Князь-дракон в магической академии (СИ) - Пилевина Евгения

— За куртку, — быстро нашлась Эмилия и открыла дверь. — Пока-пока.

Она помахала ему, и он помахал ей в ответ. Она закрыла дверь, и только потом поняла, что все еще сжимает в руке красный осколок стекла, отшлифованный черной водой далекого моря.

07 Кто празднику рад — тот до свету пьян

Далмат позвал ее на бал. Она была в шоке, когда вечером того же дня он подошел к ней как ни в чем не бывало и спросил “Пойдешь со мной на бал?” Это был его последний бал, и он очень просил проводить его. Так сказать “официально проводить”. Эмилия в начале думала отказать, потому что она встречается с Маркэлем, но… вдруг это последняя возможность урвать у него благословение? Да и Маркэль еще не успел ее пригласить; для него было как будто само собой разумеющимся, что она пойдет с ним. Тормоз.

Она согласилась. Больше нее шокирована была, наверное, только Гарцин. Не только потому, что Эмилия согласилась пойти с Далматом, но и потому что от ожога на ее левой руке не осталось и следа. Она увидела это, когда Эмилия надевала платье. Гарцин тогда крепко схватила ее за руку, задрала рукав до самого локтя и спрашивала:

— Что ты сделала? Ты нашла кого-то, кто смог его вылечить?

Да, нашла. Даже искать не пришлось, но она этого не сказала. Как и не сказала еще Гарцин, что Далмат превращается в дракона. Это тяготило ее с каждым днем все больше и больше. Принимает духовную форму дракона, открывает порталы, лечит. Человек многих талантов, что же он еще в себе прячет? Эмилия была уверена, что он носит в себе благословение дракона, но он никак не хотел признаться ей в этом. И ее это злило. И заставляло приближаться к нему с каждым разом все ближе в надежде ухватить от него хотя бы кусочек.

Она выбрала самое красивое платье. Какое-то под деревенский стиль с открытыми ключицами и широкими рукавами в маленький-маленький цветочек, но продавщица его так нахваливала, и оно стоило таких больших денег, что Эмилия почти сразу согласилась. С Маркэлем она ходила в других платьях — открытых, вызывающих, потому что кое-кому нужно было демонстрировать статус. Петух. С кем он пойдет, интересно? С кем из всех этих идиоток, что за ним бегают?

— Мне кажется, ты для него слишком наряжаешься, — недовольно пробурчала Гарцин. Она отказала всем, кто ее приглашал; правила приличия ее не волновали.

— Затяни корсет и не фыркай, — насупилась Эмилия. Гарцин потянула за ленты, сверху вниз затягивая платье.

— Пойдет?

— Да. Спасибо.

— Передумала? — совершенно не в тему спросила Гарцин, и Эмилия напряглась. Она заозиралась по сторонам, пытаясь понять, что подруга имеет ввиду. — Благословение. Передумала?

Эмилия сморщила нос при виде пыльных костей и бусин. Чистое и обеспыленное там было только стеклышко с пляжа, которое нашел ей Далмат. Сейчас это было для нее самое дорогое на той тумбочке, к остальному она даже не прикасалась. Она не стала признаваться, что появился план получше. Она была уверена в своем решении. Она клешнями из Далмата вытянет благословение, а этот бесполезный алтарь может отправляться на помойку. Кроме стеклышка.

В дверь постучали.

— Открой, пожалуйста, — попросила Эмилия.

— Твой кавалер, ты и открывай.

Эмилия стрельнула взглядом в Гарцин, и она подорвалась с кровати. За дверью оказался Далмат; Гарцин отступила и впустила его. Комнату заполнил уже знакомый Эмилии запах. Она снова принюхалась, и снова различила те же ноты — лимон, лес, цветы и… кровь. Такой резкий запах крови, будто он принимал в ней ванну, будто рылся в кишках лесного оленя, будто задрал голыми руками медведя. Эмилия мотнула головой, пытаясь прогнать зловещие картинки из головы. Эта смесь запахов казалась ей очень знакомой, но она не могла вспомнить, как и когда это было. И уж тем более — при чем здесь кровь. Может быть, это его новый парфюм, но резкий металлический запах крови в нем явно был лишним.

— Идешь? — коротко спросил Далмат. Да, при других он как-то немногословен. Может, она успела коснуться какой-то части его жизни, что он говорит ей больше трех слов за раз. И он позвал ее на бал; обычно на балы кого попало не зовут. Эмилия хмыкнула. Конечно, она для него не кто попало.

— Да, — Эмилия в последний раз глянула на себя в зеркало, убедилась, что платье село на нее отлично, и вышла.

Когда Далмат приобнял ее, в нос снова ударил запах крови.

— От тебя опять тем же пахнет, — сказала она. Далмат изогнул бровь, но от ее взгляда не ушла его довольная едва заметная полуулыбка.

— Нравится?

Врать она не стала; слишком странно, что она обращает на это столько внимания:

— Да.

— Ну и хорошо.

— Новые духи?

— Вроде того.

“Вроде того” — слишком расплывчато, чтобы быть правдой. Эмилия сдвинула брови и стиснула зубы. Опять он чего-то не договаривает.

Когда они вышли из общежития, Эмилия показала ему зажившую руку.

— Я думала, придется идти в перчатках, — издалека начала она. Хитрости ей было не занимать, но она была уверена, Далмат хитрее. Он перехватил ее руку и поднес к губам. Горячий влажный поцелуй на пальцах заставил ее поежиться. Он послушно обнял ее сильнее. — Как удачно, что у кого-то оказались лечебные поцелуи.

— И не говори, — кивнул Далмат. — Какая удача.

— Это как-то связано с тем, что ты превращаешься в дракона? — Эмилия посерьезнела и сжала его пальцы, которыми он осторожно удерживал ее руку. Он невозмутимо оставил на ее руке еще один поцелуй.

— Может и связано, — сказал он, и его губы изогнулись в хитренькой ухмылке. Эмилия в ответ изобразила такую же.

— Это значит, ты превращаешься в дракона?

— Не понимаю, о чем ты, — он помотал головой, и Эмилия выдернула у него руку. — Обижаешься?

Она отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что да, обижается. Далмат с улыбкой вздохнул; кажется, его забавляло, с каким упорством Эмилия пытается докопаться до его сущности. Ну ничего, рано или поздно она узнает правду. Лучше рано.

Теперь она избрала другую тактику. Она не стала кукситься и изображать из себя ребенка — в ее возрасте это уже работает не так хорошо, да и Далмат не похож на того, кто купится на ребенка. Она сделала расстроенное лицо и, не показывая расстройства, забурчала:

— Мне надоело, что ты от меня все скрываешь.

Она услышала, как Далмат за ее спиной выдохнул расстроганное и немного усталое “ооох”, и его руки тут же обняли ее, он прижался к ней и поцеловал в висок.

— Я ничего от тебя не скрываю, — шепнул он, и Эмилию прошибло разрядом чистой злости. Она развернулась; на ее лице смешались и удивление, и раздражение, и страх от того, что он внезапно оказался так близко. Его губы изобразили улыбку. — Успокойся, все хорошо. Просто постарайся расслабиться.

— Я не могу расслабиться, когда ты чуть не превратился в дракона, а потом такой “нет, что ты, я не превращаюсь в дракона”.

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Так они стояли несколько мгновений. Когда Далмат собрался с силами, он поднял глаза и нашел взгляд Эмилии.

— Тебе станет легче, если я признаюсь?

Она закивала.

— Давай в другой раз?

— В какой другой раз?

— В более подходящей обстановке. А не в коридоре.

Эмилия сдвинула брови. Что это еще за “более подходящая обстановка”? Это что вообще? Почему нельзя просто сказать “да, я владею древней драконьей магией”, и она от него отстанет? Почему, а главное зачем он все так усложняет?

Танцевать было ее последним желанием. Хотя пожалуй что после знакомства с друзьями Далмата. До того, как она с ними познакомилась, она еще не знала, что лучше бы пошла танцевать. Далмат сильно не рассказывал о них, но Эмилия сразу отличила их в толпе одинаковых лиц: тощий и крупный. Пока Далмат вел ее сквозь зал, они смотрели только на нее. Тот, что крупный, раскинул руки, когда они подошли совсем близко, чем разогнал стоящих перед ним людей, и на его лице расцвела улыбка.

— Далмат, — он хлопнул его по плечу. — Ну наконец-то я дожил до того, что ты познакомишь меня со своей подружкой.