Геннадий Ищенко - Счастливчик Ген

— Их там, наверное, уже тысячи три, — сказал один из офицеров Гласа. — А вот кавалерии я пока не вижу.

— Будет и кавалерия, — сказал я. — Они еще не до конца прорубили дорогу. А эти пехотинцы просто прошли лесом. Должно быть, к вечеру все закончат, а атакуют уже к утру.

Так и получилось. Примерно через час после побудки прискакал один из трех оставленных нами наблюдателей с сообщением, что гардейцы захватили себе плацдарм на нашей стороне, отбросив солдат Дарна.

— Они закончили дорогу, — докладывал солдат. — И бросили в обход заслона, который оставил генерал, две группы кавалерии. Поэтому, чтобы не попасть в окружение, командовавший заслоном офицер приказал срочно отступить. Боя у них не было. Сейчас из того места, откуда мы могли вести наблюдение, видно, что на плацдарме собралось больше тысячи пехотинцев, а количество всадников вообще оценить трудно. Извините, мой принц, но подобраться ближе не получается, они пустили конные разъезды, а нас слишком мало. Так что там может быть и в два, и в три раза больше солдат.

— Вы все сделали правильно, — успокоил я его. — И дальше не надо рисковать. Мне не нужна точная численность противника, мне надо знать, чем он занят. Позавтракай и отведешь туда смену, а сами потом возвращайтесь на отдых.

Целый день ничего не происходило, а под вечер прискакал один из наблюдателей, который рассказал, что число гардейцев заметно увеличилось, среди них появились рабочие, которые сейчас заняты земляными работами.

— А что предпринимают наши? — спросил Маркус.

— Ничего не предпринимают, господин магистр, — ответил солдат. — Они просто сидят и ждут. Отбыло несколько гонцов к генералу Загу, и два из них при мне вернулись обратно.

— Ну и мы подождем, — сказал я. — Вроде все уже подготовили. Осталось только взвести те метатели, которые стоят у подножья холмов. Пошли туда людей до обеда, пусть сделают.

Когда ждешь чего-то важного, время тянется со скоростью улитки. До вечера прибыл еще один наблюдатель. Противник начал сборку больших метателей, судя по внешнему виду, — баллист. Причем, еще тех баллист — римских, а не стрелометов, которые так позже стали называть. Дарн атаковать не решался, обмениваясь гонцами с генералом Загом, и я его прекрасно понимал: врагов навскидку было в полтора раза больше, чем солдат у генерала. Но и нас он о помощи не просил.

— Наверное, завтра все решится, — сказал я Гласу. — Прикажите, генерал, чтобы все ваши люди сейчас отдыхали. Охранение обеспечит орден. Пусть только получат и примеряют доспехи. И выделите тех, кто будет в передних рядах, пусть возьмут дополнительную броню.

Утром на завтрак выдали одну кашу без мяса. Все, молча, сжевали свои порции, еще раз проверили экипировку и начали выдвижение в сторону противника. Через пару часов впереди раздались глухие раскаты взрывов, и минут через пятнадцать на взмыленных лошадях примчались наши наблюдатели.

— Утром мы заметили, — рассказывал старший группы. — Что на плацдарме осталось всего около тысячи человек пехоты. Остальные пехотинцы и кавалерия куда-то исчезли. Соседи это тоже сразу увидели и, видимо, решили воспользоваться. Двумя колоннами они вышли к позициям гардейцев и их атаковали. Шла только пехота, конница Дарна в атаке не участвовала.

— Какая у него конница, — махнул рукой Глас. — У нас всадников и то больше. Они так и шли до позиций гардейцев колоннами?

— Нет, господин генерал. Несмотря на ругань офицеров, они рассыпались по полю и побежали к метателям.

— Как это вы интересно могли слышать их ругань? — спросил Глас.

— Я оставил ребят на прежнем месте, а сам проехал вперед. Они подняли пыль, почти ничего не было видно.

— Ладно, рассказывай дальше.

— Дальше гардейцы дали залп из баллист и среди наших с грохотом начали появляться клубы дыма. Многие попадали убитыми или ранеными, но далеко не все. Кажется, им навстречу выскочила кавалерия противника, но точно не скажу: у меня конь от шума сбесился и понес. Хорошо еще, что он поскакал почти в нужную сторону. Пока я с ним справился, там уже все закончилось. Если кто и выжил, я их не видел, и мои ребята — тоже.

— Глас, — сказал я генералу. — Поднимайте людей. Нам все равно вступать в бой, а если поторопимся, может быть, поможем уцелевшим. Всю свою кавалерию давайте за холмы. В этом бою для нее места нет. Маркус, конных братьев отошли туда же. Через рощу смогут пройти только пешие.

Мы выступили из лагеря и быстрым шагом двинулись к месту боя. При подходе я крикнул шедшим впереди бойцам:

— Всем копья наизготовку, лучникам приготовиться! Сбились плотней! Командуйте, Глас, а то я голос сорву так орать.

В колонну мы не строились, неровная местность и обилие кустарника никак не способствовали такому перемещению. Двигались толпой, в которой солдаты и братья были заранее разбиты на небольшие группы по семь — десять человек. Противника увидели, когда вышли на более открытое место. Сотен пять всадников гоняли небольшие еще уцелевшие группы корпуса Дарна и добивали их одну за другой на наших глазах.

— Лучники, — закричал Глас. — Начали! Целься в лошадей, на них доспехов нет!

Полторы сотни наших лучников ускорили шаг, на ходу опустошая колчаны. Ржали и падали раненые кони, валились на землю сбитые стрелами всадники. Как оказалось, защита на гардейцах была гораздо хуже нашей. Им просто всем на кожаные куртки нашили многочисленные железные бляхи. Рубящий удар они держали неплохо, а вот колющий — уже нет. И большинство стрел попадали в незащищенные места, лишь изредка отскакивая от блях. Скоро стрелы закончились, и бойцы, отбросив луки, взялись за мечи. Как оказалось потом, мы своим вмешательством позволили выбраться с поля боя двум сотням солдат Макроя. Понеся заметные потери, вражеская конница вышла из боя, отступив на расстояние, недоступное для стрел. В этом бою мы вывели из строя сотни три всадников. С нашей стороны было лишь несколько легко раненных. Однако, скоро ситуация кардинально изменилась. На поле боя появились вражеские лучники. Они открыли прицельный огонь, а ответить им было нечем. Теперь потери начали нести мы, хоть и гораздо меньше, чем до того гардийцы. При отсутствии цельных доспехов и ростовых щитов устоять под дождем стрел было невозможно. Хорошо еще, что стрелы у них быстро закончились. Теперь враг должен был выпустить против нас пехоту. Кавалерия в армиях этого мира из-за отсутствия лат сражалась только с кавалерией и использовалась для преследования и добивания уже разбитого войска. Опрокинуть готовый к сопротивлению строй пехотинцев, имеющих на вооружении двухметровые копья, конница не могла.