Легенды Гарсариона: Искра (СИ) - Тайлер Калхун
— Господин, — позвал эрл Найдер. — Выхода у нас нет. Ваш отец был великим человеком, почти приведшим Талл к господству на всем Северном Гарсарионе. Но эта эпоха ушла вместе с ним. Теперь нас ждёт эпоха выживания, и такие союзники, как эти господа — нам помогут.
— Всего один подонок, — процедил Ардорф, резко развернувшись, — всего один крестьянский сукин сын сумел устроить настоящую катастрофу! Этот выродок развалил империю моего отца!
Рявкнув, он ударил по столу.
— Клянусь богами! — заявил он. — Я воздам этому Мятежнику по заслугам. Его смерть будет долгой. Очень долгой и мучительной!
— Справедливо, — кивнул эрл Найдер. — Но сейчас речь не об этом.
— Да! — заявил принц. — Да, да, я согласен на ваши условия! Завтра мы выдвигаемся в Талл.
Алсогонские вельможи улыбнулись все разом.
— Предлагаю вам собраться вскоре, как мы восстановим нашу прекрасную Ваттаву, — улыбаясь, сказал молодой алсогонец. — Повод у нас будет хороший — ваша и моя коронация. Устроим пир…
— Мы договорились, — пригрозил ему пальцем эрл Монт. — Но не советую вам кидать издевки, эрл Мивон.
— В моем предложении не было издевки, — улыбка сползла с лица Мивона. — Значит, повременим.
Сказав это, он коротко кивнул и направился к выходу, кинув короткий взгляд на принцессу. Остальные его приспешники вышли за ним.
— Вот ты где, — без каких-либо эмоций проговорил Ардорф, глядя на Саннэфею. — Рад, что ты жива.
— Не очень ты рад, — процедила она.
— Мне сейчас не до твоих капризов, — скривил лицо принц.
— То, что вы сделали в этом городе — чудовищно! — выпалила она. — Ты самый настоящий подонок!
Ардорф, и без того пылкий человек, сейчас готов был взорваться в гневе, судя по его взгляду. Эрлы опустили глаза, старательно делая вид, что не слышали этого.
— Пошла прочь отсюда, — пригрозил он пальцем. — Я спас тебя и увезу домой только потому, что ты вдова моего любимого покойного брата, а дальше ты покатишься на все четыре стороны.
— Спас, куда там, спаситель сраный! — выпалила она. — А брат твой, тот ещё выродок, и слава богам, что он сдох!
— Пошла к демонам отсюда! — рявкнул он ей, сделав шаг вперед. — Безумная дрянь! Моя семья тебя пригрела! Ты всем обязана нам! Ещё слово я услышу из твоего поганого рта, я прикажу иссечь тебя!
— Посмотрим, что на это скажет мой отец, — Саннэфея плюнула и вышла из шатра. Она никогда так не делала, но, видимо, научилась за время своего не особо приятного приключения.
— Вам уже приготовили шатер, — сказал тот самый офицер, пленивший Делана. Он стоял со сложенными на груди руками. Рядом стояли два таллийских солдата. — Мои парни вас проводят, а мне надо поговорить…
— Да плевать я хотела, что тебе надо! — выпалила она. — Тоже мне, герой! Тот, кого ты схватил — герой, а ты лишь шавка!
— Неужели принцесса испытывает некую симпатию к алсогонцам?
— Иди и вылижи сапоги своему хозяину, — бросила она напоследок и ушла. Солдаты последовали за ней, чтоы сопроводить.
Они ещё долго ее преследовали, потому что она сама не хотела никуда с ними идти. Просто бродила по лагерю, меж палаток, стараясь проглотить огромный ком, который застрял в горле. Но у нее ничего не вышло и в итоге она разрыдалась. Она не могла поверить, что Делан-Мятежник проиграл, что его предали все (можно сказать, что даже она его предала). Принцесса видела, в каком состоянии он был, когда все произошло, что с ним творилось. Ей казалось, она могла почувствовать ту боль, которая горела в нем. Как же ей было его жаль…
Он верил, он сражался, он пытался найти спасение для своего народа. Но пришли эти выродки, предали его и практически уничтожили всех тех, кого он пытался защитить. Таллийцы устроили настоящую бойню…
Вскоре она выбилась из сил и ей пришлось пойти с солдатами, которые сопроводили ее к ее шатру. Он ничем не отличался от соседних, за исключением того, что здесь была охрана. Когда она наконец добралась до кровати, то свалилась в нее и зарыдала. В голове крутились события последней ночи, она все ещё видела перед собой кучи трупов, горящий город, Делана, который сошел с ума, оттого, что его предали…
Она не могла представить, какого ему было сейчас. Все его близкие люди погибли, у него не осталось никого. И его предали те, на кого он возлагал последние свои надежды. Мятеж подавлен, ценой тысяч жертв, рек крови и слез. Но знать получила свое, как и всегда. Они заполучили власть.
Но, все же, она не могла сказать, что мятеж Далана был пустым. Как правильно заметил Ардорф, всего одному парню из простолюдинов удалось сломить хребет Таллу, самому могущественному государству. И пусть Делан в плену, а все мятежники погибли, все же они добились того, ради чего все затеяли — они освободили от Талла свою землю.
Странно это. Она, таллийка, радуется поражению своего королевства. Как это возможно? Мысли и слёзы вскоре забрали у нее последние силы и она уснула.
Разбудили ее ближе к полудню. Она была совсем разбитая и совершенно не хотела вылезать из кровати. Но ее стража уверяли принцессу, что ее шатер остался последним — остальные уже собрали.
Кое-как она встала. Внутри была какая-то всепоглощающая пустота, полное отсутствие желания куда-то двигаться. Что теперь ей предстоит? Она бежала из родного гнезда от смерти, вместе со своим возлюбленным. Он погиб. Она попала в плен и пересекла границы родины, побывав в Алсогоне, где идет война. И люди, в которых она верила, погибли. Теперь она вернётся в Эль-Тайен. Там ее нарекут «вдовой», и вполне возможно, что отошлют в Раймен. Скорее всего, ее отец к тому времени уже вернётся вместе с ее братом из Нордрима. Может, она снова выйдет замуж? Но при таком раскладе, она больше никогда не выйдет по расчету. Никогда! Пусть лучше она навеки останется одна, но не позволит больше так обращаться с собой.
Принцесса вышла наружу, морщась от дневного света. Ее спутанные волосы развивались на ветру. Солдаты не соврали, лагерь и правда уже собрали. Бедные вояки не спали всю ночь, чтобы с утра двинуться за десятки километров домой. Но, наверняка они были рады, что война пока что закончена. Талл проиграл. Легионы в Нордриме отступают, Алсогон освобожден, а Россогон, возможно, тоже вскоре поднимет свою голову, если Ардорф не успеет что-то предпринять. И кто знает, не пойдут ли эти государства мстить…
Саннэфее привели оседланную лошадь, усадили и сопроводили
