Наталия Аникина - Театр для теней. Книга 1

— У тебя есть на примете кто-то конкретный?

— По-правде сказать — есть. Можешь считать меня сумасшедшей, но я думала о Хозяине Бездны: он, в некотором роде, унаследовал свою власть над ларшевыми озёрами от харнианцев, когда те были повержены в войне Огня, а теперь они вернулись и, вполне возможно, захотят забрать свой «подарочек» назад. Не думаю, что Хозяин будет от этого в восторге. Но в одиночку ему с харнианцами не справиться…

— Интересная мысль! Но ты не думаешь, что Хозяин может быть с ними заодно?

— Не думаю, — помолчав немного, ответила Алу. — Им есть что делить, и мне что-то подсказывает, что и он, и они не слишком-то расположены искать компромисс.

— Да… Ещё бы найти способ с ним встретиться.

— Способов не так уж мало: можно попробовать вывезти ларшу из Бездны, можно… Но все они не подходят — нам ведь нужен не разъярённый Хозяин, явившийся нас покарать, а Хозяин, настроенный на конструктивную беседу, верно? Хотя… хотя можно ещё попробовать расспросить Мейва. Он как-то умудрился убить одного из прошлых Хозяев.

— Мейв, наш Мейв? Я тоже слышал, как Фай называла его «убийцей хозяина», но мне и в голову не пришло, что он прикончил… такого Хозяина! — ухмыльнулся Анар.

— Вот об этом мы его и спросим, — оживилась Аниаллу.

— Да, рассказывать он любит, мышами не корми…

Теола сама не понимала, что принесло её сегодня в столь поздний час к покоям Аниаллу. И с чего бы это она уже минут десять не переставая стучит в её дверь, прекрасно зная, что подруги дома нет, а ждать от неё новостей ещё слишком рано.

— Госпожа Теола? — спросила Шада, наконец отворив дверь. — Тебе что-то угодно? — Она не без вызова упёрла чёрный кулак в расшитый золотом пояс и оглядела коридор за спиной алайки, словно искала там кого-то, чьё присутствие могло бы объяснить её визит.

Ола так и не придумала, что сказать. Что-то в лице Шады насторожило её: не то возбуждённый блеск в глазах, не то румянец едва заметный на тёмной коже. «Уж не из под чьей-то тёплой лапы?..» — подумала алайка, но интуиция тотчас отвергла её предположение — Шада, конечно, выглядела взволнованной, но вряд ли это волнение было сродни тому, в котором сама Ола пребывала всю последнюю неделю. Здесь было что-то другое…

— Госпожа Аниаллу ничего не… — решительно начала служанка, тут же заметив, что Теола что-то заподозрила, но её перебил звонкий голос, донесшийся откуда-то сзади, со стороны личных комнат сианай.

— Шада, кто там? — спросил он, следом послышалось цоканье каблуков.

Теола вытянула шею и через плечо Шады увидела, как из дверей выходит… Эйтли Тинойа собственной персоной. Она прошелестела через кабинет хвостом длинного серого платья и остановилась, пытливо вглядываясь в лицо Олы, словно вспоминая, не видела ли она её прежде, и точно так же, как только что служанка, зыркнула ей за спину. Подозрения Теолы переросли в уверенность.

— Что у вас тут происходит? — раздельно проговорила незваная гостья.

Но ответила ей не Шада и даже не Тинойа — из-за спины дочери Чутколапа вынырнула Талия ан Камиан.

— Сестрица Теола! А мы тут как раз размышляли, кто из ан Темиаров мог бы нам помочь в нашем маленьком предприятии. Вот я и думаю: ты ж у нас без пяти минут ан Темиарка и вообще… своя кошка. Не иначе как сама Аласаис послала тебя сюда! — заявила она, проскользнула между Шадой и Эйтли и, ловко сцапав Олу за руку, потянула за собой через приёмную.

Теола не стала сопротивляться — собственное любопытство влекло её вперёд куда сильнее Талии. Вырваться из его цепких лапок, не разобравшись, что же такое затевалось в покоях подруги в её отсутствие, было никак невозможно, и обе алайки (а за ними и Эйтли Тинойа, с непривычки слишком высоко подбирая свои серебристые юбки) ушли, оставив Шаду одну у распахнутой входной двери.

Потирая разболевшуюся от общения с сумасшедшими кошками голову, Шада подошла к спрятанному в стене шкафчику и достала пузырёк с эликсиром, проясняющим сознание. Отмерив положенные восемь капель в крохотный бокальчик, она подумала о том, что, кажется, начинает понимать, кто такие три из тех «Четырёх Т», что сведут её с ума, — как напророчил ей молодой предсказатель с площади Вещего Черепа.

— А Телиан сейчас подойдёт, — нежным голоском пропели у неё над ухом.

Шада со стоном закрыла глаза…

Вернувшись домой, кошки нехотя позавтракали, причём уговорить Фай присоединиться к ним Мейву так и не удалось — не иначе, Такрен желала избежать расспросов Анара и Алу. Разомлевшая после трапезы Аниаллу растянулась на Анаровой постели среди в беспорядке рассыпанных украшений, как дракон на куче золота, и задумчиво перебирала эти, купленные в Бездне, безделушки.

— Мейв, а почему тебя называют «хо-зя-и-но-у-бий-ца»? — блаженно растягивая слова, поинтересовалась она, когда Куцехвост уже начал клевать носом. — Странное прозвище!

— О, это моя любимая божья басня с моралью! — тут же оживился алай. — Хотя, — он поднял выпущенный коготь, — вовсе она и не басня, а чистая правда.

— Тогда, может быть, ты нам её расскажешь? На десерт, — промурлыкала сианай, перевернулась на бок и поёрзала в драгоценностях, устраиваясь поудобнее.

— С удовольствием! Но, признаться, я думал, что вы её знаете…

— Откуда? — спросила Алу.

— Обычно это второе, о чём меня спрашивают, — скромно пожал плечами Мейв. — После того как поинтересуются, что случилось с моим хвостом. — Он весело помахал остатком своей «пятой конечности», немного помолчал, видимо собираясь с мыслями, и спросил у зачем-то вставшего из-за стола Анара:

— Помнишь, я говорил, что сила веры похожа на реку?

— Да, — кивнул алай, направляясь, как оказалось, к Браю (который, за время их отсутствия, успел обзавестись глубокой стеклянной ванной, полной ларши, и теперь нежился в ней — раз уж Фай утверждает, что купаться в настоящем огненном озере так опасно).

Присев на корточки, Анар постучал по ванне, и через какое-то время сквозь вязкий слой ларши различил тёмный овал физиономии харнианца, прижавшегося носом к толстому стеклу. Анар показал ему жестом — всплывай! — кивнул в сторону Мейва и сделал загадочное лицо. Опершись локтями о бортик ванны, харнианец тоже приготовился слушать.

— Ну так вот, — продолжил Мейв, когда все угомонились. — Один из Хозяев (не знаю уж, какой по счёту), осмелился-таки войти в эту самую реку. Даже нырнуть с головой, — он гаденько хихикнул и пояснил: — Он открыл Бездне своё имя, назвался богом Страха и даже показал, каких идолов хочет, чтобы поставили в его храмах, и какие именно жертвы надо ему приносить, чтобы не схлопотать немилостью по безбожной морде.