Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист"

∾ Хули-цзин (яо-ху) — лиса-оборотень (обольстительница, искусительница), в человеческом обличье соблазняет и убивает мужчин ради получения их энергии (ци).

Экстра 1. Чанмин

Гора Чанмин круглый год сверкала алмазным блеском. Куда ни кинь взгляд — всюду простирались безбрежные снега, такие же ослепительные, как облака, клубящиеся ниже по склону. Всё это сияющее великолепие окружало небольшую усадьбу с крытыми соломой постройками — идеальное место для уединения Древнего Монаха.

Над одной из крыш поднималась тонкая струйка дыма — Седьмой Лорд подогревал вино на огне. Пряный аромат просачивался через окно и расплывался в морозном воздухе, совсем как в строках о «пенной чаше и красной глиняной печке».[477] Седьмой Лорд умел окружить себя изысканностью и комфортом даже среди глухих лесов и холодных скал.

Великий Шаман сидел тут же с книгой в руке и время от времени поднимал лицо, чтобы обсудить очередную страницу. Седьмой Лорд машинально поддерживал разговор, не отводя взгляда от крохотной плиты. Ему не нужно было задумываться над ответами — они сами приходили на ум. С подобной начитанностью не составило бы труда прославиться и без знатного происхождения.

В ходе непринуждённой беседы Шаман легонько сжал пальцы Седьмого Лорда и негромко спросил:

— Ты не замёрз?

Седьмой Лорд покачал головой и приложил ладони к тёплой печи. Бросив случайный взгляд в окно, он неожиданно улыбнулся:

— Только посмотри вокруг! Вот уж воистину «Вздымается тысяча гор, а птицы над ними летать перестали. Лежат десять тысяч дорог, но только следов на них больше не видно…»![478] Время здесь словно застыло. С нашего приезда прошло не так много дней, а я уже потерял им счёт.

У Великого Шамана ёкнуло сердце:

— Тебе по душе это место?

Седьмой Лорд бросил на него насмешливый взгляд из-под ресниц:

— Если скажу, что по душе, ты поселишься тут со мной?

У Си глубоко задумался:

— Лу Та[479] ещё юн… Но раз тебе тут хорошо, я передам ему Наньцзян. Мне придётся спуститься с горы, чтобы подготовить Лу Ту и закончить с делами. Управлюсь года за два-три и вернусь. Что ты об этом думаешь?

Седьмой Лорд на мгновение потерял дар речи, а потом расхохотался и легонько хлопнул его по лбу:

— Не принимай мою болтовню за чистую монету![480] Кто захочет жить в ледяном аду? Здешний воздух обжигает холодом, а земля вытягивает тепло похуже камня. Кроме того, в Наньцзяне как-никак пооживлённее! — Седьмой Лорд опустил голову и улыбнулся: — Готово, можно пить.

Бережно разлив вино в две чаши, он передал одну Шаману, а другую поднёс к носу и удовлетворённо прикрыл глаза, вдыхая аромат.

— Как говорится, белизна кожи окупает прочие изъяны,[481] — молвил Седьмой Лорд. — Если вино сохраняет крепость после подогрева, его явно стоит попробовать. Знаешь такие строки: «Три чаши вина открывают Великий Путь. Целый кувшин даёт единение с сущим»?[482] Наш мир полон тревог, и, чтобы разрешить их все разом, следует отведать…

Его изящную речь прервали оглушительный треск и громыхание. Утончённое настроение, с которым Седьмой Лорд наслаждался вином и поэзией, развеялось, как лёгкий дымок над крышей. Угрюмо вздохнув, он сделал глоток и шёпотом пожаловался:

— Эти две блохи скачут с утра до ночи! Раз Цзышу передумал умирать, предлагаю попрощаться с его компанией через день-другой. Моим ушам необходим отдых.

Тренировки Чжан Чэнлина обычно не звучали как гром среди ясного неба. Если дрожали стены и сыпалась труха со стропил, значит, это два его шифу сошлись в очередной схватке.

Великий Шаман считал, что исцеление Чжоу Цзышу — лишь вопрос времени. Когда больной вынырнул из беспамятства, худшее осталось позади. В первые дни после улучшения Чжоу Цзышу едва мог открыть глаза, а через пару недель его уже нельзя было удержать в постели. Благодаря знанию боевых искусств Чжоу Цзышу быстро поднялся на ноги и к концу месяца перестал ограничивать себя в прыжках и скорости.

В их пикировках с Вэнь Кэсином бесполезно было искать виноватого. «Невозможно хлопать в ладоши одной рукой», — отметил Седьмой Лорд, наблюдая за этими стычками. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин ссорились дни напролёт, потом чинно шли ужинать, обмениваясь милыми шутками, потом переходили на колкости, принимаясь щипать друг друга палочками для еды, и так по кругу. Седьмого Лорда поначалу это забавляло, но вскоре он потерял терпение и отказался сидеть за одним столом с двумя обезьянами, опасаясь попасть под раздачу.[483]

— Цзышу был самым собранным и здравомыслящим человеком. И какая муха его укусила? — сокрушался Седьмой Лорд. — Вот уж взаправду, «Коснёшься киновари — покраснеешь, коснешься туши — почернеешь!»[484]

— Частые тренировки идут на пользу главе Чжоу, — улыбнулся Великий Шаман, невозмутимо прислушиваясь к грохоту. — Восстановление меридианов мучительно, а их ещё нужно разработать. В здешнем суровом холоде не всякий смог бы заново обрести свободу движений. А глава Чжоу не просто двигается, он не даёт себе поблажек, день за днём усиливая нагрузки и заставляя меридианы расширяться. Сейчас это причиняет ему боль, но в будущем сослужит добрую службу.

- - - - -

Вэнь Кэсин толкнул Чжоу Цзышу ладонью в плечо с расчётом развернуть его и поймать в объятия. Чжоу Цзышу использовал этот импульс, немного прогнулся и перекувыркнулся через чужую руку. Перед приземлением он зацепил ногой подбородок Вэнь Кэсина, заставив того отшатнуться, и исподтишка щёлкнул пальцами, посылая удар ураганной силы.

Не ожидавший такой выходки Вэнь Кэсин начал падать на одно колено, но в последний момент перекатился в сторону и дёрнул Чжоу Цзышу за голень. Намертво сцепившись, они закувыркались вниз по склону.

Седьмой Лорд, Великий Шаман и Чжан Чэнлин предпочитали держаться на безопасном расстоянии, поэтому вокруг дерущихся сохранились островки нетронутой белизны. Сделав несколько полных оборотов по льду и камням, они угодили в сугроб, и Вэнь Кэсин с лукавой ухмылкой подмял под себя Чжоу Цзышу, упёршись руками в снег по сторонам от его головы.

— Проси пощады.

Чжоу Цзышу восстанавливался после тяжёлых повреждений и был не так вынослив, как в лучшие дни.

— Дешёвая уловка, — процедил он, слегка запыхавшись.

Вэнь Кэсин хмыкнул и, прильнув теснее, понизил голос:

— Ты первый начал.

— Эй-эй, лао Вэнь! — вдруг встрепенулся Чжоу Цзышу.

Вэнь Кэсин с усмешкой лизнул его в шею:

— Да-да?

— Я говорю… — Чжоу Цзышу закончил фразу беззлобно, но неразборчиво.

—М-м-м? — озадаченно переспросил Вэнь Кэсин. И тут же захрипел, получив локтем в грудь.

В следующее мгновение его подбросило в воздух, небо перед глазами закружилось, и обе руки оказались заломлены за спину, а сам он уткнулся лицом в сугроб. Придавив Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу в ответном хулиганском порыве легонько подул ему в ухо, прежде чем шепнуть:

— Что, съел? Сам проси пощады!

Вэнь Кэсин с усилием повернул голову и скосил на него глаза:

— Мечтаешь меня связать, А-Сюй?

Чжоу Цзышу с ухмылкой поднял брови:

— Благодарю за идею.

Постучав по акупунктурным точкам Вэнь Кэсина, он временно обездвижил противника и присел отдохнуть.

— Моя молодая жёнушка, твой бедный муж покрылся испариной только от того, что пытался сдержать твой пыл, — расстроенно сообщил Чжоу Цзышу, утерев лицо.

Тут же к его лбу ласково прижалась ладонь. Вэнь Кэсин должен был лежать неподвижным бревном, но вместо этого бесшумно сел рядом.

— В самом деле? Дай-ка проверю, — забеспокоился он. — Да ты и впрямь взмок! Только не простудись…

Чжоу Цзышу шарахнулся от этой заботы, как от чумы.

— Ты можешь перемещать свои акупунктурные точки! — возмутился он, отпрыгнув на целый чжан.[485]

В ответ на полный насторожённости и осуждения взгляд Вэнь Кэсин кокетливо подмигнул: