Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима

Никогда, ни в каких системах координат.

Лорд Эдвард не двинулся с места. Перемещения воронов всегда сложно предугадать. И он всё равно не успел бы избегнуть контакта с внезапно удлинившимися черными когтями оборотня, не уступавшими в прочности и остроте стали. Когтями, которые любовно тянулись к его открытому горлу.

Но спутник сам вынужден был остановиться прежде. Точнее, клинки Серафима остановили его, мягко, но убедительно: один, нацеленный в горло, и второй, упиравшийся в щель между ребрами, готовый в следующий миг войти в сердце нелюдя. О да, несмотря на все различия, у него всё-таки было сердце. Уязвимое место всех живых существ.

- О, что за пафос... - фыркнул ворон, однако, в глазах его мелькнуло нечто, похожее на уважение. Давненько никому не удавалось опередить его в атаке. Если честно, оборотень даже не заметил никакого движения, пока не почувствовал упреждающий холод стали. Если еще честнее, ювелир мог бы убить его еще прежде, чем он почувствовал угрожающий холод... И как только умудрился пропустить он эти широкие замахи стали? Сильф был совсем близко, и глаза его тускло отсвечивали лезвиями.

- Это лишнее, сильф, - буркнул Рэйв, отступив на безопасное расстояние. - Хитрый змей просто манипулирует тобой. Я никогда не тронул бы стража высшего, и он прекрасно об этом знает.

- Разумеется, - легко подтвердил заклинатель. - Но сейчас я знаю кое-что еще, значительно более важное: тот, кто будет прикрывать мне спину, достаточно умел и предан.

- Более чем, - в раздражении пробормотал оборотень. - Смотри, как бы этот умелец не всадил тебе в спину нож. Он не твой.

Лорд Эдвард ничего не ответил, но губы его, скривившиеся в усмешечке, красноречиво сказали: "Пока".

Серафим же только улыбнулся, неторопливо вкладывая клинки обратно в ножны. Забавно, что эти двое обсуждают всё это при нем. Такие непосредственные!.. Как дети, ей-богу. Неужели нет у них сейчас дел поважнее, к примеру, убраться отсюда подобру-поздорову?

- Великий никогда не начинает искажения, - немного успокоившись, тем временем ответил спутник. - Он созерцает первопричины и любые вероятные следствия, и, когда решается на вмешательство, даже не воздействует прямо. Великий лишь выправил безответственно искаженные Альвархом линии судьбы. Ты знаешь, Эрик, как твой отец заполучил этот город? Это длинная, но увлекательнейшая история, и я всё-таки доставлю себе удовольствие рассказать её тебе. Ледум не всегда принадлежал лорду Эдварду, как думают некоторые фанатики. И он не всегда был лордом.

- Очень занимательно, - заметил заклинатель. - Но у нас нет времени на экскурсы в историю. Дела давно минувших дней интересует лишь тебя, да и то потому, что сам ты слишком стар, чтобы жить настоящим.

- Когда-то давно, когда мир был совсем иным, - не обращая внимания на слова мага, тоном потомственного сказителя затянул Рэйв, и вкрадчивые интонации его властно приковывали внимание слушателей, - у Ледума был другой правитель, имени которого я сейчас и не вспомню, но этот факт уже сам по себе звучит как сенсация. Другой правитель хорошо справлялся с делами и был уважаем своим народом и лордами Бреонии, но судьба сыграла с ним злую шутку. Лорд Ледума оказался виновным лишь в том, что его город приглянулся одному молодому, но весьма амбициозному магу. И как думаешь, Эрик, что надумал сделать тот маг? Нет, не устроил заговор, не совершил убийство, как предпочитает действовать сейчас. Тогда он не был еще так прозаичен. Молодой маг отравил лорда. А так как вся пища его тщательно проверялась, отравитель использовал не яд, не токсичные минералы или травы, которые неминуемо были бы обнаружены. Он проявил недюжинную изобретательность и составил комбинацию, которая не применялась для отравления никогда до и никогда после. Он использовал смесь слабых и безобидных камней, каждый из которых - и даже все они вместе! - не могли бы навредить человеку...

- Они и не навредили, - хмыкнув, перебил заклинатель. - Правитель остался жив и здоров, тут уж ты не станешь спорить?

- Да, - совершенно серьезно подтвердил ворон, - вот только не мыслил больше существования отдельно от новоявленного любимого друга. Наш молодой маг приворожил его, крепко привязал к себе. Личность лорда полностью растворилась в нем, перестала существовать - осталась только оболочка. До этой трагедии правитель был очень горд, а потому Эдвард упивался его поклонением до тех самых пор, пока тот окончательно не повредился в рассудке и не умер, случайно вскрыв себе горло. Это было похоже на то, как сгорает факел. А так как концентрация минералов в крови была очень высока, случилось это очень скоро, буквально через пару лет. Никакого переворота, никакого кровопролития, престол правитель честно завещал своему убийце. Честно, - конечно, если не принимать в расчет сущей мелочи вроде безумия. Но у лорда успел родиться сын, которого Эдвард, по-прежнему не утоливший безмерную жажды власти, решил оставить в живых. Для развлечения он сохранил древнюю династию, держа её при себе, под своею рукой. С тех самых пор много веков наследники старых лордов Ледума прислуживали ему, как преданные рабы, привязанные любовью крепче, чем может привязать страх, или самые изощренные клятвы и угрозы. И Кристофер - последний плод этого больного династического древа. Он был проклят изначально, проклят задолго до своего рождения. В его крови, как в крови всех его предков, течет сладкая отрава. Он околдован, как и другие, обречен на жалкое слепое обожание. И в то же время память крови всё настойчивее взыскует возмездия. Судьба его была предопределена.

- Ты преувеличиваешь силу заклятья, - холодно возразил маг, тщательно раздумывавший над сказанным. - С каждым новым поколением оно всё слабело. И, хоть и приводило неизменно к помешательству и ранней смерти, уже не вызывало прежних иллюзий. По собственной воле Кристофер любил меня. И по собственной же воле отрекся.

- Вы заигрались, милорд, - в голосе ворона сквозило плохо скрываемое торжество. - Власть лишила вас не только человечности, но и осторожности, что гораздо хуже.

- Долго еще мы будем обсуждать мою жестокость? - Как ни странно, лорд Эдвард не ощущал раздражения. Напротив, в груди была какая-то непривычная, непонятная легкость. - Ты сегодня в ударе, Рэйв. Но всё же мы уходим, к сожалению. Я уже опаздываю в своё унылое изгнание.

- Я провожу вас немного, с вашего позволения, - похоже, за непринужденной беседой ворон едва не позабыл о главной цели своего прихода. Однако, позабыть он не мог. - Куда собираетесь направиться?

- Глупый вопрос.

- Отнюдь. Не понимаю, где вы надеетесь обрести надежное пристанище и восстановить силы. Полагаете, Альварх с радостью примет вас? - в голосе ворона звучало насмешливое сомнение. - Теперь, когда вы потеряли всё, что он вам дал? Когда вы бежали, оставив чужим рукам все редкие камни из его бездонных сокровищниц? Драконы ревнивы к своему золоту.