Бастард рода Неллеров. Книга 1 (СИ) - Усов Серг

Далёк от мысли, что наследница богатого лесоторговца влюбилась в сироту Степа, но Верде она явно завидует. Ещё бы! Никто из девчонок в классе не слышал столь восхитительных комплиментов, сказанных искренне, нежно и безнадёжно, как юная госпожа Нирбах.

Что же касается самой Верды, то мне за месяц, прошедший с момента моего появления в этом мире, пришлось приложить немало усилий, чтобы она не втрескалась меня по самые уши. Пока удаётся балансировать на грани дружеских отношений.

— Я бы с радостью, но не хочу, чтобы твоей маме опять рассказали про босяка, осмелившегося приставать к её дочери.

— Степ…

— Она права, Верда, ты же понимаешь. Между нами пропасть, в которую я бы очень хотел упасть, потому что, знаю, никогда не встречу кого-нибудь прекрасней тебя. Прости, не хочу наносить обиду ни тебе, ни твоим родителям.

— Ты там долго ещё⁈ — кричит Айтер.

У ворот меня дожидается компания ребят. Не для того, чтобы побить, поунижать или насмехаться, как когда-то раньше поступали с моим предшественником в этом теле. Совсем наоборот, им без меня уже и жизнь сера словно мышь.

Мне иногда смешно вспоминать, как легко получилось манипулировать этими капризными, избалованными, почти повзрослевшими, но всё же детьми.

Будто бы вернулся на без малого четыре десятка лет в своё детство, только нажившим большой жизненный опыт и сильно поумневшим. И с Игорем в тот злополучный вечер после дискотеки не стал бы драться, и с Айнуром не пошёл провожать двух самых красивых одноклассниц Лесю и Аньку, да и с самой Анькой надо было раньше рвать, не ждать пока она начнёт направо-налево хвостом крутить. И окно в учительской бы не расколотил, вставлять-то отцу пришлось, а армейским ремнём по заднице от него получил уже я. Теперь некто неведомый мне дал шанс переиграть партию жизненных шахмат.

Плевать, что здесь мракобесное средневековье, да к тому же магическое, люди везде остаются верны себе. Как там у Булгакова? Любят деньги, так кто же их не любит. Ну, легкомысленны, всегда так было. И милосердие иногда стучится в их сердца. Не помню дословно, жаль. С квартирным вопросом в Паргее, правда, всё по другому.

— Подожди. — это уже Гертруда пытается меня удержать.

Ей-то чего нужно? А ведь это она первой положила камень в основание фундамента нового статуса Степа в школе, рассказав приукрашенную историю поимки вора, укравшего кошель у подруги её матери. Не сама конечно выдумала подробности, ей так преподнесли.

— Девчонки, всё, меня ребята ждут. — махаю рукой. — Ещё встретимся на каникулах.

Да, закончился четвёртый год моего обучения в школе. Через два месяца вернусь в эти стены, чтобы проучиться ещё восемь. Последний учебный период самый короткий, до первой весенней луны.

— Вы чего домой не идёте? — спрашиваю у четвёрки одноклассников.

— Хотим пригласить тебя в пекарню. — говорит Айтер, тот самый, кто посадил мне шишку на голове. Сейчас он в школе мой лучший закадычный приятель. — Мы же понимаем, что ты так и не разбогател.

— Не успел. — смеюсь. — Когда-нибудь позже. Угостите?

— Для того и ждали. — басит Йорген, сын известного ростовщика.

Авторитет среди одноклассников у меня появился не сразу после известия о поимке вора и вовсе не из-за того, что мне пришлось продемонстрировать свои настоящие знания и умения, тем более, что в новом своём теле я пока мало что мог применить из прежних навыков. Нет, просто я дал мальчишкам главное — возможность развеивать скуку.

Даже на Земле, где, казалось бы, есть развлечения на любой вкус, подросткам постоянно приходилось выискивать, куда можно сбросить излишки своей кипучей энергии. И одних только спортивных тренировок или занятий в кружках категорически не хватало. В Паргее дело у пацанов обстояло и того хуже.

Мои придумки простеньких азартных игр в пристенок, трясучку, камень-ножницы-бумагу, чёт-нечёт, якобы подсмотренные в лихих районах Неллера пришлись одноклассникам, да и одноклассницам по вкусу. Конечно же, я мог бы на этом неплохо выигрывать, но я специально использовал познания и умения в мухляже, чтобы оставаться при своих и ещё создавать впечатления, что проигрался.

Да и разговоры с неискушёнными средневековыми ребятами вёл грамотно. Не подхалимничал, не важничал, не задирался, но и за словом в карман не лез. В общем, сорокасемилетний мужчина в теле молодого пацана сумел найти достойное место в коллективе.

Сегодня на переменах я проиграл восемь зольдов. Приятели успели забыть, что вчера я выиграл в полтора раза больше и в качестве утешения накормили меня вкусной сдобой до отвала.

— Побегу, а то от дядьки влетит. — говорю, дожёвывая. — Спасибо, друзья.

— Не пропадай. — напутствует меня Чибит. — Заходи в гости. Не бойся, я предупрежу. Никто на тебя собак спускать не будет.

Держать в городе псов могли только дворяне, бесплатно, или богатые простолюдины, внося в казну префектуры ежегодно немалую сумму. Семья Чибита относилась к третьей категории граждан — его отцу, офицеру стражи, за содержание у себя дома служебных собак приплачивали.

— До встречи. — прощаюсь и спешу домой.

Пока Ригер опять не ушёл в свой чёртов амфитеатр, необходимо получить от него очередные уроки мечного или копейного боя, как он решит. Мой энтузиазм относительно обучения владению оружием, после того, как я приобрёл общие понятия о возможностях магии, только укрепился.

В школьной библиотеке, представлявшей собой небольшую комнату с тремя стеллажами, где двоюродный брат нашего директора торговал бумагой и писчими принадлежностями, заодно присматривая, чтобы ученики не выносили наружу и не портили книги, я нашёл всего четыре нужных мне описания, коротких как инструкция по применению молотка для слабоумных. Тем не менее, даже такие куцые знания мне оказались полезными.

Надо учиться, учиться и учиться, прав тот Ильич. Срезаю путь, свернув вначале на Мытную, а затем на воняющую псиной и мочой Кожевенную. Пересеку и окажусь на краю трущоб, жуткого района, служившего одним из многочисленных подобных очагов большинства эпидемий, временами обрушивающихся на город, герцогство, королевство материк.

Почему не снесут эти рассадники антисанитарии во всех городах? Да потому что они являются богатейшими банками практически дармовой рабочей силы, обходящейся дешевле содержания рабов. Ошиблись предшествующие поколения правителей, наделив невольников хоть какими-то правами.

А ещё, конечно же, мор считали не следствием жуткой грязи, распространения паразитов и крыс, а карой божьей за грехи. Вот и чувствовали себя спокойно обитатели трущоб, если не бунтовали. Мятежи гасились крайне жестоко.

Днём здесь было довольно безопасно, к тому же, мне предстоит пройти среди гнилых и полуразрушенных домишек всего-то метров сто, и я окажусь на своей улице, только со стороны противоположной дому скупщика Карла.

— Вот ты и попался мне, щенок.

Откуда он здесь взялся? Из воздуха что ли возник, или я, погрузившись в свои мысли перестал замечать всё вокруг? Ответ очевиден. С таким безответственным отношением к собственной безопасности однажды можно нарваться на неприятности. Можно? Какого чёрта, уже нарвался.

Тот самый остроносый мужичок, подельника которого я отправил в руки стражи, встретил меня в узком проходе между развалинами длинного сарая, заросшими крапивой, кустами и ещё не пойми чем, и хибарой с провалившейся крышей, окружённой завалившимся забором из гнилых палок.

Бежать назад уже не получится, вперёд тоже, мерзкий тип приблизился почти вплотную, а в руке у него внешне крепкая короткая дубинка.

Он следил за мной? Что-то я не замечал его почти совсем. За месяц пару раз мелькнул, и разошлись как корабли бортами мимо друг друга.

Этот сорт уродов мне известен и по прошлой жизни. Самое дно криминального мира, не воры, не убийцы и даже не мошенники. Шакалы, подъедающие объедки, только и способные, что постоять на стрёме, отвлечь внимание или вот так, как сейчас, напугать и угрожать в глухом уголке мальчишке.