Кристофер Паолини - Брисингр

Затем он подошел к среднему из пяти арочных проходов и заглянул туда. Узкий коридор за ним тянулся куда-то в глубь горы; освещение в этом коридоре не горело, и уже чуть дальше входа в него начиналось царство мрака и теней. Мысленно обследовав этот проход, Эрагон попытался определить его протяженность, а затем обследовал и несколько пустых помещений, располагавшихся по обе стороны от него. Полдюжины пауков, несколько жалких ночных бабочек, многоножек и слепых сверчков — больше, похоже, там никого не было.

«Эй!» — крикнул Эрагон и послушал, как туннель откликается ему эхом, постепенно становившимся все тише и глуше. — Квистор, — спросил он своего моложавого охранника, — а тут вообще кто-нибудь живет, в этой древней части Тронжхайма?

— Да, некоторые, — отвечал тот. — Некоторые странные кнурлан, для которых пустое одиночество более приятно, нежели прикосновение руки жены или голос друга. Между прочим, как раз один из них и предупредил нас о том, что на нас идет войско ургалов. Ты помнишь это, Аргетлам? А еще тут попадаются такие кнурлан — хотя мы и нечасто вслух произносим их имена, — которые нарушили наши законы, которых их собственный клан и его вождь изгнали, запретив в течение какого-то количества лет возвращаться домой под угрозой смерти. Иногда их изгоняют даже до конца жизни, если преступление было серьезное. Тогда они для нас превращаются в ходячих мертвецов, и мы гоним их, если они нам попадаются на чужой территории, или вешаем, если они нарушат запрет и окажутся в пределах наших границ.

Квестор умолк, и Эрагон дал ему понять, что готов идти дальше. Квестор двинулся вперед, Эрагон за ним; они возвращались к тому же арочному проходу, через который попали в этот туннель. Трое остальных гномов следовали позади. Но не прошли они и двадцати шагов, как Эрагон услышал позади и на некотором отдалении слабое шарканье еще чьих-то ног, настолько слабое, что Квестор, похоже, и вовсе его не уловил.

Эрагон оглянулся и в янтарном свете беспламенных ламп, развешанных на стенах коридора, увидел семерых гномов, одетых во все черное, с лицами, закрытыми черными тряпками. Их ноги были обмотаны какой-то тканью, глушившей шаги, и они настигали их маленький отряд с такой скоростью, какую Эрагон мог предположить только у эльфов, шейдов и иных созданий, чью кровь подгоняла магия. У каждого из этих странных гномов в правой руке сверкал длинный острый кинжал, а в левой был маленький металлический щит с острым шипом, торчавшим из центральной выпуклости. В мысли их Эрагон проникнуть не смог; они, как и мысли раззаков, были для него закрыты.

«Сапфира!» — тут же мысленно воскликнул он, но, увы, здесь его верной подруги не было.

Поворачиваясь лицом к одетым в черное гномам, Эрагон уже взялся за рукоять своего скрамасакса и открыл рот, чтобы криком предупредить своих спутников об опасности. Но было поздно.

Еще не успел отзвучать первый его тревожный крик, а трое странных гномов уже набросились на того из охранников, который шел последним, готовясь пронзить его своими кинжалами. Быстрее, чем звучит слово или мелькает мысль в голове, Эрагон открыл свою душу магии, не заботясь сейчас ни о собственной безопасности, ни о правильности произнесения слов древнего языка, и с помощью какого-то внезапно придуманного заклинания как бы перестроил окружающий мир в нечто более для себя удобное. Трое гномов-охранников, отделявшие его от нападающих в черном, так и отлетели назад, словно марионетки, которыми управляет неопытный кукловод, и рухнули на пол у Эрагона за спиной невредимые, но совершенно обескураженные.

Эрагон поморщился, чувствуя, что сильно перерасходовал силы.

Двое черных гномов бросились на него, стараясь пырнуть его в живот своими кровожадными кинжалами. Но Эрагон парировал их выпады скрамасаксом. Он был поражен непритворной яростью этих гномов и быстротой их реакции. Один из его охранников бросился вперед, крича и размахивая своим топором, но, прежде чем Эрагон успел ухватить его за кольчугу и оттащить назад, в безопасное место, светлое лезвие кинжала, который метнул один из тех, в черном, крутясь и сверкая в лучах светильников, вонзилось охраннику прямо в горло. Он упал, и Эрагон. заглянув в его сведенное смертной судорогой лицо, с ужасом понял, что это Квистор. Но страшнее всего было то, что пронзенное кинжалом горло Квистора светилось красным, точно расплавленный металл, и плоть вокруг кинжала как бы испарялась, исчезая на глазах!

«Ни в коем случае нельзя позволить им даже оцарапать меня!» — подумал Эрагон.

Однако гибель Квистора привела его в ярость, и он сделал молниеносный выпад в сторону его убийцы. У гнома в черном не было ни малейшей возможности уклониться от этого удара, и он безжизненным мешком рухнул к ногам Эрагона.

— Держитесь позади меня! — во всю силу легких крикнул Эрагон своим спутникам.

Точно откликаясь на его крик, сте :ы и пол коридора тут же покрылись мелкими трещинами; с потолка посыпались обломки. Нападающие остановились и нерешительно затоптались на месте, явно пораженные неукротимой мощью этого крика, но вскоре вновь ринулись в атаку.

Эрагон отступил на несколько шагов, обеспечивая себе простор для маневра, и, стараясь не споткнуться о мертвые тела, принял низкую стойку, помахивая скрамасаксом, словно готовящаяся к броску змея. Сердце молотом стучало у него в груди, и, хотя схватка только что началась, он уже судорожно хватал ртом воздух.

Коридор был футов восемь в ширину, так что трое из оставшихся в живых черных гномов могли атаковать его одновременно. Они рассредоточились, и двое попытались зайти справа и слева, а третий наступал спереди, с какой-то невероятной быстротой нанося рубящие удары и стараясь попасть Эрагону по рукам и ногам.

Опасаясь сражаться с помощью тех приемов, которые применил бы, будь у его противников обычное оружие, Эрагон прыгнул вперед и чуть вверх и, как бы зависнув в воздухе, перевернулся вверх ногами и оттолкнулся ими от потолка. Затем снова перевернулся и приземлился на четыре точки примерно в ярде от своих врагов и у них за спиной. Они тут же обернулись, но он уже успел шагнуть вперед и одним секущим ударом скрамасакса снес головы всем троим.

Их кинжалы с грохотом попадали на пол, и через мгновение следом покатились и их головы.

Перепрыгнув через обезглавленные тела, Эрагон снова сделал в воздухе сальто и приземлился на том месте, откуда сделал первый прыжок.

Он едва не опоздал.

Шеей ощутив движение воздуха — это, едва не коснувшись его горла, со свистом пролетел мимо вражеский кинжал, — он вовремя отклонился, но тут же другой клинок распорол ему штаны, застряв в отвороте. Эрагон снова дернулся в сторону и угрожающе взмахнул скрамасаксом. «Но мои заклятья должны были отвести их удары!» — подумал он, крайне удивленный.