Raavasta - Занпакто

- Хорошо. Я скажу своим, чтобы ни в коем разе не трогали ее...

- Благодарю, - сухо откликнулся Гин, отступая еще на один шаг и исчезая в сюмпо...

- Гин... Ты...

Капелька крови выскользнула из левого уголка губ пораженного повелителя Уэко Мундо и тонкой струйкой сбежала вниз по подбородку. Лезвие Синсо неторопливо вышло из тела Айзена, принимая свою обычную форму.

- Вы уж простите меня, Айзен-сама, но так получилось, - несмотря на всю невероятность ситуации, Ичимару, как и прежде, продолжал улыбаться. - И заранее предупреждая ваш следующий вопрос, извините меня еще раз. Я был не до конца честен с вами относительно истинных способностей моего занпакто.

Чуть приподняв свой вакидзаши, Гин указал на отверстие, появившееся в лезвии.

- На самом деле мой меч никогда не вытягивается. Это просто лишь визуальный обман. В действительности он распадается на мельчайшие части и собирается вновь за какое-то неуловимое мгновение. И сейчас частица его осталась внутри вашего тела. А это уже позволит мне беспрепятственно извлечь из него Хоугиоку.

Ничего ответить Айзен так и не успел. Его торс буквально распался беззвучным взрывом, оставляя в своем центре нетронутым маленький серебристый шарик. Еще через каких-то полмгновения рядом была уже я. Кажется, поверженный владыка Лас Ночес еще пытался как-то мне помешать, но прежде мои пальцы коснулись Хоугиоку, и одни коротким сюмпо я ушла назад, оказавшись рядом с Ичимару.

Ощущения от контакта с вещицей, сработанной умником Урахарой, были странные. В моей руке оказалась будто бы не гладкая материальная сфера, а некое живое существо, пульсирующее и вроде бы даже присматривающееся ко мне. Не в силах оторвать завороженного взгляда от этого чуда, я поднесла Хоугиоку к самым глазам и невольно улыбнулась. Стоявший рядом Ичимару тоже косился в мою сторону.

- Ты говорил "бессмертие", Гин-кун? Бессмертие мне подойдет...

Я не успела понять, что именно произошло.

- Онее-са...! - крик Лоренцо захлебнулся на середине.

Фигура Сальваторе, возникшая рядом, почему-то начала сразу заваливаться назад. От плеча почти до самого пояса на теле вастер-лорда появилась рубленая рана. Дернувшийся в сторону, Гин как-то хрипло всхлипнул и через его грудь распахнулся глубокий разрез. Я успела рвануть из-за пояса меч, но острое лезвие катаны мягко и без всякого явного сопротивления пронзило цзянь, вложенный в металлические ножны, и вошло глубоко мне в живот. Чужие пальцы аккуратно вынули из моей ладони серебристую сферу.

- До определенного момента это было даже забавно...

Если бы не зверская боль от полосы холодного железа, пронзившего насквозь мое тело, то я, наверное, разразилась бы проклятьем как минимум от удивления. Не знаю почему, но меня словно парализовало, а проклятый Айзен, уже внесенный мною в список ублюдков, покинувших этот мир, стоял прямо передо мною и продолжал снисходительно скалиться. Его развороченное тело уже приняло куда более приличный вид. Костяные пластины, похожие на те, что бывают у пустых, кольцами охватывали изувеченный торс этой мрази, и не похоже было, чтобы это доставляло ему хоть какие-то неудобства.

- Неужели ты и в самом деле думала, что я позволю себя убить какой-то несчастной занпакто? - склонив голову к правому плечу, бывший шинигами легко прочитал вопрос в моих глазах. - Да, я знаю. Я давно слежу за успехами малыша Ичиго, и уж поверь, я не пропустил тот момент, когда против него взбунтовалась его собственная занпакто. Или не совсем занпакто, так ведь? Впрочем, уже неважно. Я позволял тебе долгое время гулять по Уэко Мундо и накаливать силы для Ичи-куна. Не зря же я наблюдал за ним с момента его рождения. И я по-прежнему заинтересован в раскрытии его полного потенциала. И поэтому, мне кажется, самое время вернуть все на места свои...

Все вокруг происходило как будто в замедленном времени. Тела Ичимару и Лоренцо еще даже не успели упасть ниже того уровня, на котором их настигла атака Айзена, а эта сволочь уже закончила свою речь. Я не успела заметить, куда пропало Хоугиоку из его руки, когда сложенные горстью пальцы беглого капитана коснулись моего лба.

- Бьякурай...

* * *

Черное пространство межмирового перехода пульсировало со всех сторон, лишний раз напоминая всей группе бегущих, что внутри у гарганты не стоит задерживаться слишком надолго. Впрочем, каждый из четверых это и так прекрасно понимал.

Как-то так получилось, что начало того момента, когда Куросаки, бежавший впереди всех, вдруг запнулся на ровном месте, остальные его спутники почему-то упустили.

- Куросаки-кун!

- Ичиго!

Рыжий парень, рухнувший на колени, содрогнулся всем телом и издал вопль боли, от которого с ужасом отшатнулась назад уже было склонившаяся к нему Орихиме.

- Что с ним?! - вырвалось у Исиды, невольно схватившегося за оружие.

- Куросаки-кун! - в глазах Иноуэ был лишь страх и непонимание.

А крик, тем временем, медленно начал стихать. Скрещенные цзянь-гоу за спиной у Ичиго, подернувшись легкой дымкой, медленно начали таять, будто лед, оказавшийся на солнце. С глухим звяканьем рядом с ногами Куросаки упал длинный прямой обоюдоострый меч с лезвием из темного металла и крупными зубья от середины до витого эфеса.

- Куросаки-кун?

- Секунду, Иноуэ, - раздался хриплый ответ временного шинигами.

"Твою мать..."

"Цуруги?"

"Заткнись, Ичи. Просто заткнись..."

* * *

Даже самое горькое похмелье не могло сравниться по своей отвратности с тем, что я испытывала в этот момент, лежа на холодных камнях и безразлично вглядываясь в полог искусственного неба с серебристыми крапинками звезд. Впрочем, не буду врать, ядовитый осадок от всего случившегося, медленно разъедавший изнутри мой разум, отнюдь не был самым ужасным, что мне когда-либо приходилось испытывать. Спасибо проклятой бездне, на дно которой я так и не упала. Воспоминания о шести с лишним столетиях того непрекращающегося кошмара удивительным образом позволяли чуть легче относиться к поражению, настигшему меня уже в шаге от кажущейся победы.

Дура. Тупая самонадеянная идиотка. Издевалась над стариком Ямамото, что он попытался откусить и проглотить больше, чем пролазило в рот? А сама что? Оказалась изворотливее и умнее? Как же! Меня смели на пол одним хлестким ударом рушника, как зарвавшегося таракана, обнаглевшего настолько, что вылез на столешницу в разгар обеда. И нужно еще было пасть ниц на колени в благодарность за то, что просто отпустили, а не превратили в неаппетитное мокрое пятно, опустив сверху подбитую подошву. Слабоумное сучье семя!