говоришь, что всё готово, а Каинья по-прежнему находится в состоянии покоя, — выдал претензию Петрос, придирчиво осмотрев Квинквэ.
— Если я говорю, что готово, значит готово. Я не вводил ей успокоительное.
— О, неужели новый метод выдумал? — с лёгким сарказмом, осведомился Гарибальди
— Нет, — ответил Па, смотря в никуда. — Банальная психология. Они ведь, по сути, дети в телах взрослых девушек.
— Не важно. Арсенал?
— Настроен, и у моего помощника.
— Метаморф?
— А смысл?
— Инструкция!
— Ну если вы настаиваете.
— Настаиваю. Регенераторы в комплекте?
— Ну, это уж…
— Инструкция!! И главное— подстраховка.
— А ну ладно, — Па неуклюже махнул рукою своему помощнику, и тот исчез в дальней боковой двери.
— Оружие?
— Дать оружию оружие?
— Правильная мысль — улыбнувшись уголками рта, согласился Гарибальди.
— В общем, всё готово, как я и сказал, если только не брать в расчёт отсутствие господина Чуви. И где же он?
— Он сказал, что ему нужно «припудрить носик», — сквозь зубы, сурово протянул Гарибальди.
Несколько человек тихонько прыснули, что не могло скрыться от Гарибальди. Послышался приглушённый кашель, полный смущения.
— А это ему зачем? — не понял иронии Па. — У него там прыщ вскочил?
Тут уже не выдержал Бэбил и, давясь смехом, он отошёл в сторонку. Петрос же просто возвёл глаза к потолку и, что-то невразумительно пробормотав, поднялся на верхнюю площадку. Это было на руку Пифу, так как главнокомандующий теперь стоял в одиночестве, недалеко от него:
— Командир Гарибальди? Простите за наглость, но я
