Анджей Сапковский - Башня шутов

– Самсон! Как ты нас отыскал?

– Это было непросто. – Гигант подтянул подпругу. – После ареста вы испарились, как сон. Я пробовал допытываться, но впустую, со мной никто не хотел разговаривать. Непонятно почему. К счастью, если они не хотели разговаривать со мной, то собственные разговоры не скрывали. Мое присутствие их не смущало. По словам одних получалось, что вас забрали в Свидницу, по другим – во Вроцлав. И тут мне встретился господин Тибальд Раабе, знакомец из Кромолина. Понадобилось некоторое время, чтобы мы смогли договориться. Он принимал меня, ха, за умственно недоразвитого. Придурка, значит.

– Прекратите, господин Самсон, – немного укоризненно проговорил голиард. – Это мы уже обсудили, зачем повторяться? А то, что выглядите вы, прошу прощения, как…

– Все мы знаем, – холодно прервал Шарлей, укорачивающий рядом стременной ремень, – как выглядит Самсон. Так что же было дальше?

– Господин Тибальд Раабе, – глуповатый рот Самсона искривила усмешка, – не вышел за пределы стереотипа. С одной стороны, легкомысленно отказался от беседы, с другой – недооценил мой разум. Недооценил настолько, что разговаривал при мне. С различными людьми и о разном. Я очень скоро сообразил, кто такой Тибальд Раабе. И дал ему понять, что знаю. И сколько знаю.

– Так оно и было, молодой господин. – Голиард смущенно покраснел. – Ох и натерпелся я тогда страху… Но все быстро… выяснилось.

– Выяснилось, – спокойно прервал Самсон, – что у господина Тибальда Раабе есть знакомства. Среди гуситов в Градце-Кралове. Именно на них, как вы догадываетесь, он работал в качестве разведчика и эмиссара.

– Какое совпадение. – Шарлей осклабился. – И какой урожай на…

– Шарлей, – оборвал его Урбан Горн. – Не углубляй тему… Ладно?

– Ну хорошо, хорошо. Продолжай, Самсон. Как ты узнал, где нас искать?

– А это интересное дело. Несколько дней тому назад на постоялом дворе под Броумовым подошел ко мне юноша. Немного странный. Он явно знал, кто я такой. Увы, вначале он не мог сказать ничего, кроме, цитирую: «Чтобы узников вывести из заключения и сидящих во тьме – из темницы». Исайя. Глава сорок вторая, стих седьмой.

– Исайя! – поразился Рейневан.

– Именно.

– Не в этом дело. Его так звали… Мы его так называли… И он указал вам… Башню шутов?

– Не скажу, чтобы меня это очень удивило.

– И тогда, – проговорил, помолчав, Шарлей с нажимом и многозначительно, – гуситы из Градца смелым налетом ворвались в клодскую землю, аж до расположенного в шести милях от границы Франкенштейна, подпалили пригороды, захватили госпициум божегробовцев и Башню шутов. И все это, если я верно понял, только ради нас двоих. Меня и Рейневана. Ей-богу, господин Тибальд Раабе, не знаю, как и благодарить.

– Причины, – кашлянул голиард, – сейчас выяснятся. Наберитесь терпения, господин.

– Терпеливость не самое мое большое достояние.

– Значит, придется вам над этим достоянием немного поработать, – холодно сказал чех по имени Бразда, командир отряда, подъехавший и остановивший коня рядом с ними. – А почему мы вытащили вас – вы узнаете в свое время. Не раньше.

Бразда, как и большинство чехов в отряде, носил на груди вырезанную из красного сукна чашу. Но – лишь один из всех – он прикрепил гуситский герб прямо на выполненный на вапенроке собственный родовой герб – четыре острия на золотом поле.

– Я – Бразда из Клинштейна, из рода Роновицей, – подтвердил он догадку. – А теперь – конец разговорам, дальше в путь! Время подгоняет. А мы на вражеской территории!

– Факт, здесь опасно, – насмешливо согласился Шарлей, – носить Чашу на груди.

– Наоборот, – возразил Бразда из Клинштейна. – Такой знак хранит и защищает.

– Вы серьезно?

– При случае убедитесь. Случай не заставил себя ждать.

На свежих лошадях отряд быстро преодолел Серебряный перевал, за ним, в районе деревни Эберсдорф, они напоролись на отряд тяжеловооруженных рыцарей и стрелков. В отряде было никак не меньше тридцати человек, и шел он под красной хоругвью, украшенной бараньей головой, гербом Хаугвицей.

И действительно, Бразда из Клинштейна был абсолютно прав. Хаугвиц и его люди выдержали только до того момента, когда поняли, с кем имеют дело. Потом рыцари и арбалетчики развернули коней и умчались галопом, да еще каким!

– Ну, что скажете? – повернулся Бразда к Шарлею. – Касательно знака Чаши? Неплохо действует. Не правда ли?

Спорить было невозможно.

Они, не жалея коней, мчались галопом. Начавший падать снег слепил глаза.

Рейневан был уверен, что они направляются в Чехию и, как только спустятся в долину Счинавки, свернут и поедут вверх по течению реки к границе, по дороге, ведущей прямо на Броумово. И очень удивился, когда отряд помчался по низине к синеющим на юго-западе Столовым горам. Удивился не он один.

– Куда едем? – перекричал гул и снег Урбан Горн. – Эй! Галада! Господин Бразда?

– Радков, – криком же кратко ответил Галада.

– Зачем?

– Амброж!

Радков, с которым Рейневан не был знаком, так как не бывал здесь, оказался вполне приличным городком, раскинувшимся у подножия ощетинившихся лесами гор. Над кольцом городской стены вздымались красные крыши, выше возносилась в небо стройная колокольня церкви. Картина настраивала бы на лирический лад, если б не висевшая над городком плотная туча дыма.

Радков был объектом нападения.

Сосредоточившееся под Радковым войско насчитывало добрую тысячу воинов, прежде всего пехоты, в основном, как было видно, вооруженной всяческого вида оружием на древках – от простых пик до сложных систем гизарм.

Не меньше половины бойцов были вооружены арбалетами и огнестрельным оружием. Была и артиллерия – напротив городских ворот установили средних размеров бомбарду, скрытую за подъемной изгородью, а в пробелах между возами стояли тарасницы и хуфницы.

Армия, хотя и выглядела грозно, стояла будто застыв, как заколдованная, в тишине и неподвижности. Все это однозначно вызывало аналогию с картиной, с tableau; единственным подвижным предметом были кружащие в сером небе черные точечки ворон. И клубящаяся над городом туча дыма, там и тут уже прорезанная красными языками пламени.

Они въехали галопом между возами. Рейневан впервые видел вблизи знаменитые гуситские боевые телеги, с интересом присматривался к ним, восхищаясь удачной конструкцией сколоченных из толстых досок сейчас опущенных надбортов, которые, будучи в случае необходимости подняты, превращали экипаж в настоящий бастион.

Их узнали.

– Пан Бразда, – резко приветствовал чех в полупанцире и меховой шапке с обязательной для высших чинов красной Чашей на груди, – благородный пан рыцарь Бразда соблаговолил наконец-то прибыть вместе со сливками свой благородной конницы. Ну что ж, лучше поздно…