Наталья Тишь - Лунные дети (СИ)

— Нехорошо, — отец нахмурился и отстранился. — Но если что-то началось, конец обязательно будет.

— На комедию это не тянет, — несколько смущенно усмехнулся Кэл. — Скорее драма.

— Только не надо превращать ее в трагедию, — он сморщился. — Не люблю пьесы, они слишком однобоки. Если умирать, то всем, если смеяться, то над всем миром. Что Томас сказал по этому поводу?

— Я встречаюсь сегодня с Ханраханом и после возвращаюсь в Гестоль, — невпопад ответил Кэл. — Скорее всего, сразу отправлюсь на вокзал. Попробую поговорить с мамой с утра.

— Ты уж постарайся правильно подобрать слова, — отец неожиданно коротко хохотнул. — Иначе Тара тебя никуда не отпустит. Привяжет, и будешь сидеть, пока за тебя не разберутся.

— Мама может, — Кэл поежился. — Я попробую.

— И не рассказывай о лунных. Ей хватает тревог. Если понадобится совет, свяжись со мной. В крайнем случае, я приеду в Гестоль. Маг из меня паршивый, но не везде нужна магия. Иногда умение вовремя выстрелить или остановиться и подумать куда надежнее вашей силы. И в Гестоле ты тоже не один. Что бы Тара ни говорила, я верю Кеннету. Он рисковый парень, но поможет.

— Конечно, — Кэл помимо воли улыбнулся и хмыкнул. — Особенно если дело коснется Элиш, он точно вмешается.

— Элиш?

— Его девочка, — он замялся. — Студентка, подрабатывает в таверне у друга Кеннета. Наверное, ему как дочь. Характер у них почти одинаковый.

— Познакомь ее с нами, сын, — отец хлопнул его по плечу и кивнул, резко меняя тему и спасая тем самым Кэла от ненужных объяснений: — На кухне есть пирог. Ты вряд ли заснешь, так что подкрепись и прогуляйся по Берстолю. Полагаю, нескоро еще увидишь рассвет в столице.

Поезд из столицы приходил в Альбифо в одиннадцать вечера, еще двадцать минут ушло, чтобы добраться до Гестоля. Тайг пообещал собрать сыщиков, несмотря на время, но сейчас ночной разговор казался Кэлу сомнительным решением.

Северная столица в отличие от Берстоля встречала гостей по-осеннему золотыми листьями и почти северным ветром. Город готовился к приближавшейся осени, люди уже натягивали водолазки с длинными рукавами и легкие кофты, и Кэл в плаще не казался чужим. Он на мгновение замер, покинув кэб, прислушался к Гестолю и своим ощущениям.

Это была его территория, на которую посягнули. Но вот загвоздка: город словно не желал признавать чужаков, именно сейчас Кэл ощутил сопротивление как никогда. Гестоль не приветствовал его, он вообще не вызывал никаких чувств. Только ветер резко взвыл, усилил напор, пытаясь сбить с ног всех, до кого оказался в состоянии дотянуться. Кэл сделал шаг, второй и остановился снова.

Штаб показался маленьким.

Дело было не в сравнении с берстольским сыском или разнице высоты зданий, просто гестольский сыск выглядел… осиротевшим. Кэл заставил себя подойти ближе, потянуть дверь, войти внутрь — чтобы остановиться в третий раз. Привычное место дежурного пустовал. Столик покосился, словно Дахи одним только своим присутствием не давал ему развалиться, но теперь, потеряв опору, стол стремительно старел и рассыпался. Не было газет, исчез даже стул, будто никогда здесь не сидел человек с проницательным взглядом.

В коридоре тоже стояла тишина, только где-то в самом конце слышались приглушенные голоса, больше смахивающие на шепот призраков. Не поселились ли здесь действительно привидения? Тела убитых, скорее всего, уже сожгли, но дух уничтожить было невозможно. Кэл скривился и щелкнул себя по лбу: неуместные мысли, давно известно, что умершие насильственной смертью не порождают призраков. Он тихо выдохнул, стараясь унять царивший в голове хаос, и вошел в свой кабинет.

— Алва?..

Она вздрогнула, прежде чем обернулась, явно не услышав тихо скрипнувшей двери, привычно по-птичьи наклонила голову, словно не поверила своим глазам. Кэл, неловко улыбнувшись, развел руками: вот он, я, вернулся, по-настоящему вернулся к вам. Нарочито медленно, все еще не доверяя своим ощущениям, Алва подошла, коснулась его щеки, проверяя, не призрак ли перед ней, и только потом бросилась на шею, прижимаясь всем телом.

— Кэл!..

— Я вернулся, — он осторожно сжал ее в ответ. Алва показалась слишком хрупкой, почти хрустальной куклой, которую так легко можно раздавить, если недооценить силы. — Вернулся.

Алва только сильнее стиснула его в объятиях, и Кэл, уловив знакомый запах ее шампуня, духов и Гестоля, неожиданно осознал, что вновь вернулся домой. Он уезжал из дома, но попал снова домой, сюда, к Алве, такой знакомой, такой близкой сейчас, как никогда прежде. Как он мог вообще посметь подумать о том, чтобы отступить и вернуться в столицу? Пусть Гестоль не принимал его, всячески противился, но Алва была здесь — русая птица счастья и дома.

Волосы Алвы пахли солнцем и еще не ушедшим летом, она вся казалась Кэлу в этот момент настолько светлой и тонкой, что не хотелось выпускать ее из объятий. Алва была одной с ним крови, его сестрой, той девочкой, о которой всегда мечтала мать.

Наваждение разрушили два прозвучавших в унисон голоса:

— О, Кэл!

— Кажется, мы чему-то помешали.

Алва мягко отстранилась, бросила укоризненный взгляд на свирепо улыбающегося Тайга. Стоявшая рядом Элиш равнодушно улыбнулась.

— Добро пожаловать на работу, господин сыщик, — она тут же, не ожидая ответной реплики, повернулась к Тайгу, вручила ему кипу документов, которую до того держала под мышкой. — Доклад сделаешь сам, я к парням. Надо их морально подготовить.

— Есть, госпожа! — шутливо отсалютовал Тайг, косясь на Кэла, и резко наклонился, умудрившись чмокнуть Элиш в макушку до того, как она выскользнула из кабинета. Вопреки ожиданиям, ворчания даже не последовало.

Первым порывом было последовать за Элиш и поговорить, но Кэл так и не подобрал нужных слов. Поэтому он вопросительно вскинул брови.

— И что это было?

— Твое долгое отсутствие? — Тайг деланно пожал плечами и весело подмигнул Алве. — Не смотри так на меня, прожжешь дырку.

— Может, так и надо сделать? — Алва вздохнула и снова светло улыбнулась Кэлу. — Не принимай его всерьез.

— Эй! Я серьезен, как стая подземных псов, — возмутился Тайг, с грохотом опуская бумаги на стол. — И хорошо, что ты вернулся, шеф. Я уже придумал себе эпитафию, если документы меня все-таки доведут до самоубийства.

Алва, возвращаясь к своему столу, громко фыркнула, одним только этим выражая свое отношение к его словам.

— Девушки меня совсем не ценят, — жалобно проныл Тайг и упал на стул, когда Кэл, скинув плащ, занял свое привычное место. — Гоняют меня, отвергают меня, заставляют пахать! Повлияй на них как-нибудь!