Людмила Минич - Ступени в вечность

Девушка кивнула.

— Ну, так он пообещал, что их и не будет… что никто нас не тронет! Я только… звуки разные слыхала. Иногда. А теперь уже ты говоришь: не бойся…

— Пообещал — и ты поверила.

— Как же ему не верить? Он и не то может!

— Может, — легко согласился Аркаис. — Но не было необходимости. Ты поверила в свою безопасность и потому сама убирала с пути местных тварей. Кроме одной. Но она пришла к тебе не для того, чтобы устрашить.

— Ой, это нарутха! — сразу сообразила Маритха. — Сама убирала с пути? Я сама?… И горакхов?

— И горакхов. В незримом ты имеешь… большую силу, Маритха. Не спрашивай откуда, я не смогу ответить. Но не умеешь распорядиться этой силой, как и своими мыслями.

— Да уж, не хозяйка я своим мыслям, — покаянно уронила девушка. — Это ты правду тогда…

— Не хозяйка, — подтвердил он. — Однако стены на нашем пути возникают исправно.

— Что?!

Девушка даже дыхание задержала.

— Мы очень близко от цели. Но здесь нет привычных тебе дорог. Все меняется. Ты же заметила: мы часто подолгу остаемся на месте.

Она кивнула.

— Я жду, пока пространство неспокойно. Лучше выждать, чем все время возвращаться, брести наудачу, попадая в новые ловушки этих скал.

— Но… тут же нет никаких ловушек!

— Ты хочешь сказать, что ни одной не видела. Там, где еще вчера было маленькое ущелье, сегодня высится целая гряда. И она до сих пор неспокойна. Потому мы ждем, не трогаемся с места. Но я уже вижу: нам не пройти там, где хотелось.

— А что же делать?

— Испробовать иной путь.

— Какой?

— Чем меньше ты о нем узнаешь, тем меньше будешь мне мешать.

До Маритхи только сейчас дошло, что он пытался ей сказать.

— Это я? Из-за меня эти стены?

— Не стоит ценить себя так высоко. Бессмертные тоже не расчищают нам дорогу к Храму, напротив. И Раванга посильнее тебя, а он не желает, чтобы я туда добрался. Однако нам приходится одолевать и твои преграды.

— Но я же иду с тобою! К Храму!

— Это так. Идешь. Но никто не запретит тебе при этом думать. А мысли твои и шаги направлены не в одну и ту же сторону. А было бы хорошо.

Сын Тархи засмеялся. Беззаботно, будто не высматривал этих бесконечных преград, будто не бросал вызов Бессмертным и сам не мечтал о вечности. Маритхе стало стыдно. Она-то утешала себя надеждой, что скоро даст им всем свободу, светлым и не очень, ярким и совсем ослепительным… А сама-то… Только про то и думала, как бы свой путь продлить хоть на день. Хоть на миг.

— Пошли! — Девушка вскочила, взвалила на плечо изрядно полегчавший бурдюк с водой, свое единственное сокровище. — Где там твой другой путь!

— Если желаешь. Но не спеши лезть напролом. Здешние преграды — не только в камне. Лучше держись позади. — Девушка тут же юркнула за его спину. — Хоть я и ценю твой порыв, — усмехнулся он. — И еще. Это последний источник.

Маритха наспех принялась распускать ремни, подставила бурдюк под прозрачные струи. Набрала немного, чтобы нести без помехи. Сын Тархи тоже закинул за плечи свой драгоценный муштар.

Скоро путь пошел резко в гору. Пришлось взбираться вверх по крутому склону. Камни скользили под ногами, заставляя Маритху бесконечно падать. Она ободрала руки и даже щеку. А синяков по телу будет к вечеру!

К ее облегчению, Аркаису тоже не всегда удавалось на ногах удержаться. А то человеческого в нем с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Как будто оболочка истончалась, и проступало что-то другое, ранее невидимое. Девушка хорошо помнила, как менялось обличье Сына Тархи в ее видениях. Или это было в яви? Но сейчас оболочка эта падала вместе с ней на острые камни и точно так же морщилась от боли. И в последний миг ловила Маритху за руку, удерживая от падения, правда, не очень-то часто. Сегодня он опять похож на человека. И сегодня он вновь о ней заботился. Это жажда вечности заставляет забывать про Маритху, устремлять свой взгляд неизвестно куда. Ее спутник уже почти что там… и потому ускользает. Хоть бы сегодняшний день длился дольше!

— Снова пещера? Ну уж нет! — проворчала Маритха.

— Другого пути нет. Можно подождать, пока появится… Или идти дальше вдоль гряды, поднимаясь по склону, пока возможно.

— А Храм, где он?

— На другом склоне горы. Повыше, чем мы сейчас. Он был там всегда, и сейчас там… Однако гора… немного суетится от близости иных миров. Поэтому точное место я не укажу.

— А пещера? Ты знал, что она тут! Прямо к ней вышел!

— Она всегда здесь. Как и Храм. В этих землях не так уж много неизменного. Но мы нашли ее и уже стоим у входа — это неплохой знак. Нам следует воспользоваться внезапным затишьем.

— А поверху никак? — кисло спросила Маритха. — А вдруг вместо пещеры вокруг камень сделается, и мы там… как червяки в песке… Только я ползать в земле не умею! А в камне вовсе неохота трепыхаться.

— Не бойся. Эта пещера не исчезнет. Там бродят силы, недоступные таким простым изменениям, как шутки твоего разума. Они хранят это место.

— А в Храме? — подхватила девушка. — В Храме тоже… силы, недоступные… моему думанью?

— Там столько всяких сил, что разделить их невозможно. И преодолеть тоже. Там можно положиться лишь на волю Бессмертных. И слушать Великую Песню, внимая и отзываясь. Там невозможно предвидеть, невозможно угадать. Там ты становишься тем, кем был всегда, какими бы силами ни владел в нашем мире, как бы легко ни проникал своим взором или даже телом в незримое. Храм даже видится каждому по-своему. Ты сама увидишь. Немного терпения. Уже завтра мы можем постучаться в Дверь. Может случиться так, что и сегодня. Дороги тут сокращаются внезапно. Как и становятся длиннее.

Завтра. А может, уже сегодня. Маритхе показалось, что сердце остановилось, а потом принялось стучать вдвое быстрее обычного. И куда сильнее. А ей по глупости казалось, что все еще далеко! Что Храм где-то там… Она привыкла воображать его далеким, неприступным, почти недосягаемым.

Завтра…

Маритха окунулась в черноту пещеры вслед за Сыном Тархи. Отошли, вернее, отползли не так далеко от входа, как у нее снова «зажглось» то призрачное виденье, что и в Озерном Храме. И опять Аркаис окутался светлым облачком, не желая являть Маритхе что-то скрытое, непохожее на свое обычное обличье. Ну и ладно.

Постепенно стены раздвинулись, и путники смогли выпрямиться. Девушка осторожно вышагивала за Аркаисом, иногда даже рядом держалась, когда ход расширялся настолько, что можно было вдвоем пройти. Вдруг он крепко взял ее за руку.

— Так надежнее. Что бы ни случилось, не беги. И ничего не бойся.

Она пожала плечами, впрочем, очень довольная таким поворотом. Бежать? Да как тут вырваться? Руку точно запечатало. Казалось, пальцы сплавились и ладони тоже. Не разберешь, где что начинается и заканчивается. А вот кисть у девушки уже болела, прямо иглами колола, такие силы через плоть скользили. И вроде думалось, она уж привыкла к его мощи, приспособилась за те дни, что вместе бродили по каменным лабиринтам. Выходит, то была не мощь. И это, верно, тоже так… слабое подобие. А у Маритхи от этого волны ходили по всему телу, сминая что-то внутри, болезненно отдававшееся во все стороны, и она кряхтела. Даже глаза покалывало. Волосы, наверно, встали бы дыбом, если бы не шапка. Довольство сменилось растерянностью. Что будет, если он еще?… Но она все равно не откажется от руки Сына Тархи.