Александр Никоноров - Раздать сценарий

— А ты можешь себе представить руки человека, использующего, пусть и в прошлом, свою кровь? Там, наверное, и живого места не осталось. Человек сидит себе спокойно и пишет мемуары с конспектами непонятно для кого. Резон ему убивать людей?

— Кто тебе сказал, что он спокойно сидит? — ярился Библиотекарь. — Может, выпивает их кровь или выливает куда, а потом ликвидирует.

— Куда? В погреб? Или себе за пазуху? — я тоже начинал раздражаться. Твердолобый он, сил нет.

— Да в тот же портал! — Макс громко стукнул кружкой; крупные капли молока выплеснулись на стол, расползаясь пятнами и заполняя деревянные прожилки.

— Да с такими мыслями каждую собаку можно подозревать и найти этому миллион причин! — сказал я. — Сбрендил ты что ли? Он сам сказал, что это лишь его предположение… И я говорил, что существует всего шесть порталов. Магов Пространства раз-два и обчелся, и этот — явно не он.

Библиотекарь закатил глаза и поспешил задавить гневную волну ложками яичницы. Я обрадовался. Экспрессию моего соратника выдерживать сложно, однако…

— Слушай, баран академический! Дурдом! Отучиться столько лет и быть таким тугодумом! Неужели не понятно, что он мог сказать все специально, в целях обезопасить себя? У вас нет такой поговорки: лучшая защита — нападение? А у нас есть! Вдруг он сам и создал его, этакий канал-отстойник, и заметает следы. А когда найдут, типа он не при делах, он вообще не знал, но догадывался.

— Ты как вообще живешь? Хоть на кого-нибудь не падает тень подозрения? По твоим словам люди вообще должны быть гениальными — все продумывать на триста шагов вперед. Будь так, у нас бы весь Ферленг не воевал, а устраивал чемпионаты по флембам.

— Ты просто не был у нас, — горько усмехнулся он. — Тебе не узнать, что такое масоны, орден тамплиеров, ты не читал Оруэлла, где наглядно описываются государство, учебники по истории которого постоянно переписываются в угоду этому самому государству, чтобы выставить его в более выгодном свете. И кризисов у вас не было искусственных, созданных правительством для того, чтобы оно само потом удивилось, а народ ринулся сметать с полок магазина все продукты, какие есть. Нужные, не нужные — наплевать.

— Жуть какая-то… — вот все, что я смог ответить. Общий посыл я понял, но, слава Сиолирию, у нас подобным маразмом не страдают. Бывали выходки довольно странного характера, но чтобы такие… И пресекали их так же оперативно, как они устраивались.

— Вот и приходится всех подозревать и выдвигать версии, на первый взгляд абсурдные. В моем мире было возможно все. Он и закалил просчитывать ходы, — Библиотекарь перевел дух. Наверное, и сам понял, что тон его источал целые легионы ненависти. — И лучше уж подозревать всех, чем не подозревать никого! По крайней мере когда обнаружится, что один из виновников и вправду причастен — будет не так обидно. Эх, сейчас бы покурить… — мечтательно проговорил Макс, глядя в окно. — Ты, кстати, почему не куришь?

— Еще в Академии привычку отбили. Там запрещали преподаватели. Любое воздействие на мозг могло негативно влиять на процесс обучения.

— А ты и рад слушаться, ботаник! Как бы табак где достать? Может, у местных колхозников поспрашивать… Я не маг, и по попке меня ни один учитель не постучит, не страшно. А потом, в местечке поприличнее, купим… Правда, Трэго?

Наглая улыбка удалась на зависть всем прошлым.

— И не надейся. Я на тебя и без того потратил уйму денег. Если с делом разберемся, то тридцать процентов твои. А пока доставай флембы и учись расставлять фигуры. Я не собираюсь тратить свои вечера на пустую болтовню с тобой!

Мы дружно рассмеялись.

— А теперь расскажи-ка мне про магию. Точнее, про магоблудие. Оно вгоняет меня в уныние и негодование. Как ни посмотрю на волшбу твою, а все непростительно легко и непринужденно. Шар ему, значит, руку не обжигает, а ледышка может заморозить всю голову. Не совсем понимаю, ведь и там и там создаются реальные материальные вещи, разве нет?

Куда его махнуло. У него что, раскрываются таланты? Сейчас вот выведаю ему всю подноготную, а он и рад послушать и на ус намотать. Глупости, конечно. В его годы никакой зиале не пробраться сквозь толщу заскорузлого скептицизма.

— Тебе выкладывать все подчистую?

— А то! Про пиалу или как там ее, про ограничения, про мощности. Прояви словоохотливость.

— Только не пиала, а зиала. Тебе чернильницу подать или так запомнишь?.. Каждый маг располагает зиалисом — так называемым внутренним магическим резервуаром. За всю жизнь мало кто умудряется оставить его размер без изменений. Опыт показывает, что регулярные практики, так сказать, «растягивают» его, вмещая больше энергии. Плетутся заклинания двумя способами — мыслью и голосом. И в том, и в другом случаях действует одна и та же метода: воссоздать структуру заклинания из цепи. А звенья — элдри — непосредственные ее составляющие.

— Это не для средних умов… — растерялся Макс, сдвинув брови. — Давай на пальцах. Кажется, я сегодня потратил все отпущенные мне ресурсы.

Я вздохнул. Попробуем представить себя преподавателем… Кого? Даже малые дети, чувствующие зиалу и хоть единожды сотворившие заклинание, поймут принцип работы.

— Представь десять горошин. Горошина это элдри. Приставь девять горошин одна к другой. Заклинание почти готово; какой-нибудь, скажем, Огненный Шар. Пока что его нет. Но как только ты присоединяешь последнюю горошину, структура заклинания считается завершенной, и Огненный Шар появляется у тебя в руке или где ты там захочешь. Та же ситуация с голосом, но тут задача чуть-чуть отличается: необходимо облечь структуру в слова при помощи формул. Формулы чем-то похожи, но запоминать приходится много. Поначалу этому способу отдают предпочтение, так как он быстрее. Неофиты не успевают срабатывать оперативно и визуализировать весь «скелет» чаров.

— Но почему шар не обжигает-то?

— Вопрос очень тонкий. Стихийные заклинания бывают двух видов: естественные и магические, читай искусственные. То есть мы можем создать из ничего огнешар или камень. Тогда мы и обожжемся, и почувствуем вес, но если переборщить — запросто придавишь себя насмерть каменной глыбой. И гойлуру понятно, что не рекомендуется брать в руки что-то горячее или тяжелое, ибо чароплетство может закончиться неудачно. Подвесить в воздухе, вплести два дополнительных элдри, один из которых будет чем-то вроде прицела, наведения на цель, а второй — маршрутизатором.

— Это чтобы ты не промахнулся, отойди я в сторону? — догадался иномирец.

— В точку. Искусники много раз наступали на грабли, когда творили невероятно сложные конструкции, а в итоге оппонент всего лишь сходил с траектории пути. Маршрутизатор обеспечивает «доставку», и чем сильнее ты напитаешь его зиалой, тем дольше он будет лететь. Но имеется… Боги! Какой же я придурок! А ведь тогда птицу я мог прибить, особо и не напрягаясь… Все мимо, мимо. Пустоголовый. Это я так. Имеется одна неприятность именно для нас, лепирийцев — нам очень трудно создавать стихию из ничего. Сил не хватает. А вот «отщипать» от костра, закрутить, придать форму, добавить меткости, взмахнуть рукой для направления — это запросто. Или взять местность с бурной растительностью. Вытащить корни из-под земли или воздвигнуть живую изгородь, применяя подручные материалы, будет в разы проще.