Макс Фрай - Волонтеры вечности

– Отлично. Тогда тебе следует принять мой облик и отправиться в какое-нибудь людное место. В центре города их хватает… Но самое главное, дружок: ты должен будешь стать мертвым Максом, и чем быстрее, тем лучше. Это возможно?

– Это возможно, – подтвердил Доперст.

– Ну вот и отлично… Нет, погоди-ка! Думаю, бедняге Максу следует умереть прямо на рабочем месте. В редакции сейчас полно народу; кроме того, не возникнет никаких проблем с идентификацией моей личности… Представляю, какой там начнется переполох! – Я не сдержал злорадной улыбки. – Вот, собственно, и все. После того, как меня, – вернее, тебя – торжественно похоронят, ты свободен на вечные времена! Ясно?

– Ты освобождаешь меня на вечные времена? – изумился Доперст.

Куда девалась его меланхолия! Он пронзительно посмотрел на меня глазами, которые уже были похожи на мои собственные, и вдруг рассмеялся.

– Спасибо. На такую щедрость я и рассчитывать не смел! Я все сделаю так, как ты сказал. Моему слову можно верить. Впрочем любому слову, сказанному между Мирами, можно верить… Ты знал об этом?

Я озадаченно покачал головой, силясь понять, с какой стати он так воспрял духом?

Тем временем, неопределенное лицо существа успело превратиться в мое собственное. Я улыбнулся: все-таки я – вполне симпатичный парень. Даже жаль, что этому новому Максу предстоит сразу же умереть. Может быть, мне следовало попросить Доперста прожить за меня мою скучную жизнь, до глубокой старости? Впрочем, это, пожалуй, чересчур. Доверять этому непостижимому существу жалкие остатки своей репутации мне не очень-то хотелось. К тому же, в любой преждевременной смерти есть что-то романтическое, а я был и останусь пижоном, каких поискать!

Мой двойник смотрел на меня с очевидным сочувствием.

– Тебе здорово не повезло, – заметил он. – Ты не знал, какова сила слов, произнесенных между Мирами, и нечаянно подарил мне свободу. А еще ты не знал, что тот, кто освободил Доперста, должен занять его место. Освободить меня или убить – это, по большому счету, одно и то же… Впрочем, тебе наверняка понравится: на тропах Доперстов тебе откроется самая легкомысленная разновидность могущества. В глубине души ты мечтал об этом всю жизнь, и теперь все сбудется. Прощай, сэр Макс, спасибо тебе.

Вот теперь оба моих сердца дружно заколотились о ребра. Они знали, что я влип, угодил в идиотскую, нелепую ловушку, выхода из которой, кажется, не было. «Всегда чувствовал, что мой болтливый язык меня погубит!» – пробормотал я.

А потом я остался один, и мне стало все равно. Я больше не был сэром Максом из Ехо; я вообще не знал, кто я теперь такой, и, откровенно говоря, меня это не слишком интересовало.

– Пришло время погулять! – сказал я вслух, усаживаясь на водительское место.

И мой трамвай понесся куда глаза глядят. Любовь к быстрой езде по-прежнему оставалась при мне. Воздух кричал от боли, размазываясь по рельсам; кисельные сгустки ночной тьмы сползали по лобовому стеклу, а я лишь твердил: «быстрее, быстрее», – сам не зная, от чего хочу убежать…

Когда рассвело, я обнаружил, что стою на улице. Это была широкая центральная улица крошечного немецкого городка. Я понял, что городок именно немецкий, прочитав надписи на магазинах. Здесь заканчивались трамвайные рельсы – просто обрывались и все.

Я стоял на гладком асфальте и равнодушно смотрел, как волшебный трамвай тает у меня на глазах, исчезает, как никуда не годное старое привидение. Никаких сожалений по этому поводу я не испытывал. Что-то во мне знало, что теперь я могу попасть туда, куда захочу, не прибегая к сомнительным транспортным средствам: существа, одним из которых я стал, открывают Двери между Мирами с такой же легкостью, как я когда-то открывал дверь служебного входа в Управление Полного Порядка… Я мог отправляться в Ехо хоть сейчас, но мне больше не хотелось возвращаться в Ехо, хотя я все еще помнил этот чудесный город, с которым меня связывали судьба, привязанность и необходимость. Даже щемящая нежность к людям, которых я там оставил, никуда от меня не делась. Я тосковал о них, но мои чувства больше не имели никакого значения. В то утро я знал без тени сомнения, что существа, подобные мне, обречены на одиночество, и у меня не было никаких возражений. Надо – значит надо.

Собственное могущество кружило мне голову, но у меня не было никаких определенных желаний. Только чьи-то чужие смутные мысли о том, что «пришло время прогуляться», и непреодолимая потребность не оставаться на месте. Я имел довольно смутные представления о правилах игры, в которую меня втянули, так что мне предстояло изучить их на практике.

И я отправился на прогулку. Я больше не принадлежал миру, в котором родился, зато этот мир, кажется, принадлежал мне. Выпуклые булыжники мостовой, по которым ступали мои ноги, все еще обутые в новые ботинки, нашептывали мне свою историю, – слишком скучную, чтобы внимательно прислушиваться к их шепоту, если честно…

Я зашел в небольшой уютный бар. Он назывался «Нюрнберг», или «Нюрнбержец», – что-то в таком роде. Пожилая кельнерша посмотрела на меня с ужасом и смутной надеждой. Хотел бы я знать, чье лицо приветливо улыбнулось ей моими губами, попросив чашечку кофе… Выпив кофе, я вышел из бара и оказался на одной из узеньких улочек древнего Нюрнберга. Дул холодный ветер с реки, он был немного похож на ментоловый ветер Кеттари, – как тень бывает похожа на предмет, который ее отбрасывает. Но это таинственное сходство не слишком меня взволновало: мне не было дела до бедняги Макса, влюбленного в мосты Кеттари. Сейчас меня куда больше занимало только что сделанное открытие.

«Ага, – подумал я, – вот как это работает, надо бы запомнить…»

В то утро я открыл для себя один из великого множества новых фантастических способов путешествовать. Оказывается, достаточно зайти в первый попавшийся бар, ресторан или кондитерскую, – главное, чтобы на вывеске этого заведения присутствовало какое-нибудь географическое название. Нужно провести там какое-то время – сидя спиной к окну, это очень важно! – а потом выходишь на улицу и обнаруживаешь, что стоишь под совсем другим небом, на мостовой города, имя которого фигурировало в названии давешней забегаловки… Признаться, я был совершенно очарован.

Впрочем, при желании я мог отправиться куда-нибудь на поезде, самолете или автомобиле. В моих карманах каким-то образом обнаруживалось все, в чем я нуждался: деньги, документы, билеты и прочие нелепые бумажки. Эти фальшивые доказательства моей принадлежности к миру людей появлялись по мере необходимости, так что я мог обмануть кого угодно.

Все это было не так уж и плохо. Да нет, какое там! То, что случилось со мною, превосходило мои самые смелые представления о чудесном. Хоть сам себе начинай завидовать…