Залы Штормового Предела - Лиза Смедман
Шамур так сосредоточилась на воинах, что пропустила, как чародей — сгорбленный огрызок человека, едва превосходящий ростом своего нанимателя и совсем не так крепко сложенный,— нацелил на неё свой резной жезл. Неожиданно левое плечо женщины охватила боль, как от поцелуя раскалённого добела железа, и её тесная рубаха из чёрного шёлка вспыхнула пламенем. Она упала и перекатилась по разбросанным монетам и камням, зная, что у неё есть лишь несколько секунд, чтобы потушить пламя, прежде чем подоспеют воины.
В отчаянии Шамур вскочила обратно на ноги. Плечо ныло, и та часть женщины, что уже пережила эти моменты, знала, что она до конца своих дней будет носить необычный шрам в форме звезды. Это было неважно. Важно было, что её маска развязалась, пока она каталась по полу.
Гундар в изумлении уставился на её открывшееся лицо. Не стоило и надеяться, что он не узнает Шамур Карн! Всего десять дней назад они с семьёй посещали банкет в этом самом особняке. Тогда Шамур и определила расположение его сокровищницы.
Воспользовавшись изумлением Гундара, она бросилась мимо, сшибла волшебника и побежала к окну, через которое проникла внутрь. Впервые она не получила удовольствия от рискованного побега. Да и как? Теперь кто-то знал, что взрослая дочь Явиса Карна и самый знаменитый селгонтский грабитель — один и тот же человек, и ей придётся бежать из города навсег...
* * * * *
Шамур вернулась обратно в зал, туда, где обезумевший слуга вот-вот должен был наброситься на неё. Она заставила себя думать об этом и только об этом.
Её тело рефлекторно пыталось принять боевую стойку, но Шамур остановила себя. Спутницы понятия не имели, что она умеет постоять за себя в потасовке, и было важно, чтобы всё так и оставалось. К счастью, ей не требовалось себя выдавать — по крайней мере, чтобы разобраться с этим увальнем.
Мужчина с рогами поднял меч и бросился на неё. Шамур притворилась, что застыла от страха, а затем, в самый последний миг, сдвинулась в сторону. Пытаясь изобразить, что споткнулась, она упала, упёрлась руками и вытянула ногу. Нападавший споткнулся о её лодыжку. Длинный меч зазвенел по полу.
Тази схватила с пьедестала почти бесценный фарфоровый бюст Сьюн и обрушила его на голову безумца. Тот распростёрся без движения. В его рогах застряли осколки разбитой скульптуры.
Сестры Фоксмантл схватились друг за друга.
- Благословенный Ильматер, благословенный Ильматер, благословенный Ильматер, - хныкала Пеленза. Не следовало ожидать от них чего-то другого с учётом той изнеженной жизни, которую они вели, но Шамур испытала приступ презрения. В текущих обстоятельствах их подавленное состояние плохо смотрелось на контрасте с самообладанием Тази, когда девушка подобрала длинный меч, затем взмахнула им, чтобы испытать вес и баланс.
Не то, чтобы Шамур собиралась сказать что-нибудь, что поощрит дикие привычки дочери или даст ей возможность воспользоваться новой игрушкой.
- Хватит ныть, - рявкнула она на Долеру с Пелензой. - Никто из нас не пострадал, а теперь мы уходим. Идите за мной.
Они вчетвером проследовали к выходу, хотя Тази тащилась угрюмо, бросая тоскливые взгляды назад, где ждали захватывающие опасности и тайны.
Она так увлеклась этими взглядами, что пропустила ядовитого с виду шафранно-жёлтого паука с раздутым пузом размером с грецкий орех, спрятавшегося в деталях окружающей двери затейливой резьбы. Дрожащие сёстры Фоксмантл, в глазах которых стояли слёзы, тоже не заметили создание. Арахнид припал к стене, готовясь к прыжку.
Шамур прихлопнула паука, прежде чем тот успел прыгнуть на кого-то из них, и почувствовала, как его тело лопнуло под её ладонью. Долера и Пеленза вздрогнули и завизжали. Тази резко обернулась.
- Что случилось? - спросила она.
- Ничего, - сказала Шамур. - Я потеряла равновесие, пришлось схватиться за стену. Простите, что всех напугала.
Откуда взялся этот паук? Она никогда не видела подобных особей прежде, а в своё время Шамур пришлось немало попутешествовать по южным берегам Лунного моря. Она незаметно вытерла руку о свою тёмно-синюю юбку.
Тази распахнула дверь, и мелкие загадки вроде происхождения паука — или отрастившего рога и спятившего слуги — напрочь вылетели у Шамур из головы.
Дверь, конечно же, должна была выходить на тёмную, мощённую, озарённую светом факелов дорожку, где высадила их карета. За дорожкой они должны были увидеть огни и башни Селгонта, а вовсе не заросли кустов и огромные деревья, перевитые лианами. Вовсе не лучи солнечного света, пронзающие кроны леса и влажный воздух.
Лишившись наконец дара речи, Тази присела, потянулась через порог, подняла опавший, завялый лепесток орхидеи и поднесла его близко к глазам. Шамур подозревала, что таким образом дочь убеждает себя в реальности джунглей.
- Всё... смешалось, - наконец сказала девушка. - Всё меняется. Люди принимают новые формы или сходят с ума. В мгновение ока тебя переносит из одного места в другого. Места, которые были расположены рядом... больше не рядом.
- Да, - ответила Шамур. Про себя она добавила, что не только пространство пришло в беспорядок. Время тоже смешалось, даже если это случилось лишь у неё в голове. Может быть, она проживала моменты из прошлого, потому что укрепилась в настоящем не так прочно, как большинство людей.
- Как такое возможно? - захныкала Долера.
- Я не знаю, - ответила Шамур, - но если мы будем сохранять спокойствие...
- Тихо! Слушайте, - сказала Тази.
Когда Шамур послушалась, она услышала всхлипы, звериный рёв и безумный смех откуда-то из глубин здания. Но самым зловещим звуком были диссонирующие аккорды и дрожащие ритмы оперы Геррена Кровопёра.
- Разве мы должны слышать музыку? - спросила Тази. - Через все эти стены между нами и амфитеатром?
- Кажется, нет, - ответила Шамур. - Это добавляет веса предположению, что сама по себе опера — волшебная, и стала причиной феномена, который мы испытываем. Из этого в свою очередь следует решение. Раз мы не можем покинуть здание — по крайней мере, через этот выход — вы трое укроетесь в подходящей комнате. С дверью, которую можно запереть или забаррикадировать. Тем временем я вернусь в театр и заставлю Андета или самих певцов и музыкантов прекратить выступление. Будем надеяться, что когда это произойдёт, наше окружение вернётся в норму.
Тази насмешливо цокнула.
