Джон Норман - Побратимы Гора

— Первый повод, — скомандовал я, и птица начала подниматься.

Я видел удивление Киниямпи, когда я выпустил поводья. Их глаза расширились, когда они видели, что мои руки были сложены на груди. Пусть до них дойдёт, что Тарн повинуется моему слову. Я не оглядывался назад, опасаясь потерять эффект. Я надеялся, что те трое мужчин последуют за мной.

Как только я вошёл в облака, я вскинул свой лук и уложил стрелу на тетиву, держа ещё две наготове, и изменяя натяжение поводьев повернул тарна. Тёмный и безмолвный в дымке облака он лёг на обратный курс. Один за другим Киниямпи, последовательно, как я и надеялся, вошли в облако. Это было коридором засады, как это называют. Опытный тарнсмэн обучен, избегать подобных ошибок. Три Тарна, без всадников, вернулись вниз.

Я убрал лук, и снова резко бросил тарна вниз, в строй Киниямпи. Что интересно, как я заметил, всякая борьба затихла в моё отсутствие.

Мой тарн затормозил в воздухе, распластав свои крылья. И снова мои руки были сложены. Я властно указал на воина. Он дико замотал головой и бросил своего тарн прочь. Я указал на другого парня. Но и он отклонил моё приглашение. Одни из Киниямпи ударил в свою, разрисованную грудь, что-то выкрикивая. Недолго думая я указал на него, и ещё на двух других. Те парни посмотрели друг на друга с тревогой. Тогда, я величественно отвёл от них взгляд.

— Первый повод, — скомандовал я Убару Небес, и мы снова пошли к облакам.

Я внимательно прислушивался к моему чувству опасности. Парень, который ударил себя в грудь, оказался нетерпелив. Лишь только войдя в облако, он бросился на меня, не давая развернуться. У меня не осталось времени, чтобы достать лук. Его копьё уже летело в меня, но я успел уклониться, и затем поймать за древко. Тарн к тарну мы держались за одно копьё. Я позволил ему думать, что он выдёргивает его у меня. Это освободило мою правую руку для ножа. Он принял мой нож, по рукоятку, в левый бок, под ребра. Перерезав верёвку обхвата на его тарне, я перетащил тело на спину моего, и добил врага. Подведя тарна к месту в облаках, по моим прикидкам оказывающемуся, как раз над строем Киниямпи, я выпустил труп.

— Ищи, — скомандовал я Убару Небес. Мы двигались спокойно, взмах за взмахом, сквозь подсвеченный солнцем пар облака. Вскоре, также, внутри облака, я разглядел двух других всадников несколько ниже меня. Они держались вместе. Похоже, эти были мудрее, чем предыдущие. Визуальный контакт был короток, и я вновь потерял их в облаке.

— Ищи, — шепнул я Убару Небес.

Убар Небес, получивший свободу действий, начал кружиться, каждый нерв его огромного тела был натянут и насторожён. Я приладил стрелу к тетиве моего лука.

Иногда казалось, что мы были почти неподвижны, дрейфуя или потерявшись во времени и пространстве, и что это влажная туманная субстанция облака течёт мимо нас, почти как если бы мы были погружены в странную туманную реку.

Но вот впереди я различил тёмные пятна. Убар Небес приближался к ним сзади и справа. Большинство мужчин — правши. Таким образом, для них труднее, повернуться и стрелять через правое плечо. Убар Небес был обученным для войны тарном.

Стрела, пущенная с расстояния не более пятнадцати футов, вошла в тело правого всадника под левую лопатку, и почти в то же самое мгновение Убар Небес, с торжествующим криком, своими ужасными кривыми, когтями вырвал тело наездника слева от нас из верёвки обхвата. Я перехватил поводья Тарна, чьего наездника я поразил стрелой, при этом мне пришлось пригнуть голову, уклоняясь от удара крылом. Когда крыло, на мгновение, замерло, я схватился за торчащую из груди жертвы стрелу, протаскивая её сквозь тело. Я не хотел оставлять видимых свидетельств того, как именно всадник встретил свой конец. Тарн вновь поднял свое крыло, и меня чуть не сбросило со спины Убара Небес. Второй краснокожий истошно кричал, запертый в когтях подо мной. Окровавленная стрела вернулась в колчан. Я с трудом удерживал поводья тарна, держа птицу около нас, почти вжимаясь в спину Убара Небес. Всё же эта уздечка сделана для управления, а не для ведения птицы на поводу, в результате приходилось каждый раз уклоняться от удара крыла, близколетящего животного. Я перерезал верёвку обхвата, когда мы были приблизительно над порядками Киниямпи, и позволил телу соскользнуть со спины. С некоторым сожалением я выпустил трофей, и он резко ускорившись, исчез во мгле облака.

Труп, казалось бы свалившийся с неба, из облаков, загадочно, необъяснимо, как метеор пронзил строй врагов, и понёсся дальше на встречу с полями.

Мы всё ещё парили высоко в облаках, над кружившими ниже Киниямпи. Я выдерживал подходящий интервал. Мужчина кричал от боли и ужаса подо мной.

Мне вспомнился найденный в летнем стойбище ребёнок, убитый и искалеченный.

— Научи меня убивать, — просил меня тогда Кувигнака.

— Отпускай, — скомандовал я Убару Небес.

Мужчина, бешено размахивая руками, кувыркаясь и дико крича, быстро исчез внизу, утянутый силой тяжести к далёкой земле.

Я выждал ещё немного для закрепления эффекта, и затем снова бросил Убар Небес вниз. Из пике мы вышли прямо среди перепуганных Киниямпи. Я вновь демонстрировал всем свои сложенные руки. Пусть они полюбуются, какой мощной магией обладают их враги.

По-королевски, властно, я ткнул пальцем в вождя Киниямпи, он выделялся среди остальных своим видом, и тем, что рядом с ним держался воин, нёсший оперённый жезл — жезл сражения.

Он яростно замотал головой, и тогда я, размашистым жестом, указал на восток, то направление, откуда они прилетели. Не собираясь более испытывать судьбу, он резко повернув своего тарна, и зло выкрикнув, сопровождаемый своим соратниками, удалился.

— Быстрее! — крикнул я Кувигнаке, Кэнке, Хси и другим. — Назад к Скале Советов!

Солдаты уже взяли и удерживали плацдарм на вершине восточного склона Скалы Советов, прикрывая своих, поднимавшихся следом, связанных между собой, товарищей. На противоположенном склоне, медленно, под бой магических барабанов медицины, с шаманами танцующими вокруг животных, двигалась процессия Жёлтых Ножей. Восточная сторона Скалы Советов казалась покрытой гирляндами из мужчинам и верёвок.

Наши тарны, с яростными криками, скрежетом когтей, взмахами крыльев, промчались среди пораженных солдат на плацдарме, хватая и разрывая их тела, даже сбрасывая некоторых из них порывами ветра поднятого могучими крыльями. Ободрённые защитники прыгнули вперёд и покончили с оставшимися. Мы посадили птиц среди разбросанных тут и там тел, красных и белых.

Бросив взгляд вниз, на мужчин, всё ещё карабкавшихся по верёвкам к вершине, и сказал: