Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 1

Стейпс, озадаченный, приподнялся было со стула, но маэр покачал головой и знаком велел ему сесть на место.

— Лейтенант! — окликнул он с легким оттенком раздражения в голосе.

— Прошу прощения, ваша светлость! — ответил вернувшийся стражник. Он тяжело дышал. — Приказ Дагона. Мне велено было обеспечить охрану ваших покоев.

— Я так понимаю, что дело обернулось не лучшим образом, — сухо сказал Алверон.

— Когда мы постучались в башню, на стук никто не ответил. Дагон велел нам выбить дверь. И там… я не знаю, что это было, ваша светлость. Какой-то злой дух. Андерс мертв, ваша светлость. Кавдикуса в башне не оказалось, но Дагон его ищет.

Лицо Алверона помрачнело.

— Проклятье! — прорычал он, треснув кулаком по ручке своего кресла, и, нахмурив брови, с шумом выдохнул воздух. — Хорошо.

Он жестом велел стражнику удалиться.

Тот напрягся, но остался на месте.

— Сэр… Дагон распорядился, чтобы я не оставлял вас без охраны.

Алверон бросил на него грозный взгляд.

— Хорошо. Тогда станьте там, — он указал в угол комнаты.

Стражник, похоже, был вполне доволен тем, что ему дозволили уйти в сторону. Алверон подался вперед, уперся лбом в кончики пальцев.

— Во имя Господне, как он догадался?

Вопрос звучал как риторический, однако же колесики в моей голове уже завертелись.

— Ваша светлость вчера брали лекарство?

— Да-да. Я делал все точно так же, как и в предыдущие дни.

«Ну да, за исключением того, что вы не прислали за лекарством меня», — подумал я про себя.

— А пузырек еще у вас? — спросил я.

Пузырек был здесь. Стейпс принес его мне. Я откупорил его, провел пальцем по горлышку изнутри.

— Каково на вкус лекарство вашей светлости?

— Я же вам говорил. Противное, горькое…

Я увидел, как расширились глаза маэра, когда я поднес палец ко рту и легонько коснулся его кончиком языка.

— Вы с ума сошли?! — осведомился Алверон.

— Сладкое, — коротко ответил я. Потом прополоскал рот водой и сплюнул ее так аккуратно, как только мог, в пустой стакан. Затем достал из кармашка своего камзола свернутый из бумаги пакетик, вытряхнул себе на ладонь часть содержимого и, поморщившись, проглотил.

— Что это? — спросил Стейпс.

— Лигвеллен, — соврал я. На самом деле это был уголь, но я понимал, что правдивый ответ вызовет только новые расспросы. Я набрал в рот воды и выплюнул и ее тоже. На этот раз вода была черной, и Алверон со Стейпсом изумленно уставились на нее.

Я пошел напролом:

— Должно быть, что-то заставило его заподозрить, что вы не принимаете лекарство, ваша светлость. Если вкус внезапно изменился, вы должны были бы спросить у него, в чем дело.

Маэр кивнул.

— Я виделся с ним вчера вечером. Он справлялся о моем здоровье.

Он стукнул кулаком по ручке кресла.

— Экая незадача! Если у него есть хоть капля ума, он уже полдня как сбежал. Теперь его не поймать!

Я подумал было, не напомнить ли ему о том, что, если бы он с самого начала мне поверил, ничего бы этого не случилось, но потом решил этого не делать.

— Я бы посоветовал вашим людям держаться подальше от его башни, ваша светлость. У него было довольно времени, чтобы заготовить там множество ухищрений, ловушек и тому подобного.

Маэр кивнул и провел рукой по глазам.

— Да. Разумеется. Позаботьтесь об этом, Стейпс. Я, пожалуй, лучше пойду отдохну. Это дело может занять немало времени.

Я собрался было уйти. Но маэр жестом велел мне сесть.

— Погодите немного, Квоут. Заварите мне чаю, прежде чем вы уйдете.

Стейпс колокольчиком вызвал слуг. Прибирая со стола, они с любопытством поглядывали на меня. Мало того что я сижу в присутствии маэра, я еще и ужинал вместе с ним, в его личных покоях! Не пройдет и десяти минут, как эта новость разлетится по всему дворцу.

Когда слуги удалились, я заварил маэру еще чайник чаю. Я уже собирался уйти, когда он заговорил, не отрываясь от чашки, так тихо, чтобы стражник ничего не слышал:

— Квоут, вы доказали свою безупречную преданность, и я сожалею о сомнениях, которые некоторое время питал относительно вас.

Он отхлебнул чаю, проглотил его и продолжал:

— К несчастью, я не могу допустить, чтобы по дворцу разнеслись слухи о том, что меня отравили. Особенно вкупе с тем, что отравитель бежал.

Он бросил на меня многозначительный взгляд.

— Это помешало бы тому делу, которое мы с вами обсуждали прежде.

Я кивнул. Если всем станет известно, что его едва не погубил собственный арканист, это вряд ли поможет Алверону добиться руки женщины, на которой он надеялся жениться.

Он продолжал:

— К несчастью, эта нужда в сохранении тайны также не позволяет мне дать вам награду, которой вы более чем заслуживаете. В других обстоятельствах я бы, разумеется, счел, что пожаловать вам земли будет всего лишь скромным знаком признательности. Я даровал бы вам и титул. Моя семья по-прежнему имеет право наделять людей титулами независимо от короля.

Голова у меня пошла кругом, когда я осознал, о чем ведет речь маэр, а он тем временем продолжал:

— Однако, если я собираюсь это сделать, потребуются какие-то объяснения. А объяснений я предоставить не могу.

Алверон протянул руку. Я не сразу понял, что он хочет, чтобы я ее пожал. Нечасто, знаете ли, доводится пожимать руку таким людям, как маэр Алверон. Я немедленно пожалел, что единственный, кто это видел, был стражник, и понадеялся, что он достаточно болтлив.

Я торжественно пожал Алверону руку, и он продолжал:

— Я многим вам обязан. Если вам когда-нибудь что-то понадобится, вы можете рассчитывать на любую помощь, какую только может оказать благодарный владыка.

Я вежливо кивнул, стараясь сохранять невозмутимый вид, невзирая на владевшее мною возбуждение. Это было именно то, на что я надеялся! С помощью маэра я смогу наконец начать последовательные поиски амир. Он поможет мне получить доступ к церковным архивам, частным библиотекам, местам, где важные документы не были подчищены и прорежены, как в Университете.

Но я понимал, что сейчас не самое подходящее время для просьб. Алверон обещал мне свою помощь. Нужно просто выждать время и заодно определить, какая помощь мне нужнее всего.

Когда я вышел из покоев маэра, Стейпс изрядно меня удивил тем, что без слов внезапно заключил меня в объятия. Благодарность на его лице не могла бы быть более искренней, если бы я спас его семью из горящего дома.

— Ах, сударь, вы, должно быть, даже не осознаете, как я вам обязан! Если вам вдруг что понадобится, вы только дайте мне знать.

Он стиснул мою руку и энергично ее потряс. Одновременно с этим я почувствовал, как он вложил что-то мне в ладонь.