Джеймс Клеменс - Звезда ведьмы

Касса Дар выпала из ловушки. Сбросив ненужную шелуху, она перешла в подлинное обличье. Взрослая королевская гадюка, сворачиваясь в воздухе, шлепнулась клубком рядом с Шорканом.

Темный маг закричал, когда тугие кольца сжали его, а раскрытая пасть закачалась перед его изуродованным лицом. Дергался раздвоенный язык. Яд из желез в основании черепа змеи потек по клыкам, которые не уступали размером драконьим.

Ведьма знала, что силой значительно уступает колдуну, но она все еще могла нанести удар на поражение. Зашипев, она плюнула ядом ему в лицо, а затем, когда Шоркан попытался уклониться от брызг, вонзила клыки глубоко в шею, стремясь влить весь яд, пока он не опомнился.

Плотно обвивая безжалостного врага, Касса почувствовала, что укус бросил его на колени. Но Шоркан выжил, несмотря на такое количество яда в крови, которое убило бы обычного человека за считаные мгновения. С его губ сорвалось заклинание.

Змеиные кольца вспыхнули жгучим пламенем. Колдун окутался языками темного огня. Зная, что смерть в шаге от нее, ведьма продолжала извергать отраву. Почувствовала, как колдун охнул и упал на четвереньки.

Когда кольца змеи обратились в пепел, Касса Дар злобно ухмыльнулась и умчалась прочь, но не по нити, которая привела бы ее в замок Дракк. Этот путь был для нее заказан, мосты сожжены. Нет, она летела в сердце, которое хорошо знала.

В сердце, бившееся в едином ритме с ее сердцем.

В туннеле Джастон упал на колени, почувствовав миг, когда ведьма вошла в его сердце.

– Касса…

Остальные кинулись к нему, но болотник не видел и не слышал никого. Ее сущность заполонила все его чувства. Аромат луноцвета поплыл в воздухе. Вкус ее губ на его губах, прикосновение пальцев на его щеке.

– Касса, что ты наделала?

«Так было нужно… – она обволакивала его, находясь ближе, чем когда-либо в жизни. – Но не бойся. Сохрани меня в своем сердце, вспоминай наши дни. Я всегда останусь в твоем дыхании, близко».

– Нет… – простонал он.

«Иди же. Вам всем следует поспешить, – изображения заполнили голову Джастона: раскрытая ловушка, ненадолго ослабевший раненый колдун. – Сражайся за весь мир, любовь моя. Он слишком красив, чтобы отдать его тьме».

– Касса, подожди…

«Я люблю тебя, – ее дыхание обожгло кожу, словно поцелуй. – И всегда буду с тобой».

А потом, легкая, как ветерок, она исчезла. Джастон прижал кулаки к груди и всхлипнул, задаваясь вопросом – не лучше ли было бы, если б и его сердце перестало биться? Но оно стучало по-прежнему…

Он поднял голову и обвел взглядом товарищей.

– Она умерла.

Эр’рил опустился на колени рядом с Джастоном, и тот рассказал ему все, что узнал.

– Если Касса действительно сумела ослабить Шоркана, нам лучше поспешить, – решил наконец стандиец. – Возможно, это наша единственная надежда на успех. Нельзя допустить, чтобы она пожертвовала собой напрасно.

– По мне, так у нас просто нет иного выбора, – промолвил Арлекин, замыкавший отряд.

Он кивнул на часть прохода, которая вывела их из ямы. Оттуда доносились пронзительные крики, отражающиеся в скалах, но теперь к ним присоединились мерзкие звуки скребущих по камням когтей. Если войско скал’тумов направилось следом за ними по туннелю, то оставался единственный путь – вперед.

– Быстрее! – скомандовал Эр’рил.

Ни’лан и Мерик обошли Джастона с двух сторон.

– Идите вперед. Мы их задержим.

– Втроем? – переспросила Элена.

Лица стихийников, окутанных серебряным сиянием, светились. Нифай глянула на элв’ина, который, хитро улыбнувшись, ответил:

– Хватило бы и нас двоих. Идите же. Поглядите на виверна и его защитника.

Эр’рил кивнул и указал на пещеру впереди.

– Тол’чак, иди с Арлекином и Магнамом вперед. Но не высовывайтесь, пока мы вас не догоним.

Огр рыкнул, соглашаясь, и ускорил шаг.

– Возможно, нам не следует открывать Кровавый Дневник… – стандиец повернулся к Элене. – Ну, до тех пор, пока не разрушим врата виверна.

По лицу ведьмы он понял – она уловила его намек. В последнее время Чо становилась все более и более неуправляемой, особенно когда чувствовала близость утерянного брата – Чи. А если впереди врата Вейра, то и Чи где-то рядом. Судя по глазам Элены, она вспомнила, как возле врат мантикоры Чо завладела ее телом, едва не убив при этом.

Эр’рил не мог допустить, чтобы ситуация повторилась. Пока последние врата Вейра не будут уничтожены, а Чи не обретет свободу, он не доверял духу книги. Призрак ставил собственные желания превыше всего, даже выше жизни Элены. И в грядущем сражении им не хватало еще борьбы с Чо.

– Я открою его, когда будут разрушены последние врата, – пообещала Элена, расправив складки плаща.

При этом ладонь ее левой руки опустилась на рукоять Тени Осоки. У нее хватало магических талисманов.

Воин равнин оглянулся. Оборотни стояли по бокам от Джоака. Тот крепко сжимал каменный посох, чья поверхность побелела, прикасаясь к его голой коже.

Эр’рил нахмурился. Брат и сестра… Оба обладают оружием крови. Он вознес краткую молитву, чтобы они оказались достаточно умелыми в обращении со столь могучими артефактами.

Джоак твердо выдержал его пристальный взгляд, хотя слегка покраснел от смущения. После вторичной смерти Грэшима они почти не разговаривали, отношения оставались натянутыми.

Рычание отвлекло их – Тол’чак, ушедший вперед, подавал сигнал. Спутники огра уже достигли выхода из туннеля. Магнам и Арлекин склонились над грудой каких-то костей, озаренных серебряным светом.

Поспешивший к ним Эр’рил увидел огромную пещеру, пол которой представлял собой водоем живого серебра, а под куполом вращался черный как смоль вихрь, похожий на тень того, что был внизу.

– Врата виверна, – проговорил огр, указывая могучей рукой на середину серебряного озера.

Даже на таком расстоянии птицеподобное существо узнавалось безошибочно. У подножия изваяния лежал ничком человек, накрытый черным плащом, четко выделяясь на серебряном основании.

– Шоркан, – произнес Эр’рил, вступая в пещеру. Чтобы добраться до озера, стандийцу с друзьями пришлось бы миновать скалистое побережье, усыпанное костями. – Элена, держись позади нас. Я не знаю, притворяется Шоркан или на самом деле тяжело ранен.

Не услыхав ответа, он оглянулся. Элена застыла на выходе из туннеля. Но смотрела она не на врата виверна, не на поверженного темного мага, а на груду костей под ногами.

– Элена, – повторил стандиец.

Она лишь шире распахнула веки.

– Кости… Это кости гоблинов.