Стивен Кинг - Бесплодные земли

Но когда незнакомец схватил его правую руку и крепко ее пожал, мысль улетучилась, точно сон при пробуждении. Крик, рвущийся из груди, слетел с губ нежным вздохом влюбленного. Шустрый тупо уставился на смеющегося незнакомца. Свисающий со лба лоскут кожи тихонько покачивался туда-сюда.

— Тебе не мешает? Наверное, да. Но ничего! — Фаннин схватил лоскут кожи и резким движением его оторвал, обнажив на лбу Шусторого белый, в кровавых пятнах участок черепа. Звук был похож на треск раздираемой плотной ткани. Шустрый пронзительно вскрикнул. — Да ладно тебе, перестань. Боль-то всего на секунду, сейчас станет легче. — Он опустился на корточки перед Тик-Таком и говорил теперь тоном заботливого родителя, утешающего ребенка, занозившего пальчик. — Уже легче, правда?

— Д-д-да, — выдавил Шустрый. Ему действительно стало легче. Боль уже утихала. И когда Фаннин опять потянулся к нему и легонько провел ладонью по левой его щеке, движение Эндрю, который подался назад, было чисто рефлекторным. Он тут же взял себя в руки. Как только ладонь таинственного человека — чистая, без единой линии — прикоснулась к его лицу, он почувствовал, как к нему возвращаются силы. Шустрый поднял глаза и с немой благодарностью взглянул на Фаннина. Губы его дрожали.

— Тебе уже лучше, Эндрю? Да? Тебе лучше?

— Да! Да!

— Если хочешь поблагодарить меня… а ты хочешь, я знаю… тогда скажи одну фразу, которую мне говорил один старый знакомый. Правда, в конце концов он меня предал, но в начале он был мне хорошим другом, и я до сих пор вспоминаю его с теплым чувством. Скажи: «Жизнь моя принадлежит тебе». Эндрю… ты можешь мне это сказать?

Да, он мог. И сказал. Больше того, он не смог уже остановиться и повторял снова и снова:

— Жизнь моя принадлежит тебе! Жизнь моя принадлежит тебе! Жизнь моя принадлежит тебе! Моя жизнь…

Незнакомец опять прикоснулся к его щеке, но на этот раз голову Эндрю Шустрого пронзило, как молнией, болью. Он закричал.

— Прости, конечно, но времени у нас мало, а у тебя вдруг пластинку заело. Эндрю, давай с тобой начистоту: как бы тебе хотелось убить этого мелкого гада, который в тебя стрелял? Не говоря уже о его друзьях и об этом… который его притащил сюда — он всегда как заноза в заднице, но это так, к слову. А эта дворняжка, которая выдрала тебе глаз… Эндрю, ты бы хотел поквитаться с ними? Ты хочешь, я знаю.

— Да! — выдохнул бывший Тик-Так, сжав в кулаки окровавленные ладони. — Да!

— Вот и славно, — сказал незнакомец, помогая Шустрому подняться на ноги, — потому что они должны умереть… не надо было соваться, куда не просят. Я думал, о них позаботится Блейн, но дело зашло уже так далеко, что я не могу полагаться теперь на кого бы то ни было… в конце концов, кто мог подумать, что они столько продержатся?

— Я не знаю, — ответил Шустрый, чтобы хоть что-то сказать. Он, собственно, не понимал, о чем вообще речь. Но ему было все равно. Ощущение восторженного возбуждения разливалось по телу, как какой-то крутейший наркотик. Одного только этого было достаточно после перенесенной боли, когда голова его превратилась в пресс для яблок для сидра. Более чем.

Ричард Фаннин скривил губы.

— Медведь и кость… ключ и роза… день и ночь… движение и время. Хватит! Я сказал, хватит! Они и так шли слишком долго, больше они ни на шаг не должны приближаться к Башне. Надо их остановить!

Шустрый отлетел назад — руки незнакомца метнулись вперед с молниеносной скоростью. Одна рука сорвала с шеи Эндрю цепочку с часами в стеклянном футлярчике; вторая стянула с руки его принадлежавшее Джейку Чемберсу «Сейко».

— Я заберу их себе, хорошо? — Фаннин-Мудрец обворожительно улыбнулся, опять обнажив свои страшные зубы.

— Ты, я надеюсь, не против?

— Нет-нет, — быстро отозвался Шустрый, безропотно отрекаясь (впрочем, он сам вряд ли это осознавал) от последних атрибутов своего продолжительного единовластия. — Пожалуйста.

— Спасибо, Эндрю. А теперь нам пора выбираться отсюда и в темпе — минут через пять у нас здесь ожидаются резкие изменения в окружающей атмосфере. И до того, как это произойдет, нам надо успеть добраться до ближайшего шкафчика с противогазами. А это, я чувствую, будет непросто. Мне-то что, на меня ничего не подействует, а у тебя, я боюсь, могут возникнуть большие сложности.

— Не понимаю, о чем вы. — Голова у Эндрю опять разболелась. Мысли смешались.

— И не надо тебе понимать, — безо всякого выражения отозвался Фаннин. — Пойдем, Эндрю… по-моему, нам следует поторопиться. Трудный был день, суматошный, а? При самом хорошем раскладе Блейн поджарит их прямо там, на платформе, где, вне всяких сомнений, они так до сих пор и торчат, бедолаги… он, старый хрыч, стал за последние годы весьма эксцентричным. Но нам все равно надо бы поторопиться.

Он приобнял Шустрого за плечи и, посмеиваясь, повел его через дверь, за которой буквально пару минут назад скрылись Роланд и Джейк.

Глава 6. ЗАГАДКА И БЕСПЛОДНЫЕ ЗЕМЛИ

— Ну ладно, — сказал Роланд, — какая была загадка?

— А как же люди? — Эдди развел руками, указывая на площадь Колыбели и на раскинувшийся за ней город. — Чем мы им можем помочь?

— Ничем, — отозвался спокойно Роланд, — но себе мы помочь еще можем. Если очень постараемся. Так какую он вам загадал загадку?

Эдди покосился на вытянутый силуэт монопоезда.

— Он сказал, чтобы его завести, нам придется сначала залить насос. Только насос у него заливается задом наперед. Ты что-нибудь понимаешь?

Роланд задумался, потом покачал головой и повернулся к Джейку:

— Есть какие-нибудь идеи?

Джейк помотал головой.

— Я даже не вижу насоса.

— Ну, это, наверное, самая легкая часть, — сказал Роланд. — Мы говорим «он» вместо «оно», потому что Блейн говорит с нами как живой, но он всего лишь машина… умная, да… очень сложная, но все-таки он машина. Он сам запускает свои моторы, но нам надо разгадать какой-нибудь код или комбинацию знаков, чтобы открыть ворота и двери поезда.

— Не мешало бы поторопиться, — задергался Джейк. — С тех пор, как он в последний раз с нами заговорил, прошло уже две-три минуты. По меньшей мере.

— Я бы не стал утверждать, — мрачно заметил Эдди. — Тут время какое-то непонятное — ведет себя как-то странно.

— И все же…

— Да-да. — Эдди взглянул на Сюзанну, но она не сводила глаз с нумерованных кнопок, изучая их с выражением человека, грезящего наяву. Он опять повернулся к Роланду. — Знаешь, по-моему, ты прав. Наверняка надо набрать комбинацию цифр… иначе зачем бы здесь эти кнопки? — Он повысил голос. — Правильно, Блейн? Эту часть мы разгадали, да?