Стальная бабочка (СИ) - Белицкая Марго

Синдбад изобразил рукой, как именно он искал злосчастную виноградинку в декольте дамы.

— Я ее все-таки нашел, матрона осталась очень довольна, поблагодарила меня. Сказала что-то вроде: «Меня даже покойный муж так не лапал, сынок». Вот только остальные гости, особенно женщины, сильно разозлились, — закончил Синдбад с невиннейшей улыбкой. — Даже не знаю, почему?

Когьёку не выдержала и захихикала, прикрыв рот ладошкой. Волнение перед приемом отступило под натиском веселья.

— Вот тебе мой главный совет, Ко, — наставительно произнес Синдбад, подняв вверх большой палец и состроив суровую мину. — Молчи, улыбайся и держись поближе к столам с едой.

— Ага, постараюсь, — все еще подхихикивая, сказала Когьёку.

Из тени у стены вдруг вынырнул Джафар. Когьёку подскочила от неожиданности, она еще не привыкла к умению Джафара появляться словно из ниоткуда и ходить совершенно бесшумно.

— Где ты был? — поинтересовался Синдбад. — Я как раз рассказывал Ко о том приеме в Артемюре. Помнишь, когда ты меня спасал от толпы разъяренных женщин?

— Помню, еще бы не помнить, это был второй раз в жизни, когда меня чуть не убили, — кисло заметил Джафар. — Но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Я только что устранил убийцу. Он поджидал тебя на улице, у выхода из дома. Настоящий мастер, нелегко было его уложить.

Синдбад мгновенно посерьезнел, а Когьёку инстинктивно сжала рукоять верного меча.

— Ты его допросил?

— Он принял яд. Я же говорю — мастер. Но и без допроса все ясно.

— Да, предупреждение Му о готовящемся покушении все же не приступ паранойи, — задумчиво проговорил Синдбад.

— Какое покушение? Почему я ничего не знаю? — засыпала его вопросами Когьёку. — Я же твой генерал, я отвечаю за твою безопасность.

Ей стало обидно: получается, она девятый генерал только на словах, а на деле — бесполезная обуза? Ей пока удалось проявить себя только в сражении с Медиумом, но Когьёку считала, что не сделала тогда ничего полезного и горела желанием показать Синдбаду свою силу и преданность.

— Я не хотел поднимать панику, пока Джафар все не выяснит, — рассеял ее сомнения Синдбад. — Не к чему попусту нагонять страх. Теперь же все подтвердилось, и я могу посвятить тебя в суть дела. Му сообщил мне, что в Реме есть военная партия, которая винит меня в проигрыше магноштадской компании. Рем понес большие потери, а не получил ничего. Они стремятся к расширению империи, считают, что былое величие увядающему Рему может вернуть только война. Они думают, что если устранят меня, то затем смогут легко разобраться с умеренной партией в правящих кругах и возобновить военную компанию, захватить Магноштадт, а дальше и земли Ко.

— Они совсем идиоты?! — изумилась Когьёку. — Это же глупо, втягивать свою страну в войну просто ради какого-то там туманного величия. Неужели они не понимают, что империя Ко их раздавит?

— Военные всегда отличались некоторым… м-м-м… упрямством, — обронил Синдбад.

— Тупоголовые болваны, — выразила его мысль менее дипломатично Когьёку.

Синдбад риторически пожал плечами.

— Среди власть имущих много таких, привыкай, — хмуро добавил Джафар.

— Эх, какая жалость, не получится не выпить как следует не отведать местных деликатесов, — трагично вздохнул Синдбад.

— А разве у тебя не осталось эликсира Яму? — осведомился Джафар.

— Есть немного, но каждый раз подливать его в еду и напитки так утомительно.

Когьёку потеряла нить разговора.

— Еда? Эликсир? Вы о чем? — озадаченно спросила она.

— Когда физическое покушение провалилось, Сина наверняка попытаются отравить, — тоном знатока заявил Джафар. — У любых заговорщиков должен быть запасной план.

— Отравить?! — Вот теперь Когьёку испугалась не на шутку. Если с убийцами она еще могла справиться, то защитить своего короля от яда было выше ее сил.

— Не волнуйся. — Синдбад ободряюще положил руку ей на плечо. — На такие случаи Яму приготовила для меня универсальное противоядие. Ничего страшного, меня уже не раз пытались убить, и пока — безуспешно. Однажды даже подослали прекрасную женщину, которая должна была меня соблазнить и зарезать во сне.

— Такой способ точно самый действенный, — не без сарказма заметила немного успокоившаяся Когьёку.

— Неожиданно нет, — хмуро произнес Джафар. — Наш любимый король так уболтал ту женщину, что она изменила своим нанимателям и осталась жить в Синдрии. Сейчас она замужем, у нее четверо сыновей.

— Старшего зовут Синдбад, — не преминул похвастаться сам великий убалтыватель.

Когьёку осталось только изумленно хлопать глазами.

— Иногда мне кажется, что ты и мертвого уговоришь.

Синдбад озорно ухмыльнулся.

— Не исключено, надо попробовать как-нибудь.

Джафар сурово нахмурился.

— Понимаю, приятная беседа в кругу друзей — услада для сердца, но нам пора идти, иначе опоздаем к началу приема.

— Я бы предпочел беседовать с вами за чаркой вина, чем идти туда, — едва слышно обронил Синдбад, но решительно устремился вперед по коридору.

Когьёку и Джафар поспешили следом.

Карета привезла их к парадному входу в императорский дворец. Когьёку ослепил блеск огней, мириадами радуг отражавшихся в белоснежном мраморе огромной лестницы. Дворец нависал над гостями из Синдрии сияющей громадой, внушая трепет и напоминая, что внутри обитают венценосные особы. Когьёку оробела, застыла перед каретой, глядя, как по лестнице царственно поднимаются укутанные в снежно-белые тоги вельможи Рема и их изысканные дамы.

«Чувствую себя букашкой».

— Идем, Ко, — прозвучал голос Синдбада, ставя между Когьёку и холодным величием знатных особ непробиваемую стену уверенности.

И Когьёку гордо пошла следом за ним вверх по лестнице.

«Мне нечего стесняться! Большинство этих дам умеют только вышивать да сплетничать, а я прошла подземелье».

На вершине лестницы синдрийскую делегацию церемонно приветствовал слуга и проводил в большой зал. Здесь возле стен стояли покрытые белыми скатертями столы, Когьёку ожидала увидеть кучу снеди, но сервировка была выполнена подчеркнуто изящно: серебряные вазочки с маленькими пирожными, золотые подносы с бутербродами, композиции из фруктов в виде животных и цветов — все давало гостям понять, что в светочи цивилизации Реме не намерены неприлично уплетать за обе щеки.

Синдрийские изобильные застолья определенно нравились Когьёку больше.

Возле столов прохаживались серьезные лысеющие вельможи, наверняка обсуждавшие политику и войны. Их жены сбивались в кучки и сплетничали, обмахиваясь веерами из пестрых перьев. Вокруг сновали рабы с подносами с напитками.

Под потолком зала тянулся балкон, на нем расположились музыканты, наигрывавшие какую-то плавную мелодию. В центре зала осталось большое пустое место, там, на начищенном до зеркального блеска мраморном полу, словно лебеди по озеру, скользили пары. Танцующие выполняли замысловатые пируэты, двигаясь так слаженно, что, казалось, их фигуры образуют странные узоры.

Когьёку внимательно осматривалась по сторонам, она старалась подавить любопытство и не терять бдительности. Возможно, где-то здесь притаился очередной убийца, ей нельзя было отвлекаться. Но танцующие притягивали взгляд, Когьёку нет-нет, да оборачивалась в их сторону. Она видела, как юноши и девушки сплетают руки, как сближаются, почти касаясь друга-друга. На их лицах сияли улыбки: радостные, томные, игривые. Они флиртовали и влюблялись в блеске бальных огней.

Когьёку бы многое отдала, чтобы вот также танцевать с Синдбадом.

«Эх, мечты, мечты…»

Король Синдрии тем временем поприветствовал какого-то ремского вельможу, начался оживленный разговор. Когьёку замерла рядом, взглядом стерегущей детенышей львицы зыркала по сторонам.

— Ко, не ходи за Сином хвостиком, — раздался у нее над ухом шепот Джафара. — Это выглядит так, будто ты его охраняешь.

— Конечно, я его охраняю! — возмутилась Когьёку. — За ним же охотятся убийцы.

— Да, охотятся, но на приемах не принято водить с собой телохранителей. Император может счесть такое поведение оскорбительным намеком на некомпетентность дворцовой стражи. Так поступать просто некрасиво.