Осажденные камнем - Терри Гудкайнд
— Первый командующий, возьми группу солдат и иди навстречу. Выясни, кто они такие. Я хочу поговорить с их главарем.
Поспешно кивнув, закаленный ветеран собрал пятьдесят солдат и выехал навстречу налетчикам, идущим с реки.
Утрос игнорировал непривычный мучительный голод. Когда он попробовал жареное мясо яксена вскоре после пробуждения, его вырвало, но теперь желудок требовал еды. Солдаты ощущали то же.
Вскоре Енох вернулся с десятью уродливыми воинами, лица которых были покрыты шрамами. Один из них был крупнее и мощнее остальных, с костяными шипами, вживленными в плечи, и железными пластинами на костяшках. Он шагал в сопровождении бледного мужчины, сплошь покрытого шрамами.
— Мы норукайцы, а я король Скорбь, — сказал крупный мужчина, остановившись перед Утросом. — Что вы сделали с Ильдакаром?
— Мы осадили город. — Утрос указал на выживших солдат, которые рассредоточились по лагерю на равнине. — Моя армия ждала здесь пятнадцать столетий, чтобы сокрушить его.
— Армия статуй! — громко расхохотавшись, перебил Скорбь. — Да, шпионы говорили о каменных воинах. Гляжу, вы пробудились.
Генерал не дрогнул и не выказал признаков слабости.
— Мы бились, чтобы сломать городские стены, но Ильдакар просто исчез у нас на глазах. Я не знаю, что произошло.
— Да, город уже делал это прежде, — проворчал Скорбь. — Может, Ильдакар вернется, а может, нет. Но у меня есть флот, и моим воинам нужно сражаться. — Он подался к Утросу. — Может, нам напасть на твою армию?
— Только если хочешь умереть, — сказал Утрос. — Разве не видишь, сколь велико мое войско? Какой в этом смысл? Ты считаешь войну всего лишь соревнованием?
— Иногда, — пожал плечами Скорбь.
Ава и Рува со сверкающими взглядами подошли ближе, и Утрос понял, что они готовы атаковать магией. Двойняшки настороженно смотрели на покрытого шрамами альбиноса.
Оба мужчины были крупными. Если бы Утрос все еще находился под остаточным воздействием заклинания окаменения, он мог бы сокрушить короля. Но теперь он вновь состоял из плоти и крови, ему были присущи все человеческие слабости. Встретившись с королем, Утрос испытывал отвращение и восхищение по отношению к его шрамам, разрезанному рту, вживленным костяным шипам и татуировкам. Еще более уродливым был покрытый шрамами шаман.
— Судьба, — сказал альбинос. — Судьба, мой Скорбь, король Скорбь! Будет война, большая война. — Он ткнул пальцем в генерала Утроса. — Но не с ним.
На лице короля читался безрассудный вызов, но Утрос оставался спокойным. Они оба атаковали Ильдакар, но с разных сторон.
— У нас общий враг, — сказал Утрос. — Полагаю, у тебя были причины напасть на город.
— Хотел завоевать его, — сказал Скорбь.
Утрос увидел тысячи норукайцев, поднимавшихся с реки, а его разведчики доложили о большом количестве кораблей на воде.
— Ильдакара здесь больше нет. Хочешь стать моим врагом? Ты и все твои бойцы? — Его голос оставался спокойным. Он показал на бесчисленные ряды воинов на выжженном и взрыхленном поле. — Моя армия легко может победить твою. Нам нет резона сражаться.
— Норукайцы всегда сражаются, — сказал Скорбь. — Мы совершаем набеги, грабим и захватываем.
— Достойное занятие, — сказал Утрос, — если выбираешь правильную цель. И правильного союзника.
Шаман подошел ближе, заинтересованный двумя колдуньями. Он втянул носом воздух, глядя то на Аву, то на Руву.
— Магия, — сказал он. — Мощная магия! Но они не видят того, что вижу я, мой Скорбь. Я вижу огромную армию! Вижу норукайские корабли. Вижу Утроса и его солдат. — Он ухмыльнулся. — Вижу могущественную силу, которая прокатится по всем землям.
Генерал Утрос заинтересовался.
— Прежде я служил императору Кергану. Теперь я служу себе, у меня нет императора.
— Я король, — сказал Скорбь. — Король народа Норукай.
— Может, ты и король, но я генерал для своего войска. Древний мир огромен. Можешь ли ты помочь мне его захватить?
Скорбь раздулся от возмущения, словно был готов броситься на Утроса. Ава и Рува напряглись, собираясь высвободить магию. Одной молнией они могли превратить короля в горстку пепла.
Но белый шаман прыгнул меж ними, отчаянно размахивая руками.
— Именно это я и видел, мой Скорбь, мой король Скорбь! Ты и генерал Утрос, огромная армия! Великая война.
— У меня сотни кораблей, — похвастался Скорбь. — Большая часть на реке, остальные грабят побережье, и еще больше строится на моих островах. Такого флота история еще не видела.
— Все будут скорбеть! — прокричал шаман.
Утрос размышлял о том, сколько солдат он только что потерял, о принятом решении отказаться от преданности императору Кергану.
— У меня есть армия, но, чтобы захватить все земли, не помешают флот и дополнительные бойцы, — расчетливо сказал он. — Если норукайцы способны сражаться.
Скорбь сплюнул на землю, словно ответ был очевиден. Король рассказал о своем великом военном флоте и многочисленных налетчиках, безжалостных мужчинах и женщинах, а также о мощных змеиных кораблях. Рассказал об островах Норукай, где было полно воинов, которые еще не вступили в бой, но жаждали присоединиться к атаке. Война, полномасштабная война по захвату Древнего мира.
Утрос решил, что через какое-то время уничтожит норукайцев, если будет необходимо, но сейчас его рассредоточенным войскам не нужна еще одна война. Возможно, эти воины окажутся полезными.
— Вместе наши армии могут завоевать мир, — сказал Скорбь. — Если будем сражаться вместе.
— Они все будут скорбеть! — повторил шаман.
Ава и Рува подались вперед и жутковато зашептали в унисон:
— Если захватить весь континент, возлюбленный Утрос, то там хватит места для двух империй.
Он поразмыслил, а затем обратился к главарю норукайцев:
— С твоими кораблями и налетчиками, а также с моими солдатами, мы можем сокрушить все страны. Король Скорбь и генерал Утрос.
Норукайский король открыл разрезанный рот и клацнул зубами.
— Я согласен.
