Кристофер Банч - Далекие Королевства
И в этот момент стая настигла меня. Чудовища появились ниоткуда, казалось, что их изрыгнула сама земля. Я помчался к сцене, прыгая со ступеньки на ступеньку. Запрыгнув на сцену, я рванул к колоннам и там вооружился двумя острыми обломками камня. Чудовища окружили меня, рыча и повизгивая, стали сжимать кольцо. Я понимал, что им не велено убивать меня, и решил, что Равелин позволяет мне до последних сил сражаться, прежде чем он наложит на меня свои лапы. Одна тварь наконец решилась прыгнуть и получила сокрушительный удар камнем по черепу. Кольцо сжалось еще теснее. Я отчаянно огляделся – мне не справиться со всей стаей. Ясно, что тут мне и конец.
И тогда я решил, что достойнее погибнуть не от клыков этих чудовищ и не от магии Равелина. Если уж это все, я лучше прыгну со скалы вниз.
И тут появился мой хорек. Сначала я не понял, что это. Новое чудовище футов тридцати длиною, покрытое светло-коричневой шерстью, с длинным хвостом и горящими желтыми глазами, с шипением и посвистыванием бежало вниз по амфитеатру. И я с удивлением узнал в нем того хорька, которого воскресил Халаб, того любимого мною в детстве хорька, только выросшего в гиганта. Он подкрался сзади к одному из чудовищ Равелина, аккуратно прихватил его за спину и раскусил пополам. Стая встревоженно взвыла от такого неожиданного нападения и развернулась, чтобы разделаться с новым врагом. Но хорек был тут и там, везде и нигде, и каждый раз, когда смыкались его клыки, одна из тварей испускала свой последний вопль. Вожак своры отскочил в сторону и пролаял сигнал к отступлению. Остальные бросились врассыпную с места сражения, карабкаясь по ступеням наверх в попытке скрыться, но и там их настигала расправа. Когда стая врагов исчезла, это громадное животное присело на задние лапы и закрутило головой, принюхиваясь. В моей памяти отчетливо всплыла картина, в которой мой давно умерший зверек так же вот вынюхивал запах крыс. Потом он побежал ко мне, помахивая длинным хвостом и приветственно посвистывая, как он делал много-много лет назад, и сейчас, в этот момент величайшей опасности, я чуть не разрыдался.
Вокруг моего зверька замерцал воздух, приобретая форму человеческого тела. Я давно понял, что это Халаб… но тут видение исчезло. Остались луна, звезды и этот амфитеатр. Небо как будто стало ниже, вспыхнул пронзительный белый свет… Передо мной стоял Равелин. Исчезли звезды. Я и черный принц стояли на той же полуразрушенной сцене, накрытые темным непроницаемым куполом. Равелин держал наготове кинжал.
– Неплохо, – проворчал он. И куда делась его показная небрежность и насмешливость. – А я опять допустил с тобой ошибку, решив, что талант твой невелик. Я даже не чувствовал, что за тобой наблюдают и тебя поддерживают другие духи. Нет, в самом деле неплохо. Но почему же ты не позвал на помощь брата или этого зверя, когда Гриф похитил тебя в Ирайе? Или ты готовил ловушку для меня? – Равелин замолчал и изумленно покачал головой. – Коварная штука эта магия. Но не важно, кто на кого охотится, ты на меня или я на тебя. Этот купол, накрывший нас, одно из любимых моих волшебств. Он полностью нас изолировал. Теперь до нас не добраться никаким известным мне могущественным силам, земным или сверхъестественным. Я приготовил его много лет назад, когда впервые столкнулся с моим братом по поводу выбора нашего отца, будь проклята его душа, кому править в Вакаане. Купол получается почти от такого же заклинания, с помощью которого Янош защищал тебя, пока не перестал этого делать. Моя гордость – мой купол – защищает от всего и исчезнуть может только по моему желанию или… если я умру. Правда, существует и один минус. Под этим куполом не работает ни одно заклинание, даже сотворенное мною. Итак, Антеро. Ты владеешь приемами, и я владею. И у меня нож. Теперь, даже без помощи магии, мне достаточно будет и этого лезвия, чтобы выпустить тебе кишки. Искренне жаль, что все так просто получается, но что делать. По крайней мере, и в этом случае дух твой никогда не будет отомщен и никогда не успокоится в скитаниях. На этот раз, Антеро, тебе никуда от меня не деться.
И, подтверждая свои слова, он двинулся на меня.
Я никогда не оценивал себя как высокоискусного бойца и мало что понимал в поединках с ножами, зная разве, что надо как можно быстрее перемещаться вокруг того, кто размахивает ножом. Однако же Янош обучал меня, что делать, когда на безоружного нападает несколько вооруженных врагов. Есть несколько способов лишить соперника ножа и уничтожить, в зависимости от того, как он держит нож – лезвием вниз или вверх, грозно размахивая им перед собой. Что же касается человека, который подобно Равелину двигается к тебе не торопясь, левым боком, держа кинжал сзади, прижатым к бедру, а свободная рука при этом вытянута вперед, готовая отбить удар… Янош в таких случаях мрачно улыбался и говорил нам, что существует выбор: сбежать или умереть.
Я тоже двигался к нему боком, выставив руки, согнутые в локтях, надеясь при его резком выпаде ухватить за запястье, а потом поставить быструю подножку. Как меня учили, я следил только за глазами противника, зная, что сразу уловлю момент начала опасного движения. Он пару раз попытался достать меня кулаком, но я каждый раз уворачивался. Наконец лезвие прочертило воздух, я отбил удар, получив рану в ладонь, но, к счастью, неглубокую. Я не стал обращать внимание на эту рану, и мы вновь пошли по кругу.
Он немного изменил тактику, атакуя решительнее и заставляя меня отступать. Постепенно он прижмет меня к границе купола и пригвоздит, как бабочку, к стене. Я сделал еще шаг назад, и опорная нога, задев о колонну, лишила меня равновесия. Равелин тут же прыгнул вперед, целя в сердце, но я сумел отскочить в сторону. Лезвие чиркнуло по груди, но мой кулак угодил ему в лицо на встречном движении. Он засопел, застонал и отшатнулся назад. У него был сломан нос, из ноздрей текла кровь. Но боевую хватку ножа он не ослабил.
– Давно ли вы последний раз испытывали боль, меньшее величество? – сказал я, решив, что на человека, так любящего слушать себя, должны сильно действовать оскорбления. – Давно ли, принц-который-никогда-не-будет-королем? Может быть, ощущаете слабость? А может быть, и поплакать хочется?
Губы его дрогнули, ноздри раздулись, он пригнулся и сделал короткий шаг вперед. Через мгновение он должен сделать выпад. Я был уже полностью готов к такой атаке. Противник был раздражен, а я спокоен и сконцентрирован.
Но выпада так и не последовало. Наверху что-то щелкнуло и заскрипело. Равелин посмотрел туда, разинул рот… Огромный обломок навеса над сценой обрушился на принца, как башмак на скорпиона. Он умер, даже не успев вскрикнуть, и тут же исчез его купол…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});