Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые пляшут

И вот наступила пауза, в течение которой у пёстрого мешка возникла новая, оригинальная мысль. Воровато оглянувшись в направлении прохода к Пентагональному чертогу, он шепнул Флютрю:

— Могу ли я вас попросить об одолжении?

Не ведая, в чём подвох, некромант кивнул. Тогда мешок страдальчески зажмурил воронки глаз, потом выпростал из складок своего пёстрого тела две мелкие, почти незаметные ручки — и обречённо произнёс:

— Отломайте мне их, пожалуйста.

Глава 42. И сводятся концы. И видятся начала

К тому месту неподалёку от Адовадаи, где ожидался прилёт небесного замка, Стрё подошёл вместе с Уно, Дуо и бывалым охотником Калебом. В ложбине между двумя холмами пряталось от холодного осеннего ветра человек тридцать. За спиной каждого торчал из колчана длинный охотничий лук. Одинакового размера и внешнего вида.

— Любители, — проворчал Калеб, придирчиво присматриваясь к людям и их снаряжению.

— В Адовадаи мудрено найти хороших охотников, — согласился Уно, — тут всё больше моряки.

Во встреченной группе охотников старый Стрё заметил единственного портового знакомого — северянина Авса. И, конечно, не обрадовался, настолько, что до самого прилёта замка старался не встречаться с ним взглядом.

Но вот и замок. Прилетел с северо-востока, завис над ближним холмом, спустил верёвочную лестницу. Большой замок, десятибашенный. Думал ли Стрё, что удостоится на нём полёта?

По лестнице спустился какой-то человек.

— Это наш сопровождающий, — сказал Уно Калебу, — я его знаю, он из Ярала. Он довезёт нас до верхнего неба и высадит в нужном месте. Потом будет прилетать, доставлять всё необходимое.

Но сперва человек с тщанием осмотрел будущих пассажиров замка. Кивнул Уно (видимо, узнал), затем поинтересовался, за всех ли тот может поручиться.

— В той или иной степени, — признался Уно, — ведь я в Адовадаи недавно.

— Кажется, я вижу среди вас мёртвого, — нахмурился сопровождающий, покосившись на Стрё.

— Мертвецам теперь разрешено подниматься на небо, — сказал Уно, — самим Драеладром!

— Ну, если разрешено, то ладно… — протянул сопровождающий, — да только всё равно зря.

Когда Стрё карабкался по верёвочной лестнице, то чуть не сверзился вниз. В самый неподходящий момент его посетило знакомое ощущение: где-то в неведомой дали заворочался спросонок магистр Гру. Продрал глаза, устремил взгляд в направлении движения горемычного Стрё — и ищет. Того и гляди — опознает местонахождение беглого должника.

Хорошо, Стрё не растерялся, хвать рукою кошель с семью камушками, сжал их изо всех сил мертвецких. Тут-то недоброе ощущение и прошло. Потерял его след жуткий магистр.

Полёт… Тошно было старику в полёте. Не для мертвецов эти небеса надземные. Да что сделаешь: шкуру-то надо спасать! Главное — забраться повыше. Глядишь, Гру и не дотянется.

В полёте охотники заскучали. От нечего делать мололи языками о новостях, почерпнутых от какой-то не то провидицы, не то пророчицы по имени Бланш.

Видела та Бланш, как в Запорожье ушёл под землю целый город, и не какой-то там, а сам Абалон. А посланник Смерти Дрю из Дрона добыл волшебную жемчужину по имени Лунный Пламень, да с нею проскакал по серокаменным запорожским дорогам, и многие дороги той жемчужиной испортил. Обещался и Большую тропу мёртвых изувечить, да Порог Смерти оттянуть подальше, вот только притомился и заснул в пути. Товарищи его будили, да лишь сами заснули.

А ещё явилась провидице пустыня, да посреди неё оазис именем Гур-Гулуз. И будто бы тот оазис разорили до основания кочевые племена картау, и даже мёртвую царевну Уземфа не пожалели. А навёл тех злых варваров коварный карлик из Отшибины: не то Лимн, не то Зунг, а скорее оба.

Говорили также, что на Мёртвом Престоле поменялся Владыка Смерти, а посадили его туда некроманты Гны и Флютрю. Другие же уточняли, что не посадили, а именно подсадили — ибо новый Владыка был слаб руками и не мог сам вскарабкаться.

А ещё много судачили о посланнике Чичеро. Мол, приходился тот Чичеро провидице Бланш родным женихом, но увлёкся другой девицей — не то Лулу, не то Марципариной, а вернее, обеими. Бланш, само собой, разгневалась, и ходят теперь те девицы брюхатыми от наложника Хафиза. А самого Чичеро заточила строгая Бланш в кованый сундук, а чтобы не выбрался, приставила к сундуку охранника-дракона — того самого, которому и понадобилась помощь против небесных падальщиков.

Стрё хоть и не любил таких глупостей, но с удовольствием слушал. Так и полёт скоротаешь, а повезёт — и узнаешь чего. Не всё же книжки читать.

К моменту, когда прибыли на место, очень похолодало. Непросто дался живым охотникам спуск по верёвочной лестнице. Даже у Стрё в пальцах рук от мороза неприятно густел бальзам и брался комками.

Группа охотников из Ярала, на смену которым и прибыли добровольцы из Адовадаи, ждала сменщиков на высоком холме, где охраняла сон большого дракона, белоснежного — под цвет всего седьмого неба.

— Драеладр! — уважительно сказал кто-то.

На плоской скалке неподалёку от спящего стоял кованый сундук. Стрё невольно вспомнил одно из не то провидений, не то проделок мстительной Бланш, и ему стало смешно. Чичеро — в этом сундуке? Придумают тоже!

Предводитель яральских охотников дал вновь прибывшим ряд указаний, чем вызвал недовольство Калеба. Ещё бы: из его речи следовало, что главная задача стрелков из Адовадаи — находиться неотлучно при драконе. Калеб ответил с насмешкой, что с такой тактикой впору разводить падальщиков, а не изводить.

Охотник из Ярала объяснил:

— Небесные падальщики — это пернатые двойники шакалов, которые разводятся на осквернённых святилищах племён картау. Падальщика нельзя убить, пока его двойник-шакал где-то бегает.

— Ерунда, — сплюнул Калеб, — небесные падальщики — те же вороны, только белого окраса и во много раз крупнее. Мы должны добраться до гнездовий и разорить их, если хотим покончить с этими тварями раз и навсегда!

Суеверный охотник ссылался на слова самого Драеладра: дескать, прежде чем полностью погрузиться в предсмертный сон, дракон много чего порассказал о падальщиках, об их наземных аналогах, о кочевых племенах картау.

На Калеба его слова, однако, впечатления не произвели. Он сказал, посмеиваясь:

— Я тридцать лет состою в гильдии охотников. И за это время на кого только не охотился: и на шакалов, и на тигровых волков, и на чешуйчатых выдр. Позвольте уж мне самому определять, кто такие падальщики, и каковы их особые повадки.

В тот же день воздушный замок унёс к Яралу большинство его жителей, и Калеб, не оглядываясь на мнение оставшихся, поспешил навести свои порядки. Охотничий лагерь он разбил не под самым холмом, где уснул Драеладр, а в стороне, поближе к местам вероятного гнездования падальщиков.