Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят

Определённо не человек.

— Вот! — триумфально завопил Поулдер. — И не говорите, что моя дивизия не сражалась! Там были сотни этих… этих существ! Тысячи, и они сражались, как безумные! Нам удалось лишь удержать наши позиции, и вам ещё чертовски повезло, что нам удалось! Я требую! — кипел он, — Требую! — напирал он, — Требую! — взвизгнул он, и его лицо покраснело, — извинений!

Во взгляде Кроя мелькало непонимание, злость, досада. Его губы скривились, заходили желваки, кулаки стиснулись. Определённо, для такой ситуации не было главы в инструкциях. Он повернулся к Весту.

— А я требую встречи с маршалом Берром! — прорычал он.

— Я тоже! — пронзительно завизжал Поулдер, не давая себя обойти.

— Лорд-маршал… — губы Веста тихо шевелились. Идеи у него закончились. Ни стратегии, ни уловок, ни планов. — Он… — для Веста не осталось путей отступления через брод. Ему настал конец. Скорее всего, он и сам кончит в исправительной колонии. — Он…

— Я здесь.

И, к глубокому изумлению Веста, Берр стоял перед входом в свой шатёр. Даже в сумраке было очевидно, что он ужасно болен. Его лицо было пепельно-бледным, и на лбу блестел пот. Глаза запали, их окружали чёрные круги. Губа дрожала, ноги держали нетвердо, и он схватился за полог для поддержки. Вест увидел тёмное пятно на мундире, которое выглядело очень похоже на кровь.

— Боюсь, мне было несколько… нехорошо во время сражения, — прохрипел он. — Наверное, что-то съел. — Его рука на пологе дрожала, и за его плечом стоял Челенгорм, готовый подхватить его, если он упадет. Но каким-то сверхчеловеческим усилием лорд-маршалу удалось устоять на ногах. Вест нервно глянул на сердитое сборище, раздумывая, что они могут подумать об этом ходячем трупе. Но два генерала были слишком заняты своей враждой, чтобы обращать на это внимание.

— Лорд-маршал, я должен заявить протест в отношении генерала Поулдера…

— Сэр, я требую, чтобы генерал Крой извинился…

Весту показалось, что лучшей обороной будет немедленная атака.

— Согласно традиции! — вмешался он во весь голос, — прежде всего нам следует поздравить нашего главнокомандующего с его победой! — Он начал хлопать, медленно и осторожно. Пайк и Челенгорм тут же к нему присоединились. Поулдер и Крой обменялись ледяными взглядами, а потом тоже подняли руки.

— Позвольте мне первому…

— Самым первым поздравляю вас, лорд-маршал!

Офицеры их штабов присоединились, как и все остальные вокруг шатра, а затем и те, кто стояли ещё дальше, а потом уже отовсюду неслись ликующие крики.

— Ура лорд-маршалу Берру!

— Лорд-маршал!

— Победа!

Сам Берр дёргался и дрожал, одной рукой вцепившись себе в живот, его лицо стало маской боли. Вест скользнул назад, прочь от внимания, прочь от славы. Его всё это не интересовало ни в малейшей степени. Он знал, всё висело на волоске. Его руки дрожали, во рту было кисло, в глазах всё плыло. Он услышал, как Поулдер и Крой снова начали спорить, словно пара яростных крякающих уток.

— Мы должны немедленно выдвинуться на Дунбрек, быстрый приступ, пока они не готовы, и…

— Ба! Глупость! Оборона слишком сильна. Мы должны обойти стены и приготовиться к длительной…

— Чушь! Моя дивизия может занять крепость завтра!

— Бред! Мы должны окопаться! Искусство осады — сфера моей компетенции!

И так далее, и тому подобное. Пробираясь по взбитой грязи, Вест потёр уши пальцами, пытаясь приглушить голоса. Через несколько шагов он взобрался на скалистый выступ, прижался к нему спиной и стал медленно опускаться. Опускался, пока не уселся, сгорбившись, на снегу, и обхватил колени, как делал в детстве, когда отец на него злился.

Он видел, как в долине, в сгущающихся сумерках, по полю битвы шли люди. Они уже начинали копать могилы.

Подходящее наказание

Недавно прошёл дождь, но теперь уже прекратился. Мостовая площади Маршалов уже начала высыхать, плиты светлели по краям, оставаясь влажными в центре. Сквозь облака, наконец, пробился луч бледного солнца, и теперь сверкал на металле цепей, висевших в клетке, на клинках, на крючьях и щипцах инструментов, лежавших на своих стойках. Пожалуй, отличная погода для этого. Событие предстоит исключительное. Если, конечно, вас зовут не Тулкис — тогда, возможно, вы предпочли бы его пропустить.

Толпа определённо предвкушала нечто захватывающее. Широкая площадь полнилась гомоном — пьянящей смесью возбуждения и злобы, счастья и ненависти. Места для публики были забиты почти до отказа, и до сих пор заполнялись. Но здесь, в огороженной и хорошо охраняемой правительственной ложе прямо перед эшафотом, места было предостаточно. В конце концов, лучший обзор должен быть у самых лучших и влиятельных. За плечами людей в переднем ряду Глокта видел стулья, на которых сидели члены Закрытого Совета. Если он вставал на цыпочки — а осмеливался на это он не часто — то мог видеть копну белых волос архилектора, которую изящно развевал ветер.

Глокта искоса глянул на Арди. Она мрачно хмурилась, глядя на эшафот, и медленно покусывала нижнюю губу. Подумать только. Было время, когда я брал юных женщин в лучшие заведения города, в милые сады на холму, на концерты в Зал Шёпота, или прямо в свою квартиру, конечно, если думал, что справлюсь. А теперь вожу их на казни. — Он почувствовал, что уголок его рта изогнулся в крошечной улыбке. — Ах, ну что ж, всё меняется.

— Как его казнят? — спросила она его.

— Повесят и выпотрошат.

— Что?

— Его поднимут за запястья и шею на цепях, затянутых не настолько туго, чтобы он умер от удушья. Потом его вскроют клинком и постепенно выпотрошат. Его внутренности продемонстрируют толпе.

Она сглотнула.

— Он будет жив?

— Возможно. Сложно сказать. Зависит от того, насколько качественно палачи выполнят свою работу. В любом случае, долго он не проживёт. — Без внутренностей-то.

— Звучит… чрезмерно.

— Так и должно быть. Это самое дикое наказание из тех, что смогли выдумать наши дикие предки. Оно зарезервировано для тех, кто пытался причинить вред королевской особе. Насколько я понимаю, не применялось лет восемьдесят.

— Потому здесь такая толпа.

Глокта пожал плечами.

— Это любопытно, но из казни всегда получается хорошее зрелище. Людям нравится смотреть на смерть. Это напоминает им, что какой бы жалкой, низкой и ужасной не была их жизнь… по крайней мере, она у них есть.

Глокта почувствовал похлопывание по плечу, с некоторой болью оглянулся и увидел нависшее прямо за ним лицо Секутора в маске.