Глаз дракона (СИ) - Дмитренко Татьяна

Подъём на уровень первого господского этажа наша команда совершила примерно за час, обернувшись вокруг оси раза четыре. И ступили на мозаичный пол не раньше, чем маги дали «добро».

Экскурсия по первому этажу завершилась благополучно, все до единой двери были заперты, открываться они не пожелали, поскольку вульгарных дверных ручек мы так и не обнаружили. Аналогичная картина ждала незваных гостей и на остальных этажах. Обваленная крыша на входе, дурацкая обезвреженная ловушка — вот и все наши впечатления от визита в чужой дом.

И теперь мы стоим на раздолбанном крыльце-галерее в глубоком раздумье. Маги тихо совещаются, отгородившись от детей заклинанием тишины, лошади перебирают ногами у входа, воздух звенит от громкого щебета птиц. Мир полон спокойствия и, если не оборачиваться, то кажется, что я стою на пороге собственной дачи… Вот сейчас внук завопит «бабуля, Бунька опять кусается!», и беспородная Бунька тут же начнёт толкать мальчишку головой в бок, и аккуратно прихватит детские пальчики страшенными клыками. Я привычно замахнусь мокрым полотенцем и оба хулигана с радостным криком и с не менее радостным лаем помчатся по дорожке прямо к надувному бассейну.

…Жарко, солнце всё ещё стоит высоко, поэтому мы укрылись в тени зелёных насаждений дома. Наши старшие решили переждать жару в холодке и перекусить, чем бог послал. А послал он много чего, не считая домашнего сыра от старосты.

После еды приняли решение не тянуть время, а навестить соседний дом, до которого рукой подать. Я и с места не сдвинулась, вот просто не смогла оставить этот странный дом, полностью закрытый для проникновения. Согласна, мистика в полный рост, однако какое-то сожаление, совершенно необъяснимое, но тянущее за душу, не давало мне уйти без оглядки. А дом странно притягивал и одновременно как бы… предостерегал о чём-то.

— Знаете что, — я решительно стряхнула крошки с камзола, — дайте мне немного времени. Ну, не получается просто так уйти, я попробую ещё раз, последний.

— Кри, магией не стоит…

— Я не прошу магического воздействия. Просто подождите меня здесь, у входа.

— Ты что-то почувствовала? — Чет подобрался.

— Дом не опасен, клянусь. Вы просто подождите меня здесь. Не входите. Хорошо?

Ивар поднял руку, останавливая протесты магов.

— Ты уверена, что это не опасно?

— Нет, не уверена. Но уйти не могу. Этот дом… я себе не прощу, если мы уйдём, даже не сделав попытки понять, что же тут случилось.

— Война тут случилась, — мрачно сказал Тор.

— Знаю! Я хочу понять, что произошло с обитателями дома, понимаешь?

Герсил досадливо сплюнул.

— Ты полагаешь, что у тебя несколько жизней и две головы?

Тут же подключился Чет:

— Если головы две, то хотя бы одна могла бы и сообразить, там может быть опасно!

— А может и не быть, — огрызнулась я, — теорию вероятностей надо было хорошо учить!

— Что учить? — обалдел мой сюзерен.

— Короче, — я обернулась к нашей команде, — давайте решать. Кто меня поддерживает? Кейдила не считаем, чтобы получилось нечётное число решающих. Итак?

Ивар поднял руку.

— Я согласен.

Чет отрицательно мотнул головой. Ага, Тор проголосовал за меня, Трек тоже. Герсил против. Итог известен — они тут стоят и переживают, а я пошла в дом.

— Кри, ты там осторожнее, не нарывайся.

— Спокойно, камрад. Я в тебя верю, поверь и ты в меня.

— Да я и так верю, — мальчишка махнул рукой.

Я вошла в холл, аккуратно ступая меж обломков некогда прекрасной мебели. Остановилась в круге света, раскинула руки в стороны, пытаясь обнять опустевший дом, тщетно стремясь передать давно погибшим обитателям своё сожаление. Им бы жить да жить, населять эту каменную громадину детьми, внуками, правнуками, оживлять торжественные приёмы детским смехом, гордиться воспитанными кавалерами, красивыми и умными женщинами, рассеянными учёными или магами, чтоб им пусто было!

История планеты Земля повторяется в этом чужом краю — всё так же жируют господа, стремятся к абсолютной власти правители, маги замышляют перевороты, короли воюют, перекраивая границы и континенты, что ж такое с людьми происходит, уважаемый Всетворец этого мира?

Я злобно пнула ногой деревяшку, отлетевшую прямо к стене и замерла в благоговейном ужасе — вот же они, телепорты! Три обрезанных понизу овала, засветившиеся на этой самой стене! И всего-то надо топнуть ногой в центре, ну и или швырнуть чем-нибудь в противоположную стену!

А если это не телепорты, а, скажем, ловушка?

Кстати, маги в изумлении застыли на пороге, точь-в-точь, как я.

— Целых три телепорта, — выдохнул Герсил, — да ещё и расположены рядом! Ну, как это они делали, а?

— Телепортов три, этажей тоже три, — пробормотал Чет, — ну что, попробуем войти?

Ивар придержал Кея, двинувшегося было вперёд, вот ведь торопыга.

— Разрешите мне пройти первому, — Кей обернулся к сюзерену, — я рискну. Ведь в случае чего вы сможете помочь. А если первым пойдёт маг, то дом, может, и не пустит его. Вон Экрима же не маг, и дом её пропустил…

Так и получилось, магам пройти не удалось, стало быть, система безопасности дома всё ещё функционирует! Удивительно! И, понятное дело, паролей мы не знаем, поэтому маги сидят во дворе и, полагаю, скрипят зубами от зависти! Мы с Кейдилом почти три часа бродили по первому этажу. Всё интересное и нужное тут выгребли до нас. Как я и ожидала, мародёрка рулит во всех мирах и во все времена. Если была война, то были и победители, которые в гневе крушили мебель, выносили к чёртовой матери стёкла, разбивали стены в поисках тайников и ломали драгоценный паркет просто так, давая выход злобе.

И только в одной из комнат прямо за дверью обнаружился небольшой, видимо, семейный портрет, я чуть было не подумала, что это цветное фото — красивая молодая дама в непривычном наряде, с младенцем на руках и рядом с ней такой же молодой мужчина с серебряной прядью в смоляных волосах, покровительственно обнимающий за плечи… жену? Подругу?

Оба они смотрят прямо на нас с Кеем, малыш таращится из-под забавного головного убора, дама вот-вот улыбнётся, а её спутник многозначительно щурится, словно примеривается к прицелу невидимого оружия.

Я перехватила руку Кейдила.

— Не трогай!

— Давай заберём.

— Не стоит, поверь. Это принадлежит дому и погибшей семье. Пошли отсюда, наши, должно быть волнуются.

— И что, уйдём с пустыми руками? — мальчишка смотрит обиженно.

— Ты себя кем считаешь? Грабителем?

— Да ну, ты скажешь, — Кей смешно смутился.

— Вот и иди к выходу.

Секунда головокружения, и мы оба стоим на пороге первого этажа, за спиною холл, разруха, найденный портрет и сожаление, которым совершенно явственно потянуло от этого давным-давно заброшенного строения.

Мы снова уселись в тени двора, после чего Кей и я наперегонки поделились событиями, ощущениями и прочим.

— Можете считать, что я сошла с ума, но этот дом живой!

Маги скептически переглянулись.

— В каком смысле он живой?

— Он способен чувствовать, понимаете? Его ограбили, осквернили, разрушили, но дом живёт и ждёт хозяев.

— Понятно, — Ивар потёр подбородок, — а ты что скажешь, Кей?

— Я ничего такого не ощущал, но если Экрима говорит… Вот спорим, что без неё никто из вас в дом не войдёт. Даже я!

Так и получилось, со мной все маги оказались сразу на втором этаже. Двери открывались прикосновением ладони. Моей ладони, что характерно. И после этого уже никто не сомневался, что дом живой. Но не как человек, а как самообучающаяся система из моего прошлого, правда, снабжённая толикой эмоций. Разумом я понимаю, что строение не может быть живым, но как объяснить явную затаённую радость, сквозящую даже в звуке закрывающихся дверей. Дом приветствовал вошедших с миром и убойных сюрпризов не демонстрировал, а они тут есть, это к бабке не ходи. И что это, как не разум?

Одним словом, мы бродили по разграбленному дому, заглядывая в каждый угол и в самом дальнем углу чердака обнаружили-таки то, что благополучно прошляпили поколения грабителей — невысокий плоский сундучок с затейливой инкрустацией на крышке. Большой такой ларец, битком набитый документами, составленными на неведомом языке. Карты, непонятные схемы и чертежи, выполненные на чём-то вроде тончайшего пластика. Что интересно, присутствовали разноцветные карты, а также чертежи каких-то вещиц в четырёх проекциях и в разрезе — прямо-таки нутавская начертательная геометрия, черти бы её обратно взяли, эту Нутаву вместе с геометрией.