Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

– Уходим?

– Д-да… Н-нет… С-сейчас…

– Но если не получается…

– Нет! Постой! Я придумал!!!

– Что?

– Сейчас увидишь! Но если и это не поможет… – Граненыч беспомощно развел руками, – вот тогда точно уходим.

Митроха быстро, насколько это ему позволяли дрожащие от хронического перепоя и волнения пальцы, развязал веревочку вокруг кусков сала и привязал к ней за рукоятку нож.

– Сейчас попробуем!..

Нож со звоном приземлился на каменные плиты метрах в двух от Семиручко.

…зимой снега не выпросишь…

…лучшего заведующего арсеналом не было в истории Лукоморья за всю его историю…

…у Семиручко семь ручек, и все – загребущие…

…ничего из дома – всё в дом…

Оружие валяется…

На полу…

Ничейное…

Без присмотра…

Нечищеное…

Без инвентарного номера…

Как сомнабула, прапор-сержант зашевелился, повернул голову со стеклянными глазами в направлении упавшего ножа и сделал шаг.

Чудесным образом нож заскользил от него, но Панас даже не стал задумываться над природой этого явления – он просто шаг за шагом, как механический солдатик, следовал за ним, чтобы поднять, протереть, наточить, зарегистрировать и разместить маленького беглеца.

И вот, когда уже оставалось только наклониться и поднять бродячий беспризорный ножик, на и без того гудевшую замороченную злыми чарами голову обрушился сильный, но аккуратный удар оружием, которое вряд ли когда-нибудь удостоилось бы регистрации в его реестрах, но от этого не менее действенным и надежным в данной ситуации.

ББП.

Большим Березовым Поленом.

– Есть!.. Молодец!.. Скорее бери ключ!!!.. – Митроха не мог видеть сквозь стены, но и без этого мог бы поспорить на этот вожделенный бронзовый ключ на поясе прапор-сержанта, что библиотечный сейчас прыгает и хлопает в ладоши как мальчишка.

Торопливо выхватив факел из настенной скобы, Граненыч решительно шагнул на территорию арсенала и от неожиданности замер.

Теперь он понял, чем склад отличается от арсенала.

Склад велик.

А арсенал огромен.

Без проводника, компаса или карты здесь можно было блуждать до самого утра без малейшей надежды найти что-либо нужное.

Было похоже, что пройдоха Панас специально планировал размещение вверенного ему вооружения так, чтобы кроме него никто и никогда не смог здесь найти ни единого самого маленького кинжала, ни завалящего наконечника для стрелы, ни пустых ножен.

Подвал, перегороженный в самых неожиданных местах стеллажами с кольчугами, частоколами копий и алебард, завалами щитов и почти живыми изгородями мечей и топоров, с насаженными на них подобно отрубленным головам шлемами, случайного посетителя обычно наводил на мысль о легендарном лабиринте на стеллийском острове Миносе с чудовищем Минозавром – старшим прапор-сержантом Семиручко – рыскающим где-то в его дебрях.

Но сейчас у истопника, взирающего с ужасом и отчаянием на открывшуюся перед ним картину ощетинившихся коридоров, не было времени на подобные сравнения. У него было лишь три часа до того момента, когда придут менять часового.

Или пока сюда не забредет шальной патруль.

Решительно сжав зубы, Граненыч шагнул вперед – словно нырнул в ледяную реку, вместо воды в которой была хорошо отточенная и заостренная сталь.

Направо…

Налево…

Прямо…

Проспект Кольчуг…

Переулок Алебард…

Площадь Щитов…

Бульвар Шестоперов…

Тупик Кистеней.

Назад.

Бульвар Шестоперов, Площадь Щитов, улица Боевых Топоров…

Всё не то, не то…

Ему надо что-нибудь маленькое и неприметное, вроде Лукового Закоулка, или Колчанного Проезда…

Где же они, где, где, где?!..

– Вот!!! Вот они!!!..

– Ты чего, Митроха, совсем сдурел – так орать?! – не успел упрекнуть себя Граненыч, любовно сомкнув пальцы на отполированном до блеска изгибе долгожданного лука, как до него дошло, что предыдущее высказывание было проорано совсем другим голосом.

– Они где-то там!!! Ищите их!!!

Кто это?..

Меня нашли?

Так быстро?!..

Митроха молниеносным движением руки засунул факел в красивый позолоченный шлем – не иначе, княжеский – и глубины арсенала погрузились в полную, непроглядную темноту, рассеять которую пара-тройка факелов в руках у его преследователей была не в состоянии.

"Поди, найди теперь меня," – злорадно хмыкнул Митроха, когда до него донеслись звуки рушащегося на человеческие конечности большого количества острого железа.

Проклятия огласили металлическую тьму, а за ними посыпались приказы:

– Вы двое туда! Вы трое сюда! Вы двое – по этому проходу! Вы трое – обходите с краю! Вы двое – с другого! Вы трое – по центру! Загоните – немедленно доложить! Брать живыми! Без нас не начинать!

Сопровождаемые звоном, грохотом, лязгом и неуставными вскриками, отряды медленно продвигались в глубь захваченной неизвестным противником территории.

Учитывая, что факелов хватило далеко не на все группы захвата, а передвигаться по складу холодного оружия на ощупь – не самая благоприятная для здоровья идея, преследование грозило перерасти из захватывающего триллера в бесконечный сериал…

Но тут из темноты деревянной походкой вышел один из отряженных на поиск дружинников и плоским бесцветным голосом доложил паре хищно вглядывающихся во мрак и нетерпеливо сжимающих рукояти мечей черносотенцев:

– Господин лейтенант, злоумышленники загнаны в угол между северо-западной и юго-восточной стенами, два поворота направо, один налево, два направо, три налево.

– Попались!!! – дружно взревели они и, не дожидаясь, пока посланец развернется и присоединится к ним, рванули в черные закоулки указанным маршрутом за славой и премиальными.

Ну, не дождались – и не дождались…

И дружинник, пожав тощими плечами, почти незаметными под обвисшей на них, как шкура на шарпее, кольчугой, и поправив в колчане лук, проворно шмыгнул в коридор.

Чужой славы нам не надо, и не в премиальных счастье…

– Мму-у-ум?

Из-за косяка наперерез выходящему дружиннику выступила огромная грузная фигура, наряженная в богатые, но порядком истасканные, испачканные и изорванные одежды.

Сердце в груди Митрохи испуганно ёкнуло и пропустило такт, но шагу он не замедлил. По-прежнему ломко ступая подобно заводной игрушке, он старательно, по уставу, выполнил поворот направо и вполне приемлемым, хоть и несколько торопливым строевым шагом направился к лестнице.

Туда, где лежала книга.

Где в невидимом проходе ждал его верный Дионисий, кусая, как всегда, от волнения ногти.