Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

— Это священная земля, — произнесла одна из женщин.

Она была почти столь же высокой, как Феликс, а её волосы были заплетены во множество косичек. Её лицо и руки были покрыты татуировками, которые придавали ей дикий, варварский облик.

— Извините меня, в следующий раз я с уважением отнесусь к вашим запретам и позволю оркам зарезать вас на вашей священной земле.

Ему не совсем удалось сдержать язвительность в голосе. Судя по внешнему виду, женщина собиралась на него напасть. Феликс приготовился отпрыгнуть в сторону.

— Успокойся, Сиобхейн, — произнёс дрожащий голос. — Он здесь чужак, и он помог спасти наши жизни. Он заслужил право находиться здесь.

— Но он не нашей крови, — возразила Сиобхейн. — Любой дурак способен заметить, что …

Её раскрытый рот захлопнулся, словно стальной капкан, когда она осознала, что только что произнесла. Заметный даже в тусклом освещении, на её татуированном лице выступил румянец. Мгновением позже Феликс понял причину. У пожилой женщины, с которой пререкалась Сиобхейн, были молочно белые глаза. Она явно была совершенно слепа. Девушка бросила на Феликса такой взгляд, словно во всём винила его. Он пожал плечами.

— Ты Феликс Ягер, — произнесла старая женщина.

Феликс едва не раскрыл рот от удивления. Как она могла узнать его имя? Рационализм подсказывал ему, что существует множество различных способов: почтовый голубь или гонец, ускользнувший из Кранног Мер глубокой ночью, но он знал, что это не так. Здесь замешана магия. Эта старуха явно какая — то ведьма.

— Рада встрече, — произнесла пожилая женщина, а её пальцы совершили замысловатый жест, который мог быть частью заклинания или благословения.

Феликс вздрогнул, но ничего не произошло.

— Рад встрече, — ответил он, поклонившись с максимальным изяществом, которое смог изобразить.

Почему то сие показалось ему правильным поступком. Он почувствовал, что внимание старухи переключилось с него, и получил возможность её изучить. Она была высокой женщиной, с острыми, но по — прежнему прекрасными чертами лица. Её одеяние было изготовлено из толстой серой шерсти. Косички были даже более сложными, чем у Сиобхейн. На её лице тоже были татуировки, но они померкли практически до полной невидимости, словно надписи на пергаменте, который слишком долго оставался на солнце. «Как подобное могло случиться?» — удивлялся Феликс.

— Тебе здесь тоже рады, Теклис с Ультуана. Ты первый из своего народа, чья нога ступила сюда за тысячелетия.

Голос эльфа прозвучал язвительно.

— Насколько мне известно, я первый из моего народа, чья нога вообще ступила сюда, Прорицательница.

— Значит, тебе известно не всё, — заметила пожилая женщина.

Теперь её голос сделался резким и ломким. Феликс предположил, что она привыкла к более уважительному обхождению. Сельчане явно относились к ней с благоговением. На это указывало выражение на их лицах.

— Я знаю это на протяжении больших столетий, чем ты прожила, — заявил эльф.

Его голос сделался просто резким. «Да уберегут нас боги от тщеславия чародеев», — подумал Феликс. Странная улыбка промелькнула на губах старухи, словно она узнала, о чём он думает. Готрек буркнул на слова эльфа и прошёл вперёд.

— Я Готрек, сын Гурни, — произнёс он, не дав старухе времени назвать его имя. — А кто ты?

Дев — стражей и сельчан покоробил его тон. Руки сжали оружие. Казалось, Готрек с полнейшим равнодушием относится к перспективе неминуемого столкновения. Феликсу хотелось бы быть в состоянии разделить позицию гнома.

— Тебе тоже рады, Истребитель.

Если Готрек и удивился тому, как она узнала, кто он такой, то на его лице это никак не проявилось.

— От своего имени я отказалась, когда приняла титул прорицательницы.

Истребитель пожал плечами. Каким — то образом даже этот жест ему удалось сделать угрожающим. «Неужели мы действительно проделали весь этот путь лишь для того, чтобы вступить в бой с людьми, которые должны бы быть нашими союзниками?» — недоумевал Феликс. Нужно было что — то делать, и побыстрее.

— Как здесь оказались орки? — спросил он. — Это не то место, на которое можно просто наткнуться.

— Их сюда привели, — сказала прорицательница.

— Привели! — потрясённо воскликнул Мурдо.

— Да, Мурдо Мак Балдоч, привели.

— Да какой человек из племён стал бы их сюда приводить? Разве может кто — либо настолько отвернуться от Света?

— Это больше, чем человек из племён, Мурдо. Это один из Совета. Сиобхейн, сделай что — нибудь полезное! Ты и Марьяд, принесите к нам тело незнакомца в тёмном плаще.

Пока две девы — воина не вернулись с телом чародея, стояла тишина. Мудрая подошла к нему и откинула капюшон, открывая худое, бледное, татуированное лицо. Даже в смерти черты лица этого человека были искажены ужасом. На губах по — прежнему была слюна. Похоже, он явно умер от страха.

Лицо Мурдо побледнело.

— Балдурач! — воскликнул он. В его голосе одновременно отразился страх и неверие. Плечи старика поникли, и он уставился в пол под ногами. — Стало быть, мы преданы, и преданы одним из наших, — очень тихо произнёс он.

— Встречаются те, кто внимает нашёптываниям Тёмного духа, — произнесла прорицательница.

— Здесь не место для подобных разговоров, — заявил Мурдо, многозначительно поглядывая на трёх путешественников.

Казалось, его взгляд не миновал и собственных соплеменников, хотя Феликс и думал, что это ему лишь показалось.

— Где, если не здесь? — возразила прорицательница. — Эти трое должны услышать то, что будет здесь сказано. Остальных отошли.

Она махнула рукой своим стражам, и те начали выгонять мужчин. Прорицательница развернулась и направилась вглубь пещер. Она двигалась легко и изящно, никак не выдавая тот факт, что слепа. Феликс почувствовал, как на загривке встопорщились волосы. Существуют и иные чувства, помимо зрения, напомнил он себе. А может, она настолько долго ходила по этим залам, что, возможно, знала на память все препятствия. И снова что — то подсказывало ему, что причина не в этом.

Готрек и Теклис направились вслед за ней. Колдовской свет эльфа почему — то потускнел, но по — прежнему давал достаточно освещения. Мурдо бросил на эльфа взгляд, сочетающий в себе страх, уважение и благоговение, и жестом пригласил Феликса присоединиться. Феликс последовал за ними в сумрак. Тяжёлая поступь старика подсказала ему, что Мурдо идёт сразу позади него.

Это помещение было маленьким. Стены были покрыты более абстрактными узорами, которые, похоже, изображали какой — то колоссальный лабиринт. В центре располагалось массивное, безупречно выполненное каменное яйцо, на котором были вырезаны похожие узоры. Только от взгляда на них Феликс почувствовал лёгкое головокружение. На верхушке каменного яйца находилась выемка, в которой что — то лежало.