Ксения Лазорева - Точка бифуркации

— Остынь, лучше помалкивай.

Парнишка, сконфуженный, отступил, из глубокой тени прожигая своего противника взглядом.

— Мне нет дела до Детей Хаоса. На самом деле, их сила не так велика, как мы рассчитывали. Они способны стать вспомогательным звеном, но не более. Так что можете забирать делать с ними, что пожелаете. Мне нужно согласие истинных демонов.

— Ты сам один из них, почему ты говоришь такие странные вещи? — спросил Талион.

— Не сравнивай меня и этих детей, между нами лежит бездна, — и вновь обратившись к Йону, Мизар продолжил: — Так мы договорились? Ты обладаешь такими полномочиями, чтобы дать мне ответ прямо здесь?

— А ты говоришь от имени Сая Валентайна?

— Именно, — со значением кивнул Мизар, и глаза его таинственно блеснули. Он протянул руку. — А теперь верните мне ее.

— Ее? — Талион оглянулся на Охару, и она обнаружила, что до сих пор сжимает в руке синюю ленточку. Эта ленточка, она знала, была очень дорога Мизару. Медленно подойдя, она протянула ее ему. Но неожиданно его рука схватила ее запястье. Мизар притянул ее к себе.

— Ты ведь не предашь меня, Адель?

— Я… не… я всегда буду на твоей стороне, разве я не говорила?

— Хорошо, — он медленно отстранился, а затем бросил взгляд на Талиона. Дыхание Охары замерло в груди, когда его губы соприкоснулись с ее. Это было столь нежданно и непредсказуемо, что она даже позабыла о сопротивлении.

— Не дай этой подделке обмануть себя, — произнес Мизар ей на ухо, так, чтобы только она это слышала, — доверяю его тебе как самое ценное сокровище, сохрани этот осколок в целости для моего дорогого короля.

— Мерзавец… — только и сумела прошептать Охара. Она ощутила, как слезы обиды выступают на глазах. Но она не могла позволить себе расплакаться при всех этих людях. — Охара всегда держит свое слово, — гордо выпрямившись, она прошествовала назад, не оглядываясь на этого жестокого человека.

— Я даю вам три дня. Через три дня вместе с армией мы выступаем на соединение с силами Клайма Кольбейна. Если через три дня армия Хаоса не появится в Торквемаде, я буду считать наш договор расторгнутым и тогда… — Мизар как бы случайно сунул ладонь в карман, извлекая из него маленькую веточку. Охара не понимала, что она означает, эта веточка, лишенная листьев. Но Талион узнал ее. Его облик на миг стал нечетким, а его связь с Охарой донесла до нее тревогу Слепого Бога. Значит, все же, он воспринимал действия Мизара всерьез.

Часть 7

— При всем уважении, Ренальдо, не кажется ли, что наши позиции здесь и здесь слишком уязвимы? — палец молодого капитана Васселя ткнул в карту, разложенную на столе перед Ренье.

— Согласен, кроме того, — вступил в разговор лейтенант Блатт, — согласно данным разведки, здесь и проходит одно из приоритетных направлений для удара Астала. Также, войска Приоры к этому часу продвинулись еще на пятьдесят километров за демаркационную линию. Мы ничего не можем сделать.

— Уязвимы? — от этого голоса Ренье захотелось зажмуриться. Именно этот голос, обыкновенно мягкий и теплый, сейчас нес в себе оттенок стали. И принадлежал он той, кого он ни за что не желал бы допускать в штаб, устроенный в простой глинобитной полк купольной постройке, вполне типичной для этого региона на границе Аша и Таары.

В этом регионе они находились уже две недели. Хотя, правильнее было сказать — всего две недели. Две недели назад им снова пришлось перенести свою позицию, и теперь она уменьшилась в размерах на треть. Аш, Таара и половина Картикеи — таковы были их первоначальные границы. Все те, кто не желал быть частью Новой империи Астала или Приоры, примкнули к нему. Он надеялся и обещал, что сможет защитить их, просто защитить в этом меняющемся мире. Но он ошибся. В чем? Его жена Розетта умела указывать на все его очевидные и не очень промахи. И вот сейчас, как он ни старался, ему не удавалось ни под каким предлогом заставить ее покинуть палатку. В последнее время Розетта внимательно следила за тем, что происходит на военном фронте. Конечно, он не возражал против советов своей умницы–жены, недавно подарившей ему двух очаровательных близнецов. Но его беспокоило ее излишнее рвение в этих вопросах. Она не раз рвалась на передовую вместе с ним, и пока Ренье удавалось отговаривать ее от этого, не без труда, правда. Но чем ближе было их первое настоящее сражение, тем настойчивее она становилась. Но надо признать, в умении обращаться с маленьким, изящным копьем ей не было равных. Она начала учиться всего пару месяцев назад, но уже превзошла своего учителя. Он согласился на эти уроки, уступив ее настойчивым просьбам.

'Я не хочу зависеть от моего мужа и быть ему обузой', — таков был ее аргумент. —

'И я не собираюсь оставаться в чужой стране, похожей на пустыню. Мои дети будут жить в лесу, где много свежего и полезного воздуха'.

В Риокии, она хотела сказать. И ждала, что он сможет воплотить ее желание. Но что от него зависело сейчас? Итак:

— Уязвимы?! — воскликнула Розетта. Хотя она и не считалась официальным членом военного совета, ее это совершенно не интересовало. Розетта считала себя военным советником, и точка. Ее изящная ладонь хлопнула по столу так, что даже бывалые солдаты, коих здесь было совсем немного, вздрогнули. Спорить с женой Ренальдо было себе дороже. Несмотря на внешнюю мягкость и образ этакой доброй хозяйки, она могла прикрикнуть на нерадивого солдата или даже офицера. Для нее не существовало разницы в чинах или званиях. И на все она имела свое мнение, ожидая, что остальные будут вести себя в соответствии с их обязанностями. А когда что–то шло не так, это чрезвычайно расстраивало ее. И вот сейчас она была очень расстроенной и крайне злой к тому же. — Да мы отступаем каждую неделю! Что осталось от тех границ, с которыми мы начали эту компанию? У нас было хоть одно сражение? Мы проиграли хотя бы одну битву или, может, мы выиграли ее? Почему же мы отступаем, словно трусливые звери перед огнем? Ясно же, что ни Приора, ни Астал не принимают нас всерьез, и это справедливо. На их месте я бы тоже не заметила кучку жалких остатков былой мощи. У нас есть сотни желающих вступить в наши ряды из Таары или Аша? Нет. Люди отводят глаза, когда вы приходите к ним в дома и хотите забрать у женщин их мужей и братьев. Кто хочет посылать дорогих людей на верную смерть? А сейчас о какой уязвимости мы говорим? Наша оборона — это одна сплошная дыра, у нас нет ни фортификационных сооружений (Ренье понимал, что этих терминов она нахваталась наспех в военных книгах по стратегии и тактике, которые тайком таскала у него с полки), у нас нет даже военной формы. Люди собрались идти на войну в чем есть, точнее, в своей лучшей выходной одежде. А в Аше это мягкие шелка, которые будут только мешать в бою. В Тааре это драпировки из хлопка, а в Картикее у многих только набедренные повязки, так как, кроме горных народов, нас больше никто не поддерживает там. Магии обучена едва ли одна восьмая. Не думаете ли вы, что мы способны выиграть хотя бы одну битву с такими силами?! Смешно! — воскликнула Розетта и вновь так грохнула по столу ладонью, что Ренье схватился за голову.