Линн Флевелинг - Луна предателя

До скрытого парами озера Вхаданакори они добрались к полудню следующего дня и остановились на берегу, чтобы дать отдохнуть коням. Серегил и Алек остались с солдатами, а Риагил повел Коратана и двух магов к каменному дракону.

Кобыла Серегила имела привычку надувать брюхо, когда ее седлали, и на последнем отрезке пути он почувствовал, что седло начало съезжать на сторону. Напоив лошадь, Серегил стал затягивать подпругу, шлепнув кобылу по боку, чтобы не дать ей выкинуть тот же номер опять.

Занимаясь этим делом, он вполуха прислушивался к разговорам вокруг. Воины Коратана сразу показались ему мрачноватой компанией, но теперь их гедрийским проводникам удалось некоторых из них расшевелить. Беседы велись на ломаной смеси скаланского и ауренфэйского. Однако до Серегила донеслись и более тревожные высказывания некоторых скаланцев: солдаты жаловались на необходимость ехать с завязанными глазами и «странную, неприятную магию». Похоже было, что Фория не одинока в своем недоверии к ауренфэйе и волшебникам вообще. Такое отношение со стороны скаланцев было чем-то новым, и оно очень встревожило Серегила.

Он как раз заканчивал возиться с подпругой, когда все вокруг внезапно умолкли.

— Сын Корита, — сказал ему в ухо чей-то голос. Волосы на голове Серегила зашевелились. Он резко обернулся, ожидая увидеть перед собой руиауро или кхирбаи. Однако рядом были только Алек и солдаты, занимающиеся своими делами, хотя до Серегила по-прежнему не доносилось ни звука.

Гадая, не оглох ли он внезапно, Серегил оперся на свою лошадь, чтобы не упасть, и тут увидел сидящего на седле дракона размером с собаку. Крылья дракона были сложены, а шея позмеиному изогнута. Серегил только успел понять, кто перед ним, как дракон напал на него; челюсти сомкнулись на его левой руке.

Серегил замер на месте. Сначала он почувствовал лишь жар, словно от раскаленной печи, потом боль от зубов и попавшего в рану яда.

Серегил другой рукой вцепился в гриву лошади, принудив себя не дернуться и не закричать. Когти дракона прочертили белые линии на коже седла; он еще больше стиснул челюсти и встряхнул руку Серегила, а потом замер неподвижно, глядя на человека одним жестоким желтым глазом. Кровь вытекала из окруженной чешуей пасти и струилась по запястью Серегила.

«О Аура, это же большой дракон! — подумал Серегил. Опасно большой. Почти вся кисть руки помещалась в его пасти. — Ну и счастливая же метка останется!»

Боль превратилась в некое подобие экстаза. Серегил не видел ничего, кроме дракона, и с мучительным восторгом заметил, как сгущается вокруг колеблющееся золотое сияние. Солнечный свет бросал на чешуи радужные отблески, острия на морде дракона чуть шевелились, из изящных золотых ноздрей вырывались клубы пара.

— Сын Корита, — снова сказал дракон.

— Аура Элустри, — дрожа, прошептал Серегил. Дракон выпустил его руку и взлетел, тут же скрывшись в горячих испарениях.

На Серегила обрушились звуки. Рядом с ним оказался Алек, который осторожно опустил друга на землю: ноги того уже не держали. Серегил оторопело смотрел на двойной пунктир кровоточащих ранок на руке — и снизу, и сверху.

— Он был больше, чем дракон Теро, — пробормотал Серегил, изумленно качая головой.

— Серегил! — Алек потряс его за плечо. — Откуда он взялся? С тобой все в порядке? Где тот флакон?

— Флакон? В кошеле. — Сосредоточиться было трудно: вся рука пылала, словно по ней тек жидкий огонь. Вокруг толпились люди, их голоса, казалось, оглушали его.

Алек снял кошель с пояса Серегила и вытряхнул из него стеклянный сосуд с лисенком, переданный Серегилу руиауро, — тот самый, который тот чуть не забыл.

Серегил сдавленно рассмеялся.

«Они знали, что лиссик мне понадобится. Они все знали с самого начала».

Алек осторожно смазал ранки темной маслянистой жидкостью; жжение сразу уменьшилось.

Толпа расступилась, пропустив Риагила и Коратана. Кирнари опустился на колени рядом с Серегилом, осмотрел его руку, потом велел принести целебные травы.

— Клянусь Светом, Серегил! — пробормотал он, поспешно накладывая их на рану и перевязывая руку влажным полотном. — Получить такую отметину, это же…

— Дар, — хрипло прошептал Серегил, чувствуя, как яд дракона расходится по всему телу, превращая вены в ручейки раскаленного металла.

— Действительно дар. Ехать ты сможешь?

— Привяжите меня к седлу. — Серегил попытался подняться, но не смог. Кто-то поднес к его губам флягу, и он глотнул горького отвара.

— Ты весь дрожишь, — сказал Алек, помогая Серегилу встать. — Как же ты справишься с лошадью?

— Особого выбора нет, тали, — ответил Серегил. — Впрочем, через день-два полегчает. Он не укусил меня так уж глубоко — как раз достаточно, чтобы пометить и заставить вспомнить

— Вспомнить что?

Серегил слабо улыбнулся

— Кто я такой

Глава 50. Ничья

Обратный путь в Сарикали показался Беке бесконечным. Они с Ниалом избегали главной дороги и далеко объезжали те маленькие деревушки, что встречались им по пути. Только у одной из них Ниал остановился, чтобы купить еще одну лошадь, оставив беку за деревьями и ни о чем ее не предупредив.

Бека была благодарна ему за то, что теперь снова имеет собственного коня: невольная близость к Ниалу, когда приходилось ехать, прижавшись к нему, оказалась более мучительной, чем Бека могла вынести. Они почти не разговаривали в течение дня, а ночью, сразу после того как поели, завернулись в одеяла и улеглись с противоположных сторон костра.

Как только Бека позволила себе задуматься о положении, в котором они оказались, она поняла, насколько абсурдна ситуация. Она, по сути, была пленницей Ниала, но у нее находилось все оружие. Каждый из них мог ночью сбежать, но утром оба оказались на своих местах.

«Мне нужно вернуться в город, а ему приказали доставить меня туда — вот и все», — твердила себе Бека, старательно не обращая внимания на печальные взгляды, которые исподтишка бросал на нее Ниал.

На следующий день они добрались до реки и придержали коней у моста.

— Ну вот мы и здесь, — сказала Бека. — Что дальше?

Ниал задумчиво смотрел на далекий город.

— Я должен отвезти тебя в лиасидра, наверное. Впрочем, не беспокойся. Ты же тирфэйе. Думаю, они просто препроводят тебя к Клиа. Она несет за тебя ответственность.

— Ты расскажешь им, как отпустил Серегила? — с издевкой спросила Бека. Ниал вздохнул.

— Рано или поздно придется.

Что-то в его лице снова вызвало у Беки сомнение. Если он говорит правду…

— Не стоит давать повод для догадок, — сказала Бека, возвращая Ниалу оружие. Этот жест вызвал у нее еще одно запоздалое сомнение: ведь он мог все отобрать у нее, если бы действительно захотел.