Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Очень трогательно, — Феликс сам не мог понять, что его раздражало. Что-то было в поведении Кати, что делало его подозрительным, — не хочешь ли ты сказать, что местные жители позволяли пирату жить вместе с ними?

— Тилея — дело тонкое, Феликс Ягер. Иногда не бывает разницы между крестьянином и пиратом. Мой отец часто возвращался в свою деревню, и вся родня с радостью встречала его. Он жил как король и был по-королевски щедр.

— А твоя мать? Разве она не была колдуньей, поклоняющейся демонам?

— Враньё! Моя мать была простой Тилейской девушкой, — в её голосе послышались истерические нотки. Феликс явно задел её за живое. В груди засвербело желание извиниться, но он подавил его. Он всё ещё сердился на нее за то, что она сразу не рассказала про орков. С ее стороны это было как небольшое предательство, хотя Феликс и сам понимал, что не в праве требовать от Кати большего — ведь они были знакомы меньше одного дня. Поэтому он просто промолчал.

— Было ещё кое-что, — сказала Катя, посмотрев на гнома.

— Так-так, — сказал Феликс.

— Отец упоминал, что в руинах обитало что-то. Какое-то чудовище, охранявшее большой магический самоцвет, размером с твой кулак. Чудовище было слишком сильным для его людей. И отец дал зарок, что вернётся с большой армией и победит его. Это было как раз, когда я видела его в последний раз.

Теперь Готрек выглядел заинтересованным. Рассказы о таинственных чудовищах всегда привлекали его внимание. Феликс размышлял, как много Катя могла знать о Культе Убийц, и не могла ли она специально подсунуть эту историю Готреку. Он был уверен, что у неё вполне могло хватить на это мозгов. В этой женщине определённо скрывалось больше, чем казалось на первый взгляд.

— Ну, нам не за чем волноваться по этому поводу, — сказал Феликс, — нам вполне хватит сокровищ Красной Руки.

— Ничего не знаю, человек, — сказал Готрек так, как Феликс боялся, что он и скажет.

— У вас будет возможность взять и то и другое. Мой отец спрятал сокровища в городе, — вставила Катя.

— Какое совпадение, — ответил Феликс. У него было стойкое ощущение, что ими манипулируют. С другой стороны он понимал почему. У Кати Мурилло не было ни корабля, ни команды, и слова были её единственным способом заставить их сделать то, что ей нужно.

Где-то внизу раздался мушкетный выстрел. Феликс вздрогнул, но выстрелов больше не было. Возможно, это был сигнал для них о возвращении на корабль.

— Нам лучше возвращаться, — сказал он, — может быть им нужна наша помощь.

Глава пятая

В джунглях

Вернувшись на берег, они обнаружили, что Урли подстрелил оленя. Гномы очень радовались, ведь это было их первое свежее мясо за много дней. Кто-то успел сложить костёр, и пламя уже разгоралось среди веток. Урли снял с убитого животного шкуру и деловито потрошил его. Шлюпка направилась к кораблю, чтобы доставить к пиршеству на берегу других гномов, похоже на ночь на пароходе гномов останется лишь несколько матросов. Феликса это вполне устраивало.

Помимо гномов шлюпка привезла бочонки с элем. На вертеле, крутящемся над весело потрескивающим огнём, поджаривалась сочная оленья туша, тут же короткобородые запекали и жарили найденные на острове клубни батата и разные фрукты.

Несмотря на то что Феликсу хотелось расслабиться, он решил не пить ничего крепче воды. Он не мог видеть в темноте так хорошо, как гномы, и у него не были такими же острыми слух и обоняние, поэтому он и хотел, чтобы голова оставалась ясной. Ночью ощущение опасности усилилось, хотя ничего потенциально опасного видно не было. Волны тихонечко накатывали на берег. Отражение большой луны Маннслиб яркой дорожкой лежало на воде. А Моррслиб ещё не показалась.

Готрек выглядел задумчивым. Он держал в руках кружку, но не пил как обычно, когда он с угрюмым выражением лица мог осушать одну за другой. Время от времени он вставал, отходил от костра и от травящих байки и поющих песни матросов к самому краю джунглей и подолгу стоял там, вперив взгляд в ночную тьму. Было похоже, что он раздумывал, не пойти ли ему самому навстречу неведомой опасности. Феликс был рад, что, в конце концов, Убийца решил остаться на берегу.

Порадовало Феликса и то, что около полуночи, когда всё мясо было съедено, а пылавший жаром костёр превратился в кучу багровых углей, гномы всё-таки решили вернуться на корабль. Оставив тех, что были уже не в состоянии передвигаться, они, пьяно покачиваясь, отправились к шлюпке. Феликс не удивился, что Готрек решил остаться. Сам он, усевшись на берегу, глядел на огни гномьего парохода.

Он был немного удивлён, когда несколько минут спустя, рядом с ним присела Катя. Она протянула ему кружку эля, но Феликс покачал головой.

— Я хотела поблагодарить тебя за моё спасение из лап Золотого Зуба, — сказала Катя, — У меня ещё не было подходящей возможности, я надеюсь, что ты понимаешь. Всё было так сумбурно…

— Расслабься, — ответил Феликс, садясь поудобнее. «Возможно она не так уж и плоха», — подумал он. Однако, всё же было в ней что-то такое, что его настораживало. И, похоже, она очень хотела добиться его расположения.

— Красиво здесь, — сказала Катя, обводя взглядом бухту. Феликс понимал, что она имеет в виду, но не мог с ней согласиться.

— Ага, но что-то мне здесь не нравится.

— Ты прав, — вздохнула Катя, — я тоже иногда чувствую что-то такое, что у меня кровь стынет в жилах.

— Ты действительно думаешь, что сокровища твоего отца здесь? — спросил Феликс.

— Ага, — кивнула она, — я уверена в этом.

— Но зачем он выбрал такое место? Здесь ведь наверняка найдётся дюжина других, более гостеприимных островов.

— Наверное, поэтому он и выбрал именно этот остров. Он знал, что его будут сторониться.

— Звучит логично, но если бы я был на его месте, я всё-таки оставил бы этот остров в покое и спрятал сокровища где-нибудь в другом месте.

Катя пожала плечами:

— Его тянуло сюда. Я уверена. Он хотел этот самоцвет больше, чем что-либо ещё на этом свете.

— Но почему?

— Могу предположить, он думал, что камень таит в себе секрет могущества и вечной жизни, — Феликс чуть не рассмеялся, но в её голосе ему послышались нотки того же страстного желания, которое, как она говорила, тянула сюда её отца.

— Такие слова больше подошли бы твоей матери.

— Моя мать была простой женщиной.

— А Нарли считает по-другому…

— Про Красную Руку и его команду рассказывали много страшных историй, — покачала головой Катя, — но не больше, чем рассказывали про любого другого пирата.