Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

– Это оптимистичнее, чем вам хотелось бы слышать сейчас, – сказал Джейк. – Я вас услышал, дружище. – Он повернулся и принялся толкать тележку по направлению к двери. – О, – произнес он. – Позволите старику подкинуть вам еще одну мысль?

– Конечно, – кивнул я, не оборачиваясь.

– Подумайте, не может ли здесь быть подобия баланса, что ли, – произнес он. – Может, один архангел вложил в эту ситуацию свою силу – открыто и единовременно. Может, другой просто действует тише. Мыслит, так сказать, в долгосрочной перспективе. Может, он уже помог вам.

В мою правую руку разом снова впились десятки игл и булавок.

Я со свистом втянул в себя воздух и, вскочив, резко обернулся.

Джейк исчез.

Тележка уборщика так и стояла у двери. Тряпка, свисавшая с ручки, еще продолжала покачиваться взад-вперед. Между контейнером и ручкой была зажата книга в бумажной обложке. Я подошел к тележке и повертел головой, глянув вправо-влево вдоль коридора.

Я не увидел ни души. Равно как и мест, куда можно было бы исчезнуть.

Я взял книгу. Это был старый потрепанный экземпляр «Двух твердынь». Уголок одной страницы оказался загнут, и, раскрыв книгу на ней, я увидел подчеркнутый карандашом фрагмент диалога.

– Обожженная рука учит лучше всего, – прочитал я вслух. Захватив с собой книжку, я вернулся на скамью, сел и покачал головой. – И что, черт подери, это значит?

– То, – промяукал Грималкин за моей спиной, – что твой опыт сопротивления тени Падшего заслужил уважение Дозорного, мой эмиссар.

Я вздрогнул с такой силой, что подлетел в воздух на дюйм или два, и крякнул, двинувшись о скамью при приземлении. Потом скользнул к самому краю скамьи, подальше от голоса. Все равно недостаточно далеко. Я выиграл всего лишь пару дюймов дистанции, прежде чем повернулся к Мэб.

Она сидела как ни в чем не бывало в темно-синем деловом костюме, украшенном небольшими, но чертовски элегантными бриллиантами. На этот раз она собрала свои белоснежные волосы в плетеный пучок, заколотый шпильками слоновой кости с лазурным орнаментом. Грималкин сидел у нее на коленях, как любимый питомец, хотя только псих мог спутать эту тварь с домашней киской. Подумать, так я в первый раз видел Грималкина при ярком свете. Он оказался неожиданно большим, мускулистым – по сравнению с ним рысь показалась бы чахлым трущобным котом. Должно быть, он весил шестьдесят или семьдесят фунтов – весь из мышц и костей. На темно-серой шерсти виднелись напоминающие водяные знаки черные разводы. Глаза у него были желто-зеленые, очень большие, слишком умные для зверя.

– Дозорного? – неуверенно переспросил я.

Голова Мэб чуть шевелилась в такт словам, но вслух продолжал вещать голос Грималкина.

– Принц-Глашатай есть пышность и ритуал. Когда он делает шаг, это сопровождается громом крыл армии серафимов, барабанной дробью и звоном фанфар. Трубач тоже не перемещается тихо, если он может явиться в сиянии. Победитель Демонов взваливает все проблемы на свои плечи и решает их собственноручно. Но Дозорный… – Мэб улыбнулась. – Из всех архангелов он мне симпатичнее всего. Он тих. Скромен. Наименее известен. И безусловно, наиболее опасен.

Я порылся в информации, отложившейся у меня в мозгу об архангелах. Ее оказалось немного, но хватило и этого.

– Уриил, – тихо произнес я.

Мэб предостерегающе подняла палец:

– Позволь призвать тебя к осмотрительности, мой эмиссар. Будь я на твоем месте, я бы не злоупотребляла его именем. Если бы вообще произносила вслух.

– Что он со мной сделал? – спросил я.

Мэб смотрела на меня своими переливчатыми глазами.

– Ответить на этот вопрос можешь только ты один. Но я могу открыть вот что: он дал тебе возможность стать более тем, чем ты есть.

– Э…

Она улыбнулась, пошарила рукой по скамье с противоположной от меня стороны и подняла мой жезл.

– Возвращение твоей собственности, – произнес Грималкин. – Необходимость скрывать ее от тебя миновала.

– Значит, я догадался верно, – кивнул я, принимая жезл. – Его забрали вы. Вместе с воспоминаниями об этом.

– Да.

– Зачем?

– Затем, что я считала это нужным, – отозвалась она, словно говоря с ребенком-тугодумом. – Не забери я твой огонь, ты бы рисковал своей жизнью – а значит, моими интересами, – защищая своих драгоценных смертных. Летние выследили и убили бы тебя еще два дня назад.

– Его отсутствие тоже запросто могло бы убить меня, – возразил я. – И тогда все время, что вы потратили на попытки завербовать меня на должность нового Зимнего Рыцаря, пошло бы псу под хвост.

– Пустяки, – отмахнулась Мэб. – Если бы ты погиб, я просто завербовала бы твоего брата. Тем более что у него имелась бы хорошая мотивация – отмщение твоим убийцам.

Меня пробрал легкий озноб. Я не догадывался, что Мэб известно, кем приходится мне Томас. Впрочем, подумал я, это не лишено логики. Моя крестная, Леанансидхе, тесно общалась с моей матерью. Если об этом знала Леа, не вижу причин, почему бы об этом не знать и Мэб.

– Он не смертный, – тихо произнес я. – Мне казалось, Рыцарей избирают только из смертных.

– Он влюблен, – промяукал Грималкин за Мэб. – На мой взгляд, это свойство более чем