Вера Камша - Несравненное право

— Шани, возьмешь его к себе?

— Конечно, — улыбнулся Гардани, — мне он нравится.

— Тебе бы и граф Койла понравился, — скривился Мальвани.

— Ну уж нет, — отмахнулся Шандер, — Койлу я видел. За предателя я его, правда, не держал, но иметь с таким дело — увольте!

— И все же я не стал бы брать к себе этого арцийца, — с сомнением проговорил Феликс, — после того, что произошло…

— Вот именно после того, что произошло, и нужно брать, — усмехнулся Аррой, подставляя лицо проглянувшему солнцу, — вы боитесь второго Койлы? Этого не будет!

— Почему ты так уверен?

— Потому что парня подобрал сам Годой из числа тех фамилий, которые только и смотрят, как бы расстаться с узурпатором и перейти на нашу сторону. Как ты думаешь, зачем он это сделал? Да для того, чтоб мы его или отшвырнули, или, того лучше, казнили, увидав в нем предателя. Тогда другим арцийским нобилям неповадно будет с нами связываться. Расчет нехитрый.

— Что ж, — кивнул красавец Мальвани, — очень может быть… Излишняя подозрительность отталкивает, но все же, Шани, постарайся, чтоб этот Фло не оказался у тебя за спиной во время боя… Хотя, — командор неожиданно засмеялся, — если мальчишка удался в отца, его за хвост удерживать придется, чтоб не лез впереди всех. Кстати, Рене, а что на месте Марциала сделал бы ты? Я не имею в виду всяческие интриги…

— Я? — герцог рассмеялся. — То, чего ты в свое время опасался. Прорвался бы в город с моря, при хорошем ветре осенью это вполне возможно. Ваши цепи, конечно, хороши, но есть управа и на них…

— Какая это? — набычился Мальвани.

— Рене! Сезар, — Феликс укоризненно покачал головой, — кто о чем, а монах о свечках… потом разберетесь, как брать Гвергаду с моря, а сейчас нам еще нужно ответить на письма.

— Ответим, — махнул рукой Рене.

И эландцы, и арцийцы рвались в бой. Первые были уверены в своем вожде и еще никогда не терпели поражения, вторые жаждали отомстить за лагский позор. Воины пребывали в приподнятом настроении, свободные от службы собирались в кружки, звучали соленые шуточки в адрес Марциала и Годоя, которые перемежались взрывами хохота. Даже опытные вояки, и те то и дело проверяли пистолеты и шпаги. Никто не сомневался, что Годой обломает о Гверганду свои поганые зубы.

Рене и Мальвани были опытными военачальниками и знали, как дорого такое оживление. Разумеется, они, как могли, поддерживали своих людей, то и дело появляясь на стене, улыбаясь незатейливым шуткам и отпуская свои. Но на душе у них было невесело. Они не сомневались ни в крепости стен, ни в сердцах их защитников. Бесило другое — они пошли на поводу у Годоя, поступая именно так, как он и ожидал. А ожидал он, что они намертво встанут у Адены, которую можно штурмовать до бесконечности. Самозваный регент намеренно бросал в аденскую мясорубку арцийских предателей, которых в спину гнали горцы, но не тронул своих основных сил. Тарскийцы, значительная часть наемников-южан и таянцев сейчас при Михае, который выигрывает, как бы ни пошли дела.

Они сидят за рекой и гранитными стенами? Очень хорошо! Годой окончательно подчиняет Арцию, кормит досыта своего монстра и приводит его сюда. Исход очевиден. Они выходят в поле и дают сражение. И опять лжеимператор в выигрыше, кто бы ни победил.

Победит Марциал? Прекрасно, силы Эланда уничтожены, а число арцийцев и гоблинов изрядно сократилось, можно долго не опасаться интриг и недовольства своих новых подданных. Верх одержат эландцы? То же самое. С той лишь разницей, что Годой бросит против обескровленного противника свежую армию. Нет. Принимать бой за стенами крепости нельзя. Значит, осада… Когда-то очень давно старший брат показал совсем еще юному Рене диковину — найденные по весне черепа двух оленей, сцепившихся рогами во время осеннего боя. Беспомощные, навеки связанные друг с другом, они приняли смерть то ли от волчьих клыков, то ли от голода. Эти переплетенные друг с другом могучие рога потрясли будущего герцога Эланда, и он навсегда запомнил слова Лериберта: «Это самая жуткая ловушка, которую может подстроить судьба».

Рене еще раз хохотнул незатейливой солдатской шутке и отошел от костра, у которого изъяснялись друг другу в вечной дружбе несколько маринеров-артиллеристов и мушкетеры из числа бывших «Ловцов Жемчуга». Ветер с моря приятно холодил лицо. Герцог вздохнул и пошел дальше, сопровождаемый верным Зенеком.

…Наутро затянутый в черный с серебряной оторочкой доломан Леон ре Фло сопровождал графа Гардани, который церемонно поклонился выехавшему навстречу Марциалу и вручил ему незапечатанный свиток, на котором было три слова «yет» и три подписи — Архипастыря Феликса Первого, Великого герцога Эландского и Таянского Рене Арроя и маршала Арции Сезара Мальвани.

Все вышло именно так, как он рассчитывал, и это радовало и бесило одновременно. Радовало, потому что он не допустил в своих расчетах ни одной ошибки и все и всех оценил правильно. Бесило, потому что Рене и Сезар оказались (как он и думал) неуязвимыми. Марциал сделал все что мог и даже более того. Годой в глубине души признавал, что он прошел бы точно тем же путем и скорее всего с тем же результатом…

Новоявленный император еще раз просмотрел донесения вице-маршала Одуа и цидульи своих прознатчиков. Все совпадало, братец ныне покойного Бернара оказался хорошим стратегом, но против него были не только Аррой и Мальвани, не только славящаяся своими несокрушимыми стенами Гверганда, но и природа. Форсировать реку, в которую спокойно заходят самые большие корабли, а с одного берега с трудом (да и то через окуляр) разглядишь, что делается на другом, дело по сути безнадежное.

Одуа действовал безукоризненно и все равно остался там же, где был в начале кампании, да еще потерял добрую четверть своей армии. Впрочем, будь братец Бернара глупее и трусливее, потерь было бы меньше… Хотя одну победу Марциал все же одержал: Годой раздумал отправлять его вслед за его родственничками, по крайней мере пока не закончатся все войны. Так что просьба вице-маршала об отступлении на зиму на более подходящие позиции не станет поводом для его отставки с последующей отправкой в Варху к господину Шаддуру, отчего-то предпочитающего наполнять Чашу за счет аристократов… Можно подумать, у простолюдинов кровь другого цвета.

Михай уже принял решение, но на всякий случай еще раз склонился над картой, исчерканной зеленым и черным. Вот устье Адены, в котором расположена Гверганда. В городе — три моста и паромная переправа, но Мальвани укреплял его больше десяти лет и, похоже, собирался воевать отнюдь не с Эландом. Во всяком случае, перестроенные при нем форты оказались для удара с юга неприступными. Марциал штурмовал их восемь раз и всякий раз отступал с большими потерями. Прознатчики особенно отмечали меткую стрельбу осажденных, и дело было даже не в качестве и количестве их пушек, хотя те и были хороши, а в ловкости и умении орудийной прислуги и артиллерийских офицеров, которыми командовал граф Гардани.