Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

Гимн перевел взгляд на Аврору.

– Как долго? – спросил он. – Как долго ты с ними работала?

– С самого начала, – ответила она. – Предполагалось, что я получу командные фразы. Мы вместе разработали план!

– Почему они напали на тебя?

Она покачала головой, опустив глаза.

– Они заявили, что я не выполнила свою часть. Что я о чем-то умолчала.

– А ты умалчивала?

Аврора отвела заплаканные глаза. Она выглядела очень неуместно в своей камере. Прекрасная женщина с божественной фигурой, в изысканном шелковом наряде, сидящая на земле за решетками. Плачущая.

«Мы должны отсюда выбраться», – подумал Гимн. Он подполз к решеткам, отделяющим его клетку от клетки Лларимара, стараясь не замечать боль в бедре, и шепотом позвал:

– Тушкан. Тушкан!

Жрец поднял голову. У него был измученный вид.

– Как взломать замок? – спросил Гимн.

Лларимар моргнул:

– Что?

– Взломать замок, – пояснил Гимн, показывая на клетку. – Может, окажется, что я умею это делать, если правильно приложу руки. Я до сих пор не понял, почему так плохо владею мечом. Но это я наверняка умею. Мне бы только вспомнить, как это.

Лларимар изумленно уставился на него.

– Может, я... – начал Гимн.

– Да что с тобой? – прошептал жрец.

Гимн помедлил.

– Чтоб тебя! – проревел Лларимар, вставая. – Ты был писцом, Гимн. Цветом проклятым писцом. Не солдатом. Не сыщиком. Не вором. Ты был счетоводом у местного ростовщика!

«Что?» – пронеслось в голове у Гимна.

– Ты был таким же идиотом, как и сейчас! – закричал Лларимар. – Ты даже не отдавал себе отчета о том, что делаешь, прежде чем просто взять и сделать! Почему ты не можешь хотя бы изредка остановиться и спросить себя, конченный ты дурак или нет? Я тебе намекну! Обычно ответ – да!

Потрясенный Гимн отшатнулся от решетки. Лларимар! Лларимар орал!

– И каждый раз, – продолжал жрец, отвернувшись, – я попадал вместе с тобой в неприятности. Ничего не изменилось. Ты стал богом, а я, как и раньше, оказываюсь в тюрьме!

Грузный жрец плюхнулся на пол, тяжело дыша и качая головой от досады. Аврора во все глаза смотрела на них. Так же, как и жрецы.

«Что в них мне кажется странным?» – подумал Гимн, пытаясь разобраться в мыслях и эмоциях, когда жрецы подошли.

– Гимн Света, – сказал один из них, останавливаясь рядом с клеткой. – Нам нужны ваши командные фразы.

Он фыркнул:

– Сожалею, но я их забыл. Возможно, вам известна моя репутация слабоумного. Я хочу сказать, какой дурак прибежал бы сюда и так легко позволил себя захватить?

Он ухмыльнулся.

Жрец рядом с клеткой вздохнул и махнул рукой остальным. Они отперли клетку Авроры и вытащили ее. Она кричала и сопротивлялась, и Гимн улыбнулся тому, какие она доставила им проблемы. Но жрецов было шестеро, и они наконец справились с нею.

Затем один из них достал нож и перерезал ей горло.

Гимн был потрясен так, будто его на самом деле ударили. Он застыл с расширившимися глазами, в ужасе глядя на то, как из горла Авроры полилась алая кровь, пачкая красивую ночную рубашку.

Но гораздо более шокирующим был панический ужас в ее глазах. Таких прекрасных глазах.

– Нет! – закричал Гимн, бросаясь на решетку и тщетно пытаясь дотянуться до богини. Он напряг свои божественные мускулы, напирая на сталь и чувствуя, как его тело начинает дрожать. Бесполезно. Даже идеальное тело не может пробиться через сталь.

– Ублюдки! – завопил он. – Цветом проклятые ублюдки!

Он изо всех сил бил рукой по прутьям, в то время как глаза Авроры начали тускнеть.

Ее биохрома поблекла. Подобно тому, как пылающий костер угасает до огонька свечи, когда его задувают.

– Нет...– проговорил Гимн, в оцепенении оседая на колени.

Жрец пристально посмотрел на него.

– Значит, она была вам небезразлична. Сожалею, что пришлось это сделать. – Он торжественно стал на колени. – Тем не менее, Гимн Света, мы приняли решение убить ее, чтобы вы поняли, насколько все серьезно. Мне известна ваша репутация, и я знаю, что обычно вы ко всему относитесь легкомысленно. Это хорошо подходит ко многим ситуациям. А сейчас вы должны осознать, насколько все опасно. Нам пришлось продемонстрировать вам, что мы будем убивать. Если вы не будете делать то, что мы попросим, умрут и другие.

– Сволочь... – прошептал Гимн.

– Мне нужны ваши командные фразы, – сказал жрец. – Это важно. Важнее, чем вы можете представить.

– Ты можешь их у меня выбить, – прорычал Гимн, чувствуя, как понемногу шок сменяется яростью.

– Нет, – ответил жрец, качая головой. – Мы на самом деле новички во всем этом. Мы не знаем, как правильно пытать, и нам потребуется слишком много времени, чтобы все-таки заставить вас говорить. А те, кто искушен в пытках, не стремятся сейчас с нами сотрудничать. Наемнику нельзя платить за работу вперед.

Жрец махнул рукой, и его соратники, оставив труп Авроры на земле, подошли к клетке Лларимара.

– Нет! – закричал Гимн.

– Мы серьезно, Гимн, – промолвил мужчина. – Очень, очень серьезно. Мы знаем, насколько вы дорожите своим верховным жрецом. Так знайте, что мы убьем его, если вы не сделаете то, что мы скажем.

– Почему? – спросил Гимн. – О чем вы вообще? Король-бог, которому вы служите, может приказать нам отправить армии, если ему так хочется! Его мы бы послушали. Почему вас так волнуют эти командные фразы?

Жрецы вытащили Лларимара из клетки и бросили на колени, а один из них поднес нож к его горлу.

– Красная пантера! – закричал Гимн с рыданием. – Это командная фраза. Пожалуйста, оставьте его.

Главный жрец кивнул остальным, и те вернули Лларимара в клетку, а тело Авроры оставили лежать лицом в луже крови.

– Надеюсь, вы нам не солгали, Гимн Света, – сказал главный жрец. – Мы не в игры играем. И будет прискорбно, если окажется, что вы все еще играете.

Он покачал головой.

– Мы не жестокие люди. Но мы работаем над тем, что очень важно. Не надо нас испытывать.

С этими словами он ушел. Гимн едва заметил это. Он все еще смотрел на Аврору, пытаясь убедить себя в том, что у него галлюцинация, или что богиня не настоящая, или сейчас что-то изменится, и он поймет, что все это был просто тщательно продуманный обман.

– Пожалуйста, – прошептал он. – Пожалуйста, нет...

Глава 54

– Колтун, какие слухи на улицах? – спросила Вивенна, подходя к нищему.

Тот фыркнул, подставляя кружку немногочисленным в этот предрассветный час прохожим. Колтун всегда выходил на улицу одним из первых.