Охотник за тенями (СИ) - Ворон Делони

— Его святейшество ожидает вас. — придерживая дверь проговорила служительница.

Келья десницы богини выглядела очень даже скромно, несмотря на статус. Сама по себе комната была небольшой, около восьми квадратов, в центре стоял мраморный стол, на котором был лишь подсвечник и стопка книг, за ним виднелся шкаф для одежды, и парочка тумбочек. Справа небольшой плетёное кресло, напротив которого стоял круглый стеклянный столик, а слева шкаф, сверху донизу заполненный книгами и какими-то странными бумагами, похожими на пергаменты. Глава церкви сидел за столом, сложив руки на столе в замок, и внимательно разглядывал пришедших. На вид мужчина был не старше служительницы Траи. Одет он был в такой же чёрный балахон со звездой на груди, только его наряд украшали золотые узоры, чем-то похожие на знаки хранителей, а прострочен он был серебряными нитями. Десница богини указал на два стула с мягкими спинками, что стояли перед его столом, и дождавшись, когда гости усядутся, заговорил.

— Приветствуя вас в моей обители, — голос десницы был мягок, а речь была очень поставленной, несмотря на то, что когда глава церкви улыбнулся, пары зубов не доставало. — Моё имя Певе́риус, я десница этой церкви. Что привело служителей порядка в дом богини?

— Меня зовут Айто Байнгер, это мой помощник Ренэро Лоснин, — глаза следователя пристально вглядывались в лицо десницы, но тот, словно не замечая холода, исходящего из зеленых радужек, продолжал держать лёгкую улыбку. — Сюда нас привело расследование двух убийств, в которых, возможно, замешаны ваши служители.

— Вот как, — слегка удивился Певериус. — Значит у вас есть веские основания, а вместе с ними и доказательства, раз вы пришли сюда и говорите такое о тех, кто посветил себя церкви?

— Да, — Байнгер кивнул и протянул руку к Ренэро, который через несколько секунд вложил в неё пару фотографий, который в последствие оказались перед десницей. — Человек, в одеяние вашей церкви и с маской на лице, появлялся на местах преступлений за час, до того, как там совершилось убийство. Мы не знаем какой хранитель участвовал в первом убийстве, но точно знаем, что второе убийство было совершенно хранителем рысью, она попала на камеры наблюдения.

Певериус придвинул к себе фотографии и внимательно их разглядывал. Лицо его на протяжении всего времени оставалось спокойным, поэтому угадать о чём он думает и что чувствует было невозможно. Отодвинув карточки, десница выдвинул ящик стола, и что-то недолго перебирая, выложил на стол потрёпанную временем папку.

— В моей церкви служат около семидесяти человек, — заговорил он спокойным голосом, но легкая улыбка с губ всё же пропала. — Если моя память не изменяет, то у пятерых из них хранители рыси.

— А среди этих пятерых кто-то входит в состав гончих? — спросил Байнгер, лоб которого исказился в задумчивости.

— Гончие богини — это самые преданные люди церкви и самые верные служители богини, — наконец на лице Певериуса появилась эмоция, а именно недовольство. — Я сам, с благословения богини, даровал все двенадцать титулов гончих и поэтому могу с уверенностью сказать, что эти люди самые благоразумные и мирные из всех, строго следующие заветам Наримар.

— По нашим сведеньям, — глаза Байнгера, до этого пышущие холодом, заискрились огоньком азарта, — за неделю до начала убийств люди из вашей церкви, что носили на лицах маски собак, проповедовали возле мест, имеющих не самую лучшую репутацию. Они говорили о том, что нужно отречься от злодеяний иначе тех, кто предал богиню и церковь, постигнет кара божья.

— Прихожане и некоторые её служители часто проповедуют на улице, — лицо десницы стало хмурым, а на лице отразилась задумчивость, — в этом нет ничего противозаконного.

— И часто у вас проповедуют служители, что стоят на ступень ниже вас в церковной иерархии? — задал вопрос Байнгер, при чём звучал он так, словно в главу церкви стреляли в упор.

Вначале Певериус хотел что-то сказать, но быстро одумался и замолчав, сомкнул руки в замок и положил на них голову. Десница что-то крепко обдумывал, либо припоминая такие случаи, либо же, как думал Ренэро, что всё это время сидел молча и записывал, придумывает отговорку по убедительней. Когда молчание затянулось настолько сильно, что сомнений насчёт того, что гончие никогда не проповедовали на улице, Байнгер вновь взял инициативу.

— Среди гончих есть хранители рыси? — вопрос вновь прозвучал в лоб, от чего лицо Певериуса исказилось в лёгком недоумение. — Хотя стоит задать вопрос по-другому, — поправил сам себя Байнгер. — Среди гончих все хранители боевые?

— Не бывает “боевых” хранителей, — строго поправил его десница, — все хранители созданы для защиты и оберегания нас, детей Наримар.

— Вы прекрасно поняли мой вопрос, — из зелёных радужек следователя полетела новая порция льда. — Вы, пока, не ответили ни на один мой вопрос.

— Все гончие имеют сильных хранители, — уклончиво ответил десница, — и на моей памяти я не припомню ни у кого из них хранителя рыси.

— Не помните или не хотите помнить? — голос следователя зазвенел как метал.

— Если вы хотите меня в чём-то обвинить, — к неожиданности Байнгера и Лоснина, голос Певериуса вдруг обрёл стержень, от чего стал звучать не хуже, чем у закалённого следователя, — то прошу вас предоставить доказательства моей вины. Если у вас таковых нет, то прошу вас покинуть мою обитель и наш храм. Я не потерплю голословных обвинений в мою сторону или в сторону моих прихожан.

— Я не хочу обвинять вас, — спокойно проговорил Байнгер, — но хочу получить ответы. Я не хочу вас пугать, но человек, что одевается в одеяние вашей церкви, выбрал в качестве жертв членов банды, с самой скверной репутацией в городе. “Око ночи”, если вы конечно слышали о таких, имеют очень кровавую репутацию, и по моим сведеньям, они хотят отомстить тем, кто убил их людей.

Лицо десницы от услышанного приобрело оттенок мела, а губы, стали цвета сливы. С испуганными глазами он смотрел на следователя, а тот, хладнокровным взглядом смотрел на десницу, дожидаясь от него вразумительных ответов.

— Среди гончих нет хранителей рысей, — дрогнувшим голосом повторил Певериус, — и среди служителей нет убийц, все мы дети богини и верные её последователи. Нашу рясу мог одеть и безбожный человек, немеющий отношения к нам, — внезапно в голосе вновь заиграли жёсткие нотки. — Поэтому повторяю, если у вас нет веских доказательств, чтобы предъявить его служителям, то прошу вас покинуть церковь. Я не намерен выслушивать грязь и сплетни о тех, кто служит милостивой Наримар.

— Вы же понимаете, что я вернусь через несколько часов с ордером на обыск, а также ордером на арест вас и ваших служителей? — Байнгер стиснул зубы, а черты его лица заострились. Он явно не хотел угрожать десницы, но его резкая смена поведения и голоса, а также неожиданный отказ от сотрудничества, после того, как ему рассказали о намереньях банды убийц, наталкивали на самые нехорошие мысли.

— Вы, сбившийся с пути человек, — холодным тоном проговорил Певериус встав из-за стола, — раз обвиняете в убийствах людей самой милостивой и доброй богини. Мне больше не о чем с вами говорить. Прошу вас уйти.

Байнгер встал из-за стола и лицо его более не источала того хладнокровия, что раньше, теперь в глазах был не лёд, а пламя, о чём говорило напрягшееся тело и сжатые кулаки. Несколько секунд следователь прожигал Певериуса, перебарывая в себе возмущение и гнев, вызванное вызывающим поведением десницы, но когда Ренэро нервно прокашлялся, Айто перевёл взгляд на него. Лоснин смотрел на своего наставника, пытаясь охладить пыл следователя и через минуту, что длилась как вечность, Байнгер резко развернулся, чуть не уронив стул, и пошёл к двери. Облегчённо выдохнув Ренэро последовал за ним. На первом этаже возле двери полукругом стояли люди из спецотряда, похожие на мраморную статую, что стояла перед ними. Ничего не сказав, Байнгер, всё ещё пылая праведным гневом, прошёл мимо них и двинулся к выходу. Когда Ренэро вышел из двери, главный среди оперативников вопросительно посмотрел на него, но Лоснин лишь покачал головой и пошёл в след за наставником.