Джо Аберкромби - Последний довод королей

— Разделимся и будем ориентироваться на нее.

Он двинулся по улице, Ищейка за ним, следом Молчун и Трясучка со своими воинами, позади — Красная Шляпа и его отряд. Толпа схлынула, и они шли по совершенно пустынным улицам. Стояла тишина, если не считать пения беззаботных птиц, которых ничуть не заботило только что закончившееся сражение, а тем более — грядущий бой.

Ищейка тоже не утруждал себя размышлениями, так как держал наготове лук. Он внимательно оглядывал дома, мимо которых они шли. Таких домов он не видел никогда в жизни: сложенные из небольших плиток, из красного камня и черного дерева, отделанные белой штукатуркой. Любой из этих просторных домов годился бы для вождя клана. Почти все окна были застеклены.

— Чертовы дворцы.

Логен усмехнулся.

— Ты еще не все видел. Тебе следует взглянуть на этот самый Агрионт, куда мы направляемся. Вот там дома — тебе такие и во сне не приснятся. Карлеон — свинарник по сравнению с ним.

Ищейка всегда считал, что в Карлеоне слишком много всего понастроено, и это нелепо. Он замедлил шаг и оказался рядом с Трясучкой. Ищейка разломил булку и протянул ему половину.

— Спасибо. — Трясучка попробовал, потом откусил еще. — Неплохо.

— Что с этим сравнится? Свежий хлеб пахнет… ну, мирной жизнью, я бы так сказал.

— Согласен.

Оба замолчали и просто жевали булку. Потом Ищейка посмотрел на Трясучку.

— Мне кажется, пора забыть вражду.

— Какую вражду?

— У тебя много врагов? Кроме нашего нового короля Девятипалого.

— Вообще-то я пытался. — Трясучка мрачно посмотрел вперед, в спину Логена. — Не вышло.

— Трясучка, ты хороший парень. Ты мне нравишься. Ты всем нам нравишься. Ты сильный, и мозги у тебя есть, и люди идут за тобой. Ты многого добьешься, если сам себя не уничтожишь — вот в чем проблема. Я не хочу видеть, как ты сам себе роешь яму.

— Не беспокойся. Если уж я что-то начинаю, я сумею это закончить.

Ищейка покачал головой.

— Нет-нет, я не о том, парень. Может, ты всего добьешься, а может, и нет. Я не про победу. Кровь порождает кровь, и ничего больше. Но я хочу сказать, что еще не поздно. Не поздно стать лучше.

Трясучка мрачно взглянул на него, потом отбросил горбушку, повернулся и отошел, не сказав ни слова. Ищейка вздохнул. Разговор не всегда помогает. Иногда вообще ничего не помогает.

Они прошли сквозь лабиринт зданий и вышли к реке — такой же широкой, как и Белая река, только берега по обеим сторонам выложены камнем. Через реку был перекинут самый большой мост из всех, какие Ищейка видел в жизни: с перилами из витого металла и такой широкий, что по нему могли бы проехать бок о бок две повозки. На дальнем берегу возвышалась крепостная стена, еще мощнее первой городской стены. Ищейка в изумлении шагнул вперед, посмотрел вверх и вниз по течению поблескивающей воды и увидел, что над рекой есть и другие мосты. Много мостов, огромных, выступающих из целого леса стен, башен, высоких зданий.

Другие северяне тоже смотрели вокруг, широко раскрыв глаза, по мере того как выходили на лунный свет. Даже на лице Молчуна появилась гримаса, намекающая на удивление.

— Черт подери, — произнес Трясучка, — вы такое видели?

Ищейка так вертел головой, что у него заболела шея.

— У них тут столько всего… Зачем им понадобилась Инглия? Дерьмовое же место.

Логен пожал плечами.

— Не знаю. Человеку всегда мало.

— Человеку всегда мало, брат Длинноногий? — Глокта неодобрительно покачал головой. — Я спас вашу вторую ногу. Я спас вашу жизнь. Теперь вы хотите свободу?

— Наставник! — взмолился навигатор. — Смею напомнить, что вы обещали освободить меня. Я выполнил свою часть сделки. Эта дверь ведет на площадь около Допросного дома.

— Посмотрим.

Последний удар секиры вдребезги разбил дверь, и она отошла назад на проржавевших петлях. Дневной свет просочился в тесный подвал. Наемник с татуировкой на шее отступил в сторону, а Глокта доковылял до двери и выглянул наружу.

«Свежий воздух. Дар, который мы подчас не ценим».

Несколько ступеней вели в мощеный двор, окруженный обшарпанными стенами серых зданий. Глокта узнал его.

«Прямо за углом Допросного дома, как и обещано».

— Наставник? — пробормотал Длинноногий.

Глокта поджал губы.

«А какой от этого вред? Вряд ли мы все переживем сегодняшний день, а мертвые могут позволить себе быть милосердными. Только они и могут».

— Ладно. Отпустите его.

Одноглазый наемник вытащил длинный нож и перерезал веревку, связывавшую запястья Длинноногого.

— И никогда не попадайтесь мне на глаза.

На лице навигатора мелькнул бледный отблеск улыбки.

— Не волнуйтесь, наставник, я сейчас подумал о том же самом.

Он захромал обратно по тому же пути, которым они пришли, вниз по влажной лестнице в коллектор, свернул за угол и исчез.

— Вы приготовили все, что нужно? — спросил Глокта.

— Я не заслуживаю доверия, наставник, но работать умею. — Коска махнул рукой наемникам. — Пора, ребята. Переодеваемся.

Как по команде, они вытащили черные маски и надели их, сорвали свои рваные плащи и куртки. Под верхними лохмотьями каждый из них с головы до пят был одет в черное. Оружие они аккуратно спрятали. Толпа преступников и злодеев вмиг превратилась в организованный отряд практиков инквизиции его величества.

«Впрочем, вряд ли первое сильно отличается от второго».

Сам Коска вывернул наизнанку свою куртку и снова надел. Подкладка была черной как ночь.

— Разные цвета — это очень мудро, — объяснил он. — В случае необходимости можно просто поменять сторону.

«Хорошее определение для предателя».

Коска снял шляпу и щелкнул пальцем по грязному перу.

— Можно, я оставлю это?

— Нет.

— Вы жесткий человек, наставник. — Он усмехнулся, отбрасывая шляпу в темноту. — И это мне нравится.

Коска натянул маску и, нахмурившись, взглянул на Арди. Она стояла, растерянная и усталая, в углу подвала.

— А что с ней?

— С ней? Она арестована, практик Коска. Шпионка, вступившая в сговор с гурками. Его преосвященство пожелал допросить ее лично.

Арди растерянно взглянула на него.

— Это просто. Сделайте вид, что вы испуганы.

— Ну, это не проблема, — отозвалась она.

«Войти в Допросный дом и арестовать архилектора? Я бы не сказал».

Глокта щелкнул пальцами.

— Надо двигаться.

— Надо двигаться, — произнес Вест. — Мы очистили порт? Где черти носят Поулдера?

— Никто не знает, сэр.

Бринт пытался проехать вперед, но они были зажаты в раздраженной толпе. Копья покачивались, их наконечники мелькали в опасной близости. Солдаты ругались. Сержанты вопили. Офицеры кудахтали, как озабоченные куры. Трудно найти более неудобное место для маневрирования многотысячной армии, чем узкие улочки, прилегающие к порту. Положение осложнялось тем, что в противоположном направлении двигался поток раненых, ковылявших самостоятельно или переносимых на носилках.