Танит Ли - Анакир

— Да, именно это, без сомнения, вы получили бы от Кесара. Очень надеюсь, что пираты Йила скормили его рыбам.

На это Рарнаммон ничего не ответил, выжидая.

— Полагаю, что Ральданаш посвятил вас во все свои планы? — спросил он через какое-то время.

— Мне достаточно того, что он посвятил в них вас, мой лорд.

— Это так.

— Но каким образом?

— Я думал, что у вас в Ваткри мысленная речь между братьями вполне обычна, — осторожно пожал плечами Рарнаммон.

Венкрек побледнел под своим легким загаром. Он и сам не знал, почему. Тому могло быть много причин.

— В таком случае мы оба знаем, что Ральданаш хочет отказаться от короны Дорфара, — произнес он. — Официально отречься и отправиться бродить по холмам Ваткри, как какой-нибудь тощий бродячий жрец.

— Почему бы и нет, если это даст ему покой? — возразил Рарнаммон. — Он никогда не хотел править.

— В то время как вы — всегда хотели.

— Может быть, и так. Я не откажусь от того, что мне предназначено. Помимо всего прочего, я сын Ральднора. Кем он был? Жрецом и королем. Видимо, я — та его часть, что жаждала славы в глазах людей. А Ральданаш — жрец, ему предназначены медитация и родные холмы. Итак, что вы намерены делать, Венкрек? Ральданаш отдал мне свой голос. Если вы не можете это переварить, вам придется уйти.

— Я это переварю, — отозвался Венкрек. — Для меня холмы не более желанны, чем для вас. Вы увидите, сколь успешно я это переварю. Я сумею заслужить вашу благосклонность, мой повелитель, — вскинув белую голову, ваткрианец усмехнулся. — Посмотрим, сумеете ли вы заслужить мою.

Позже, когда совет с его криками и разногласиями завершился — разве сам Ральднор не отверг этот же сан сразу после победы? — по городу отправились гулять оплаченные слухи, призванные поддержать их дело, совсем как несколько лет назад в Истрисе. Мнением народа всегда можно управлять. Совет тоже поддается управлению. Традиционные взятки работали здесь так же надежно, как и везде. Рарнаммон, которого когда-то звали Рэмом, хорошо знал все эти способы и был способен их применить. А самое главное, у него в запасе имелся указ Ральданаша.

Все обсуждали то, что Ральданаш, подобранный полумертвым на палубе корабля, лежит, погруженный в Сон богини, в Равнинном порту Мойя. А ваткрианские корабли маячили в закатных водах, словно знак судьбы.

А Рарнаммон очень желал Дорфар. Это было несомненно.

По истечении должного количества суток, в которые ему выносился окончательный приговор, он во главе процессии проехал через весь город на колеснице, украшенной драгоценными камнями. На площади Верховных королей, стоя на помосте под огромной статуей того, в честь кого был назван, он обратился к народу с речью, используя все приемы, подсмотренные у Кесара — и весьма удачно. Он завоевал толпу и услышал приветственный рев в свою честь — крики взлетели в небо, как стая птиц. Рарнаммон знал, что королевская власть — это нечто большее, чем триумф. Однако королевская кровь, полученная от Ральднора и Редона, помнила крики, которыми народ приветствует своего владыку, и с радостью принимала их.

— Коронация будет в последней четверти Застис. Вы также можете взять себе всех его жен, — объявил Венкрек. Если в этом высказывании и имелся выпад, то очень умело смягченный. — Каждый король Виса обязан присутствовать сам или прислать своего представителя. Похоже, Йил прибудет лично. Королевство Закорис-в-Таддре больше не строит боевых галер. Он обещает прислать вам рабов и бивни палюторвусов.

— А нет ли каких-то новостей о человеке по имени Катус, родом из Элисаара?

— По возвращении Йил казнил всех своих советников. Он заявил, что они пошли против воли богов, толкая его к противостоянию, неугодному высшим силам. Но один человек сумел ускользнуть от наказания, и это был элисаарец.

Итак, он снова бездомный. Лис Катаос, вечно бегущий и уже уставший убегать. Катус-Катаос, который презирал все культы и не верил ни в одного бога — и был вечно стеснен в своих действиях этим несчастным континентом с его идиотской набожностью. Однажды он умчался в единственный просвет на небе — но этот свет оказался иллюзией. Или же иллюзией была реальность, с которой никак не удавалось сторговаться.

— А Кесар эм Кармисс кормит рыб, — спокойно произнес Рарнаммон.

— Это работа пиратов, — подтвердил Венкрек. — Они отказались от клятвы верности Йилу, когда тот отступил, разделались с Кесаром, а теперь снова бороздят море, сбившись в шайки. Еще до снега придется провести зачистку океана на севере и востоке. Как видно, мой повелитель, даже чуду не под силу прекратить все на свете сражения.

Теперь при дворе больше не было эманакир. Они ушли в холмы над Корамвисом. Люди говорили, что Ашни по-прежнему там, но Рарнаммону так не казалось. Лучи сознаний-маяков угасли в его разуме, и он более не ощущал подсознательной связи с сыном Яннула или дочерью Амрека в Зоре. Ральданаш теперь был настроен только на внутреннюю волну. Что до Ашни, то ее всеобъемлющий свет окружал их со всех сторон, но не имел четко выраженного источника.

— Есть некая жрица, за которой могли последовать эманакир, — произнес Венкрек, отслеживая мысли Рарнаммона через какую-то своеобразную связь сознаний. Похоже, к мысленной речи можно было приучиться. — А еще снова появилась жрица в Анкабеке.

— О да, — откликнулся Рарнаммон, почти не слыша его. Музыка пробивалась отовсюду. Деревья за колоннадой, казалось, сплетаются ветвями в свете Застис. Время, когда всеми овладевает жажда близости — не лучшая пора для важных бесед...

— Некоторые называют ее Астарис, — настойчиво продолжал Венкрек.

— Астарис больше не существует, — отмахнулся Рарнаммон.

— Вы помните заравийскую принцессу, дочь За’ата?

В Кармисс пришел Праздник Масок. На востоке, где снова отстраивался Истрис, все строительные леса были увешаны светильниками, полотнища ткани скрывали дома, пострадавшие от огня. Когда появились «Вольные закорианцы», запах дыма дотянулся даже до Иоли — но теперь это был всего лишь дым факелов. Пиво и вино, как водится, лились рекой — на случай войны были сделаны огромные запасы, а следующий год обещал быть очень удачным для виноделия. Кстати, теперь этот сорт назывался «Саламандра» — по крайней мере, виноделы сохранили свою прежнюю любовь.

Текущее положение в Кармиссе обсуждали в кратких промежутках между выпивкой и поцелуями. Лорд-правитель покинул остров, и теперь всем заправлял шансарский регент из-за океана. Новый король был избран из осколков дома Сузамуна. К выбору подошли с умом: мальчик родился от кармианской матери и имел медную кожу, выгодно оттеняющую его светлые волосы. И, само собой, не был евнухом.