Саймон Браун - Наследство. Огонь и меч

— Имя? — спросил Фрейма у человека с желтым шарфом через плечо.

— Йомен Этин.

— Занятие?

— Сукновал.

— Какой-нибудь военный опыт?

— Никакого. Но в настоящее время я здешний грив.

Фрейма кивнул.

— Подойдет. — Он показал на меч йомена Этина. — Мы не можем позволить себе вооружить тебя чем-нибудь получше. Будешь драться тем, что у тебя есть.

— Я здесь не для того, чтобы записываться в отряд Джеса Прадо, — заявил грив.

— Тогда зачем же ты, во имя господа, заставил меня зря терять время? — сплюнул с досады Фрейма.

— Чтобы арестовать вашего генерала. — Грив повернулся к Джесу Прадо. — Сударь, я арестовываю вас по обвинению в убийстве и похищении.

Пораженный Прадо уставился на грива во все глаза.

— Чего-чего ты делаешь, любезный?

— Я обвиняю вас в убийстве местного трактирщика, Айрана, и похищении юноши однажды ночью минувшим летом.

— Ты, должно быть, шутишь! — посмеялся над гривом Фрейма.

Некоторые из местных в очереди начали потихоньку расползаться.

Лицо Прадо побагровело от гнева и удивления.

— У вас есть какие-то свидетели либо убийства, либо похищения?

— А вы отрицаете обвинения? — задал встречный вопрос грив.

— У вас есть хоть какие-то доказательства? — настаивал Прадо.

— У меня есть свидетельские показания посетителей трактира, что той ночью, когда произошли данные события, вы были в числе последних клиентов в таверне. В любом случае я арестовываю вас до тех пор, пока эти обвинения не будут доказаны или сняты.

— Вы не можете этого сделать! — негодующе крикнул Фрейма. — Он генерал на службе у королевы Аривы!

Йомен Этин смерил его прохладным взглядом.

— Даже королева не выше закона.

— А вот тот юноша, о котором идет речь, был вне закона, — заявил Прадо.

— Значит, вы признаете свою причастность! — провозгласил грив.

— Джес, о чем ты толкуешь? — уставился на Прадо Фрейма.

— Ничего я не признаю, — огрызнулся Прадо. — Я произвел задержание того юнца. Его требовалось доставить на суд к королеве.

— К королеве, говорите! А с чего бы ей так интересоваться им?

— Потому что это был принц Линан, убийца Береймы и изменник короне.

Лицо грива побелело.

— Нет.

— О, да. Вы помните его спутников?

— Конечно…

— Камаль Аларн, бывший коннетабль королевской гвардии, Эйджер Пармер, бывший капитан королевской гвардии, и Дженроза Алукар, студентка-магичка. И все объявлены вне закона.

— Тот рослый был Камаль Аларн? Камаль Красных Щитов? — Глаза грива чуть не выскочили из орбит. Он покачал головой. — Но как насчет Айрана? Вы отрицаете, что убили его?

— Умертвил его? Нет, не отрицаю. Убил его? Да, отрицаю. Он пытался защитить принца Линана.

— Это невероятно, — покачал головой грив и внимательно посмотрел на Прадо. — Тем не менее обвинения по-прежнему остаются в силе. Если вы говорите правду, то вас признают невиновным и вы сможете продолжать свое дело…

— У меня нет на это времени. Я выполняю важное — жизненно важное! — задание королевы. И ничто не должно задержать меня.

— На определенное время, — заявил грив, голос которого начинал дрожать, — вас, сударь, задержит закон.

Прадо видел, как все больше и больше его потенциальных новобранцев убираются прочь, а затем увидел, как группа замеченных им ранее всадников собралась вокруг. Ему не хотелось потерять еще и их.

— Фрейма, позаботься об этом лезущем не в свое дело дураке.

— С удовольствием, — натянуто улыбнулся Фрейма и поднялся, обнажив меч. Грив отступил на два шага и обнажил собственное хлипкое оружие.

— Это едва ли назовешь честным боем, — произнес один из новоприбывших. Взгляды всех обратились к заговорившему — высокому, худощавому мужчине с длинными седеющими волосами и глазами такими же темными, как у ястреба. Он сидел на вороном жеребце и был облачен в короткую кольчугу хорошей выделки с вмятинами и царапинами от многочисленных ударов. За спиной у него висел длинный меч в простых ножнах.

— Может, ты хотел бы одолжить ему свой меч? — язвительно предложил Фрейма.

— Бездушного не может коснуться никто, кроме меня.

— Ты даешь своему мечу имя? — презрительно фыркнул Фрейма, и многие из наемников рассмеялись. — Да еще и Бездушный?

— Я не давал ему имени, — спокойно ответил незнакомец. — Бездушным его назвал отец моего отца. — Он положил руки на переднюю луку седла и оперся на них, выглядя со стороны так, словно его не особенно волновало, в каком направлении пойдет разговор.

— Тебя это не касается, — вставил и свое слово Прадо. — Этот человек мешает делу королевы.

— Он грив короля Томара. А поскольку король Томар — вассал королевы Аривы, то он здесь тоже по делу королевы.

Прадо подбоченился и заявил самым властным тоном, на какой был способен:

— Я выполняю задание королевы. Дело мое срочное и не терпящее помех.

— Знаю, — отозвался ровным тоном незнакомец.

Прадо и Фрейма обменялись быстрыми взглядами.

— А кто вы, собственно, такой? — потребовал ответа Прадо.

— Меня зовут Барис Малайка.

— Это имя мне знакомо, — сузил глаза Прадо.

— Как и следовало бы, Джес Прадо. Я — поединщик короля Томара. Именно я возглавлял атаку чандрийской кавалерии на ваш отряд в битве под Спарро.

По рядам наемников постарше пробежал тихий ропот.

— Да, помню. Вы нанесли мне немалый урон.

— А вы и ваш отряд нанесли огромный урон Чандре во время Невольничьей войны. Я пытался добраться до вашего знамени. Хотел снести вам голову и отдать ее королю Томару.

Все посмотрели на Прадо, ожидая, что тот вспыхнет гневом, но тот вместо этого непринужденно улыбнулся.

— Это было тогда. А теперь мы на одной стороне.

Барис обдумал данное заявление.

— К сожалению.

— Вы приехали сюда записаться в отряд? — спросил Фрейма. Прадо хохотнул.

— Я здесь по официальному делу, — покачал головой Барис.

— И что же это будет за дело?

— Король Томар услышал от королевы, что вы будете вербовать здесь солдат, и отправил меня убедиться, что ваши методы изменились с тех пор, как вы последний раз занимались в Чандре вербовкой.

— А почему король сам не явился, если он так озабочен этим? — ворчливо спросил Фрейма, заработав еще один смешок со стороны Прадо.

— Король явился, — произнес новый голос, и один из всадников позади Бариса тронул коня, отделившись от группы.

Прадо выпучил глаза. Не могло быть никаких сомнений в том, кто такой этот рослый бородатый мужчина, выступивший из группы своих телохранителей. В волосах у него прибавилось седины с тех пор, как Прадо в последний раз видел короля Томара, но его карие глаза по-прежнему оставались самыми печальными из всех, какие доводилось видеть Джесу; казалось, их наполняла боль всего мира.