Иар Эльтеррус - Белое Безмолвие смерти

«Нет, ну какой же ты всё-таки гад, Володя. Всё время строил из себя неженку с комплексами, а когда вдруг взялся за дело (кстати, с чего это ты?), так даже не угостил своего старого и голодного учителя…» – Хребет, чертовски довольный, несмотря на ворчливый тон.

Со стороны драков направленных телепатических посланий не было. Только страх… и ожидание, что следующей настанет их очередь. И, как ни странно, облегчение – от того, что Судия наконец показал свой истинный облик. Теперь не надо было думать, подвергать сомнению всё, чему их учили, достаточно просто ненавидеть и умереть с этой ненавистью.

– Проходя через Белую Равнину с помощью Егибны, дроу отдали ей свои жизни, – пояснил он вслух, сразу всем. – Сейчас ведьма собиралась забрать обратно свой дар. Если бы души попали в руки Егибны, она подвергла бы их крайне суровым наказаниям за предательство. Я поглотил их первым, чтобы не упустить на Равнины. Они сами так хотели. Но одновременно, это было последним испытанием для Владыки. Если бы я не понял, что надо делать, не успел их перехватить вовремя, они ушли бы на тот свет довольные, что смогли меня опозорить.

Глава 26.

Если существует рай для вампиров, то Нэя определённо в него попала.

Во всяком случае, большинство кровососов Носфера, да и Земли, если на то пошло, охотно продали бы душу (которой не имели), чтобы оказаться в первые годы после обращения на её месте. Вместо страха и растерянности – спокойная планомерная работа с целым консилиумом целителей и огромной корабельной базой данных. Вместо иссушающего голода – ласковый океан энергии, причём дозатор подстраивается под конкретного потребителя, выдавая именно такие импульсы, какие нужны для оптимального развития особи. Вместо недоверия сородичей, отвращения смертных и жестокости мастера – заботливые и деликатные коллеги. Мечта!

К сожалению, Нэя не могла в полной мере оценить всё везение, которое ей выпало. Теоретически она знала, что у вампиров-аборигенов жизнь птенца в первое время трудно назвать счастливой. Но чтобы живо вообразить себе такой уровень инферно, Целительнице просто не хватало опыта жестокости. Орки, с которыми Нэе приходилось работать, безусловно не отличались добротой, но их зверства носили совсем иной характер, чем садизм цивилизованных существ. А то, что видела монада во время слияний, после разъединения утрачивало остроту, забывалось, как страшный сон.

– Я больше не смогу заниматься прежней работой? – был первый её вопрос, как только консилиум закончил обследование и позволил не-мёртвой выйти из кабины диагноста.

– Сложный вопрос, – задумчиво протянула Векона. – Прежние экстрасенсорные методы теперь станут тебе недоступны, слишком изменилась энергетика. Конечно, пока мы не выясним потенциал твоего нового тела к целительству, ты можешь работать как обычный врач, используя лекарства и техническое оборудование. В принципе, в этом есть и положительные стороны для профессии: неутомимость, быстрая реакция, обострённые чувства… Сложнее с реакцией аборигенов – вампирам здесь не доверяют. Образ хищника плохо сочетается с идеей Чистых, которую мы с таким трудом внедрили в их умы.

– Я понимаю… – Нэя опустила голову, вспомнив реакцию Болга:

«Извини, но мне нужно время. Привыкнуть. Понимаю, что это ты, но сердцу не прикажешь. Да и ты… Я видел ваши технологии, но молодых вампиров тоже видел… Нам лучше пока не видеться… Когда мы оба с этим освоимся, тогда… Ты понимаешь».

– С другой стороны, – социолог заговорщицки понизила голос, – в Твердыне не одни только орки нуждаются в медицинской помощи. У нас до сих пор не было лечебной секции для своих, а ведь мы тоже получаем травмы… Я могу дать запрос о выделении медотсека…

– Я уже запрашивала статистику. В среднем одно ранение, с которым не справится кибермозг и сам пострадавший, за пять лет. И в таких случаях сразу налетает половина монады…

– Быстрая ты, – улыбнулась Векона, – я вот запросить ещё не успела. Ну тогда… мы тут разрабатываем один проект, но в нём пока всего три целителя. Поможешь?

Пара членов консилиума понимающе улыбнулась, остальные с интересом уставились на социолога. Похоже, они тоже не слыхали ни о каком новом проекте…

– В Твердыне восемь видов разумных некросущностей, нежити, как их тут называют, – начала женщина. – До сих пор мы не работали с ними – не потому, разумеется, что они меньше заслуживают помощи, а потому, что наша медицина бесполезна в отношении таких экзотических созданий. Но если в проекте будет участвовать высший вампир…

– То он может, наконец, принести реальную пользу! – хлопнула в ладоши Файра. – Я поддерживаю! Нэя, пойдёшь к ним? После окончания обследования, конечно…

– Пойду, – без колебаний кивнула девушка, вспомнив, как нелегко ей было в первые минуты. – И с большим удовольствием. Спасибо, ребята.

– Только не спеши, – Джарон положила руку на плечо подруги. – До полного обследования и разработки режима адаптации никуда я тебя не отпущу.

– Это же больше сотой цикла! – возмутилась девушка. – За это время может прийти Судия, и я так и не успею поработать в проекте! А мне нравится задумка, хочу попробовать! Джар, имей совесть! Соблюдать нормы безопасности в таких условиях, это уже… бюрократия!

– Ну хорошо, – немного смягчилась старшая Целительница, – постараемся сократить до десяти дней, но не секундой меньше. И больше ты из меня не выдавишь, хоть заплачь.

– Ладно, сдаюсь, – улыбнулась новоиспечённая вампирша, показывая клыки. – Хотя смотри, будет хоть на один день больше – искусаю. И скажу, что это тоже входило в программу.

Чистые засмеялись, но несколько… натянуто. Девушка поняла, что безобидная шутка в её устах вовсе не кажется таковой. Нет, конечно ни одному из Целителей и в голову не могло прийти, что их сестра действительно пустит в ход зубы против бывших коллег. Членов консилиума просто смутило отсутствие иронического эмоционального фона, который Нэя утратила возможность передавать на прежних частотах. А речь без фонового сопровождения производила на Чистых такое же впечатление, как ледяной, замогильный голос – на обычных людей. О чём говорят, понятно, даже настроение понять можно – но именно понять, а не почувствовать инстинктивно. Для юмора он не слишком подходит.

– У меня есть шансы вернуться в монаду? В принципе? Или хотя бы вернуть эмпатию?

– С эмпатией, то есть с чтением чужих эмоций, у тебя всё в порядке. Проблема строго обратная – ты не можешь передавать. Или, возможно, мы не можем тебя прочесть.

– Я могу внушать… Разве это не то же самое? Если понизить мощность…

– Совершенно не то. Эмоциональный гипноз не является усиленным вариантом эмпатии. Когда вампир заставляет других что-то чувствовать, сам он может испытывать совсем другие эмоции, или никаких чувств вообще. Это как дирижёр с палочкой – он указывает музыкантам, что и как играть, но сам инструмента не имеет и звуков не издаёт.