Баркер Клайв - Пятый доминион

- Именно это и говорил отец Афанасий. Он сказал, что вы пребываете в неведении...

- Что ж, он был прав.

- Но вы женились на мистифе.

- Ну и что с того? - сказал Миляга. - Я люблю его, и пусть хоть весь мир об этом узнает.

- Нам это понятно, - сказала Никетомаас, как о самом обычном деле. - Именно поэтому мы и смогли найти вас.

- Мы знали, что мистиф придет сюда, - сказал Флоккус. - А там, где будет он, будешь и ты.

- Его здесь нет, - сказал Миляга, - он пошел наверх, во дворец...

- Во дворец? - переспросила Никетомаас, подняв взгляд на темные стены. - И вы собираетесь отправиться туда вслед за ним?

- Да.

- Тогда я пойду с вами, - сказала она. - Мистер Дадо, возвращайтесь к Афанасию. Скажите ему, кого мы нашли и куда мы отправились.

- Я не нуждаюсь в чужом обществе, - сказал Миляга. - Я не доверяю даже себе самому.

- А как вы сможете попасть во дворец без проводника? - сказала Никетомаас. - Я знаю расположение ворот. И внутренних двориков тоже.

Миляга взвесил в уме все "за" и "против". С одной стороны, ему хотелось продолжить странствие одинокого бродят, за спиной у которого тянулся шлейф хаоса Ликериш-стрит. Но из-за незнания внутреннего устройства дворца он может потерять время, а ведь какие-нибудь несколько минут могут решить, найдет ли он мистифа живым или мертвым. Он кивнул в знак согласия, и у ворот они разошлись: Флоккус Дадо отправился обратно к отцу Афанасию, а Миляга и Никетомаас стали подниматься к твердыне Автарха.

Единственная тема, которую поднял по дороге Миляга была связана с Эстабруком.

- Как он там? - спросил он. - Все такой же чокнутый?

- Когда мы нашли его, он был на волосок от смерти, - сказала Никетомаас. - Его брат бросил его здесь, думая, что он мертв. Но мы отнесли его в наши палатки в Просвете и вылечили. Или, точнее, его вылечило пребывание там.

- Вы сделали все это, думая, что он - это я?

- Нам было известно, что кто-то должен появиться из Пятого Доминиона, чтобы начать Примирение снова. И конечно, мы знали, что это вот-вот должно случиться. Но мы не знали, как должен выглядеть этот человек.

- Ну, мне жаль вас разочаровывать, но вы совершаете уже вторую ошибку подряд. От меня толку вам будет не больше, чем от Эстабрука.

- Зачем же вы тогда пришли сюда? - сказала она.

Этот вопрос заслуживал серьезного ответа, если не ради того, кто его задал, то, по крайней мере, ради него самого.

- Были вопросы, на которые я хотел получить ответы, но не мог этого добиться на Земле, - сказал он. - Умер мой друг, умер очень молодым. Женщину, которую я знал, чуть не убили...

- Юдит.

- Да, Юдит.

- Мы много говорили о ней, - сказала Никетомаас. - Эстабрук был от нее просто без ума.

- А сейчас.

- Я давно с ним не разговаривала. Но знаете, он ведь пытался взять ее с собой в Изорддеррекс, когда вмешался его брат.

- Она попала сюда?

- Похоже, нет, - сказала Никетомаас. - Но Афанасий считает, что в конце концов это произойдет. Он говорит, что она также замешана во всю эту историю с Примирением.

- С чего это он взял?

- Мне кажется, тут дело в одержимости Эстабрука. Он говорил о ней так, словно она святая, а Афанасий любит святых женщин.

- Ну, знаете, мы с Юдит были в довольно близких отношениях, и могу вам поручиться - она не Дева Мария.

- Нашему полу известны и другие виды святости, - слегка обиженно парировала Никетомаас.

- Прошу прощения. Я не хотел никого обидеть. Просто Юдит всю свою жизнь терпеть не могла, когда ее водружали на пьедестал.

- Тогда, может быть, нам стоит обратить внимание не на идола, а на его поклонника. Афанасий говорит, что одержимость - это огонь для нашей крепости.

- Что это значит?

- Что мы должны сжечь стены вокруг нас, но для этого потребуется очень яркое пламя.

- Иными словами, одержимость.

- Да, это один из языков этого пламени.

- Но, собственно говоря, зачем вообще сжигать эти стены? Разве они не защищают нас?

- Потому что, если мы этого не сделаем, мы умрем в плену, целуясь с собственными отражениями, - сказала Никетомаас, и Миляга подумал о том, что фраза слишком отточена, чтобы сойти за импровизацию.

- Снова Афанасий? - спросил он.

- Нет, - сказала Никетомаас. - Так говорила моя тетя. Ее заключили в Бастион много лет назад, но здесь, внутри, - Никетомаас поднесла палец к виску, - она свободна.

- А что вы скажете насчет Автарха? - спросил Миляга, поднимая глаза на крепость.

- Что вы имеете в виду?

- Он там, наверху? Целуется со своим отражением?

- Кто знает? Может быть, он уже много лет как мертв, а государство управляется само по себе.

- Вы серьезно так считаете?

Никетомаас покачала головой.

- Нет. Скорее всего, он все-таки жив и прячется там, за своими стенами.

- Интересно, от кого?

- Кто знает? В любом случае, тот, кого он боится, вряд ли дышит тем же воздухом, что и мы с вами.

Перед тем, как они покинули усеянные обломками улицы Кеспарата Хиттахитте, расположенного между воротами Кеспарата Эвретемеков и широкими, прямыми улицами района правительственных учреждений, Никетомаас принялась рыться в развалинах какой-то мансарды в поисках средств маскировки. Она откопала ворох грязной одежды и заставила Милягу облачиться в нее, а потом отыскала нечто не менее отвратительное и для себя самой. Она объяснила, что их лица и тела должны быть скрыты, чтобы они могли свободно смешаться с толпой бедняг, которая ожидает их у ворот. Потом они снова двинулись вперед, и подъем привел их на улицы, где стояли величественные, классически строгие здания, до сих пор не опаленные факельной эстафетой, охватившей почти весь нижний Кеспарат. Но это ненадолго, - предрекла Никетомаас. Когда мятежный огонь доберется до этих сооружений - Налоговых Судов и Комитетов Правосудия, - ни одна колонна не сохранит своей девственной белизны. Но пока что их окружали дома, безмолвные как мавзолеи.

На другом конце этого района причина, по которой они облачились в вонючую и вшивую одежду, стала очевидной. Никетомаас привела их не к одним из основных ворот, ведущих во дворец, а к небольшому проходу, вокруг которого столпилась группа людей в лохмотьях, по виду ничем не отличавшихся от их собственных одеяний. У некоторых в руках были свечи. При их прерывистом свете Миляга увидел, что среди собравшихся нет ни одного неувечного.

- Они ждут, когда смогут войти? - спросил он у своего проводника.

- Нет. Это ворота святых Криз и Ивендаун. Разве ты не слышал о них в Пятом Доминионе? Я думала, они погибли именно там.

- Вполне возможно.

- В Изорддеррексе они встречаются повсюду. В детских стишках, кукольных представлениях...