Роберт Ньюкомб - Пятая волшебница

— Неплохо, неплохо, Верховный маг, — усмехнулась Фейли. — И как ты уже, наверно, догадался, я не смогла наделить Фаворитов такой же способностью именно потому, что была вынуждена применить к ним заклинание, избавляющее их от нежелательных последствий кровосмешения. Да, в тот день Сакку вернулась во дворец, желая удостовериться в вашей гибели, а вместо этого обнаружила мертвого виктара. Досадно, что вторая госпожа Шабаша не встретилась в тот день с вами. Но ей все же удалось спасти моего любимого питомца.

Она нежно погладила чешуйчатого монстра по голове.

— Все возвращается на круги своя, не правда ли, маг? Да, мы проиграли войну, но ведь все обернулось так, что теперь ты здесь, передо мной, лишенный прежней силы.

Любимец Фейли продолжал с кровожадным видом разглядывать Тристана; чувствовалось, что он желает что-то сказать, и первая госпожа Шабаша кивком позволила ему сделать это.

— Хотя в прошлый раз ты одолел меня, сегодня тебе, похоже, не выкрутиться, — прошипело чудовище; его раз двоенный язык слизнул с губ отвратительную зеленую слизь. — Помнишь, я сказал тебе, что мы еще встретимся? Госпожа Фейли обещала, что отдаст мне твое сердце.

Принц смотрел на виктара, более всего желая в этот момент выбраться из клетки, выхватить дрегган, вонзить его в тело монстра, которого он уже однажды убил, а потом броситься на капитана Фаворитов. Но сейчас в распоряжении Тристана были только слова. Он криво улыбнулся.

— То-то я гляжу, ты такой голодный, — заметил он с сарказмом. — Давненько не выпадало случая полакомиться чьим-то сердцем, верно?

Виктар гадко улыбнулся в ответ, чувствуя себя рядом с первой госпожой Шабаша в полной безопасности.

— Погляди-ка на госпожу Шайлиху, Избранный, — прошипел он, — и скажи, что ты видишь.

Принц поднял взгляд на сестру, ради спасения которой был готов пойти на все.

— Я вижу молодую женщину, развращенную волшебницами, — он заметил, как при этих его словах Шайлиха прижалась к Сакку.

— И это все? разочарованно протянул виктар. — Тогда позволь задать тебе один вопрос, Избранный. Неужели в твоем прекрасном, совершенном мире употребляется слово «развращение», если так называемый развращенный совершает определенные действия целиком и полностью по доброй воле? Более того, просит, умоляет, чтобы ему позволили совершить их? О каком развращении может, в таком случае, идти речь?

— Что ты имеешь в виду? — ошеломленно спросил Тристан.

— А вот что. Один раб по имени Стефан сильно расстроил вторую госпожу Шабаша, и она привела его сюда, к нам; так она обычно поступает с теми, кто упорствует в своих заблуждениях, отказываясь удовлетворять ее прихоти. Необходимость насыщать нас — еще одна причина, по какой Гелдону постоянно приходилось отыскивать новых рабов, хотя он, может быть, и не догадывался об этом.

Принц бросил взгляд на карлика и заметил, что по его щекам текут слезы, — возможно, тот и в самом деле только сейчас осознал, на какую судьбу обрекал людей, которых доставлял в Цитадель по приказу своей госпожи.

— Но к нам Стефана столкнула вовсе не вторая госпожа Шабаша и не Гелдон, хотя он и получил такое приказание. Нет, Избранный. — Желтые глаза виктара злорадно вспыхнули. — Это сделала госпожа Шайлиха. Более того, она просто умоляла, чтобы ей позволили сделать это. — От удовольствия шипастый хвост монстра застучал по мраморному полу.

— С тех пор именно она сбрасывает нам пищу, как прежде это делала госпожа Сакку. — Чешуйчатый монстр придвинулся вплотную к Тристану, обдавая его гнилостным запахом своего дыхания. — Возможно, она своей рукой столкнет к нам и тебя. Вот тогда-то я и полакомлюсь твоим сердцем!

Услышав эти слова, остальные виктары радостно зашипели.

— Довольно, мой милый, — неожиданно прервала своего любимца первая госпожа Шабаша. — К чему сразу открывать все наши карты? Вам пора возвращаться к себе. А мы слишком много времени болтаем о всяких пустяках. — Она посмотрела на принца и задала вопрос, которого он так страшился: — Так ты согласен выполнить мои требования?

Тристана окатила волна холода. «Вести приятную, бездумную жизнь в качестве их раба, семенного производителя — или остаться в здравом уме и при своих убеждениях, но в темнице», — с тоской подумал он и вежливо осведомился:

— О каких это требованиях ты говоришь?

— У меня нет времени для словесных баталий! — отрезала Фейли. — Все знают, что Избранному нет нужды ничего повторять дважды! — Сейчас ее карие глаза смотрели холодно и твердо. — Соглашайся, иначе жестоко пожалеешь. Твой старый друг полностью в моей власти. И между прочим, пытать его доставит мне истинное удовольствие.

Принц посмотрел на старика, хотя прекрасно знал, каков будет его безмолвный ответ. На лице Вига застыло суровое выражение. Он еле заметно качнул головой.

— По доброй воле вы от меня ничего не получите, — твердо заявил Тристан.

— Ну что ж, посмотрим, — жестко произнесла волшебница.

По мановению ее руки невдалеке от клетки, в которой находился маг, мраморный пол начал изменяться. Создавалось впечатление, что он обрел вязкость глины, которая, как будто под действием невидимых пальцев, приобрела форму сиденья с подлокотниками и высокой спинкой. Взглянув в сторону Вига, первая госпожа Шабаша прищурилась, и его клетка тут же растаяла. Очутившись без опоры, старик с размаху ударился об пол. Волшебница кивнула, и Клюге, подойдя к магу, поднял его с такой легкостью, словно тот был не тяжелее перышка, а затем грубо швырнул на только что созданное ее усилиями сиденье. Фейли вновь прищурилась, и лодыжки и запястья Вига намертво сжали оковы.

— Я недаром спросила тебя, как вы погубили Эмили, — обратилась она к принцу. — Думаю, будет справедливо, если я воспользуюсь тем же способом. Посмотрим, насколько велики твое уважение и любовь к своему наставнику. И на какие жертвы ты готов пойти ради того, чтобы он прожил хотя бы еще немного.

Волшебница махнула в сторону Вига рукой, и тут же шею старика обхватила и с силой придавила к спинке точно такая же лазурная магическая петля, с помощью которой он в свое время расправился с Эмили. Он с трудом сглотнул и завертел головой, стараясь ослабить ее давление.

— Понятие мага включает в себя три составные части, — произнесла Фейли, обращаясь к Тристану. — Знаешь, какие? — Тот промолчал. — Нет? Хорошо, в таком случае мне придется просветить тебя. Первая — это, конечно, дар. Вторая — приобретенные магические знания, а третья — те нелепые косички, в которые они заплетают свои волосы. Я лишила Вига дара, и, значит, все, чему он учился, тоже оказалось потеряно. Последнее, что я хочу сделать, прежде чем он умрет, — лишить его косичек.