Владимир Воронов - Отродье. Охота на Смерть

— Хто это у нас здесь? — подслеповато сощурилась богиня.

Она не стала ждать продолжения. Руку дёрнуло вниз, но Арина была к этому готова. Толстое дуло Стингера придавило плечо. Глаз на прицел, прицел на врага, палец на кнопку. Выстрел. Заряд, оставляя за собой серый хвост, метнулся вперёд. И взрыв, да так, что старое здание застонало. Грохот в ушах. Грохочущее эхо. Сверху снова пыль как снег. Всё теперь стало белым. Сквозь пелену пыли свет — в стене огромная дыра. Пьедестал победителей почернел, раскололся и тлеет, а трон и вовсе пропал.

В образовавшейся груде камней кто-то зашевелился. Оттуда поднялась старуха, такая же белая, грязная как Арина, такая же невредимая:

— Иш, придумали игрушки! И не стыдно над пожилым человеком измываться?

Её снова не слушали. Вадим разрезал сеть и Гита с подтёками на щеках от слёз, с горящим ненавистью взглядом, поднялась: высокая, опасная, смертоносная. На фоне всеобщего белого помешательства, чёрное лезвие серпа казалось ещё более чёрным. Всего только один взмах ресниц и Гита, будто переместившись в пространстве, рядом с богиней. Серп опускается вниз. Мерзостный скрежет, будто лезвие царапнуло по металлу. Бабка на полу, занесла руки, защищаясь, но от гнева женщины, чей любимый при смерти, не защититься. Серп то взмывал в воздух, то падал вниз. Опять и опять. Опустошённая Арина, тяжело дыша, опустила оружие и глаза — ей не доставляло удовольствие наблюдать чужую смерть. Нашла взглядом Вадима, помогавшего Эрнсту, но где, чёрт возьми, Капитан?

— Да, что, мать твою, с тобой такое?!! — неожиданно закричала Гита, в очередной раз, резанув серпом.

Относительную тишину разрушил новый скрежет, а потом каркающий хохот. Что-то пошло ни так. Арина хотела было подбежать, но не успела. Мимо с совершенно фантастической скоростью пролетело тело Гиты. Подруга с тупым звуком ударилась о стену позади, хрустнули, ломаясь, кости, застонала, потеряла сознание. Впереди из кучи камня поднялась богиня. Целёхонькая. Единственное, что смог ей сделать серп — в нескольких местах разрезать старую линялую кофту. Старуха, держась за спину, хохотала, вся аж содрогаясь в конвульсиях. Вадим, заметивший неладное, оставил Константина Львовича, метнулся к Лелее. Та всего лишь подняла перед собой кисть руки, и он упал. Кисть вверх — Вадика подняло над землёй. На потустороннем плане, Арина увидела, как натянулись призрачные верёвки, пронзавшие ноги и руки её любимого человека. Верёвки длинным пучком поднимались высоко под потолок, а оттуда струились вниз к пальцам старухи.

— Ох, надоел! Поди прочь!

Вадим успел посмотреть на Арину, что-то шепнул и исчез. Девушка осталась один на один с Богиней.

— Капитан, где вы? — закричала она, вновь начав обстрел врага из автомата.

— Хватит уже! — донёсся сквозь шум старческий голос.

Тут же руки обожгло. Она ахнула и выронила автомат, ставший красным. Раскалённый металл побелел, оружие потеряло правильные формы, растаяло как масло, но собралось в лужицу и медленно начало затвердевать.

— Неужели одного раза недостаточно, чтобы понять, — ворчливо продолжала Лелея, — не берёт меня это! Не берёт! Серп — "полумесяц боли" — вот он взял бы, но не здесь и не сейчас. Ох, скучно жить стало. Друзья все поумирали, так и враги порядочные вместе с ними… Одна я на всём белом свете!

"Капитан, появитесь! Ваш выход! Давайте же!" — мысленно звала Арина, а сама отстранялась от подступавшей старухи.

— Сестрёнка, кто сказал, что ты одна? — вдруг прозвучал громкий голос Проно. Тени в дальнем углу комнаты потеряли насыщенность, выпустили наружу Капитана. Он встал: высокий, рослый, полный сил. Быстро подошёл к Лелее и… Арина не верила глазам! Встал перед ней на одно колено.

— Я здесь! Я снова в строю, чтобы, как и раньше служить тебе!

Лелея засмеялась, но как-то по-другому — кокетливо.

— Ох, Проно! Вот уж не думала, что и ты возродишься, думала, ты как и другие смиришься с человеческой тушкой. Да, отвыкли мы от божественной силы, но скоро всё изменится. Скоро, очень скоро люди вспомнят, всё забытое. Всё вернётся!

— И я хочу быть в это время с тобой, — поцеловал Прад жилистую руку с верёвками синих вен. — Хочу идти рука об руку с победительницей, оберегать твой сон, приумножать твоё величие, карать нечестивцев… Как раньше, как в прошлом…

— Славные слова говоришь, Проно… — богиня устало опустилась на крупный камень.

Арина засмотрелась на них. Перед ней были не старая немощная женщина и седой мужчина средних лет. На величавом троне восседала тоненькая фигурка юной красавицы: густые русые волосы, высокая грудь, венок полевых цветов на голове, а в ладонях притаился маленький зайчонок. Богиня изнутри лучится теплом. В её глазах всепонимающая мудрость, прощение, любовь. Рядом же, приклонив колено, возвышался мужественный бог Правды, чей взор, нетерпящий лжи, неожиданно наполнила любовь.

Богиня кашлянула и иллюзия рассеялась:

— Вот только ты меня предал. Крепко предал. Ведь если бы знал, что я решусь, что кто-либо по доброй воле решится отделить от себя божественную благодать, укрыть её от чужих глаз, чтобы не сыскали вовек, чтобы ходить из века в век по земле и задыхаться от воспоминаний о былом… Ты бы нашёл способ расправиться со мной. Ведь ты продался с потрохами врагам. Служишь им как цепной пёс.

— Нет, Лелея! Мудра ты как мать твоя — Лада, но сейчас неправа. Вспомни, кто я! Я — бог Правды, тот кто ни произнес, ни единого слова лжи. И теперь мои уста гласят истину, желаю я с тобой разделить триумф победы, а это, — Прад повёл рукой по помещению, — моё доказательство чистоты помыслов. Только эти людишки могли хоть как-то помешать нам, остановить, но вот они здесь — побеждены. Путь открыт. Перед нами вся страна! Так давай вместе обретём было величие. Вернём твою молодость, мою мощь!

— Не заговаривай мне зубы, — забрала руку Лелея, — я бессмертна, на меня ни подействует ни одно оружие, как мне кто-то мог помешать? Глупости всё это. Ох, знал бы ты, через что мне пришлось пройти…

— Поверь мне. Просто поверь, а я докажу не словом, а делом!

В груди Арины бешено бьющееся сердце вдруг замерло. В глазах застыл лёд. Предал. Капитан их предал. Перед ней стоял совершенно чужой, незнакомый человек, но теперь стало ясно — это и есть настоящий Проно, вот он какой, а Прад был всего лишь оболочкой. "Человеческой шкуркой", как выразилась богиня. Почему она не догадалась раньше? Как марионетками боги играют людьми. Только их эго, больше ничего их не волнует. Внезапно ей стало ясно, почему богов изгнали. Людям надоело всё время быть рабами. Нельзя поклоняться тем, кто считает тебя ни больше не меньше овцой в отаре. Больше овец — выше престиж. А то, что овцы умеют думать, чего-то хотят, страдают — это чья-то недоработка. Что ж, Арина не позволит снова превратить себя в овцу.