Эрик Ластбадер - Кольцо Пяти Драконов

— Я знаю наверняка. Через тебя я доберусь до него. Если я не могу убить его самого, то я ослаблю его, заставлю его страдать.

Теперь она испугалась по-настоящему.

— Говорю вам, вы ошибаетесь. Олннн Рэдддлин явно не слушал.

— Он собирается лишить меня жизни. Приказал завтра утром явиться в “Недужный дух” — пройти психологические тесты. Мол, только так мне вернут командование. Но я-то знаю. Получив от меня то, что хочет, он вышвырнет меня. Меня впустят в приют, а обратно не выпустят. Будут держать там против моей воли. Никто не хочет видеть меня таким, как я есть, в том числе и звезд-адмирал.

Голос Далмы стал мелодичным, умоляющим.

— Я пойду к регенту. Сейчас, сию же минуту. Он — ваш союзник; он добился, чтобы Малистра исцелила вас, несмотря на возражения звезд-адмирала. — Она повернула голову. — Курган Стогггул! Отведите меня к вашему отцу.

— Если ты попытаешься куда-то увести ее, — предупредил Олннн Рэдддлин, — клянусь Н'Лууурой, я проткну тебя вместе с ней.

— Расслабьтесь, свор-командир. — Курган развернул Далму лицом к себе. — Я не намерен выпускать ее из парка живой.

Кровь отхлынула от лица Далмы.

— Курган Стогггул, что вы говорите?

Он ударил ее по лицу, сбив с ног. Когда она лежала, оглушенная, он сорвал с нее платье.

— Но сначала юнцы должны получить удовольствие, а, лооорм?

Он рухнул на нее, уже придя в неистовство.

— “Доносчиков должно ликвидировать самым жесточайшим образом, дабы явить пример очевидного средства устрашения”, — процитировал юноша, подавляя ее слабые попытки защититься.

— Кхагггунское руководство по карательным акциям, — сказал Олннн Рэдддлин.

— Она шпионила за мной: доносила звезд-адмиралу о моей личной жизни.

— Никому нельзя доверять, — печально вздохнул Олннн Рэдддлин.

— По крайней мере всем лооорм влиятельных в'орннов. Далма плакала. Она умоляла его — бесполезно. Наконец она выдавила сквозь слезы:

— Я знаю кое-что ценное для вас. Если я скажу, вы отпустите меня?

Курган помедлил.

— Смотря насколько ценной я сочту информацию.

— Я многое знаю о твоем отце... Курган засмеялся ей в лицо.

— И чего такого ты могла бы сказать мне?

— Вы знаете, что он под каблуком у Малистры?

— Да, слышал. Далма облизнула губы.

— У меня есть информация о Малистре. Курган кивнул:

— Это подойдет.

Она покачала головой.

— Откуда мне знать, можно ли доверять вам?

Курган схватил ее за горло и сжимал, пока ее лицо не посинело от крови.

— Говори!

Далма, задыхаясь и давясь, кивнула. Он разжал руку.

— Малистра живет на мезембрэтеме.

— Это что за Н'Лууура?

— Какой-то колдовской корень.

— Значит, у нее странная диета. Она же колдунья, верно? — Он снова сжал ей горло.

— Подождите! Подождите! Вы не понимаете. Этот корень нужен ей. Без него она не может жить.

— Спасибо, — сказал Курган и распахнул свою одежду.

— Что вы делаете? Мы же договорились!

— Я ничего не обещал. А если и обещал, то плевать. Ты — тускугггун, лооорм и шпионка.

Застонав от отчаяния, Далма до крови расцарапала ему грудь. Курган ударил ее — достаточно сильно, чтобы оглушить, но не настолько, чтобы она потеряла сознание. Ему хотелось, чтобы она прекрасно сознавала, что с ней делают. Он пронзил ее членом, как ударным мечом, и Далма закричала. Курган вытер кровь, потекшую у нее из носа, и попробовал на вкус. Тяжело ухнул. Уханье стало ритмичным, набрало скорость и интенсивность.

Закончив, он встал. Далма плакала. Она попыталась сдвинуть ноги, но он пинал ее по внутренней части бедер, пока она не сдалась.

Курган отодвинулся, его вздымающаяся грудь была покрыта потом и кровью. :

— Твоя очередь.

Двое в'орннов мгновение смотрели друг на друга. Между ними словно проскочила искра. Это было если и не доверие, то признание совместного намерения. Рэдддлин неуклюже опустился на колени, распахнул свою одежду и упал на Далму, словно наткнулся на оазис в Большом Воорге. Звук животного хрюканья поднимался от странного зверя, извивающегося на освещенном лунным светом белом гравии.

Потом, так же внезапно, как яростная буря, все закончилось. Олннн Рэдддлин, задыхаясь, ощутил рядом движение, похожее на полет пчелы или бабочки, и, повернув голову, увидел Кургана. В руке юноши был ударный меч. Едва заметное наработанное движение, и кхагггун обнажил кинжал; во взгляде его горела ярость.

— Ты — адъютант звезд-адмирала. Он хочет отделаться от меня. За кого ты?

Усмехаясь, Курган присел на корточки и подал ему ударный меч рукоятью вперед. Олннн Рэдддлин сдержал удивление, когда увидел руку Кургана, сжимающую двойной клинок. Он знал, как это больно. И снова между ними проскочила искра — что-то невысказанное, однако живое, как дыхание. Убрав кинжал в ножны, Олннн Рэдддлин быстро взял ударный меч и вонзил его между грудей Далмы. Ее глаза широко открылись, она тихо взвизгнула и забилась, нарушая обдуманную гармонию сада. Курган, дотянувшись, положил руку поверх руки Олннна Рэдддлина на рукояти ударного меча, удерживая его на месте. Постепенно тускугггун затихла. Из раны полилась кровь, пачкая платье; белая мраморная крошка почернела. Сжатые кулаки сжимали пригоршни гравия.

На мгновение удовлетворенные, двое в'орннов развалились на скамье в центре парка. Ночь снова стала безмятежной. Тело Далмы лежало перед мужчинами, подобно подношению темному богу. Если бы не кровь, могло бы показаться, что она спит. Синяки на бедрах становились все темнее.

— Она была прекрасна, верно? — сказал Олннн Рэдддлин. — И умна.

Курган наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Похоже, недостаточно умна.

— В конце концов, чего ожидать от тускугггун? Какая от них польза, кроме временной? Ни один из известных мне высокопоставленных кхагггунов не заводил жену, разве что ради сына — наследника, продолжателя рода.

— Ты завидуешь своим начальникам.

— Возможно, завидовал — когда-то. — Олннн Рэдддлин стер кровь с носка ботинка. — Теперь я их всех ненавижу.

— В тебе бушует сердце зверя.

Олннн Рэдддлин пристально смотрел в пустоту.

— Наверное, нетрудно узнать в других то, что происходит в тебе самом.

Олннн Рэдддлин хмыкнул:

— Скажу тебе, ты не похож на баскиров, с которыми я сталкивался.

— Я не баскир, хотя и родился в этой касте.

— Ты считаешь себя кхагггуном просто потому, что твой отец заставил звезд-адмирала взять тебя в адъютанты. Это иллюзия. Ты рожден баскиром и всегда им будешь.

— Саракконы поспорили бы с этим. Олннн Рэдддлин засмеялся.

— Ты — та еще штучка. Шестнадцать лет, и говоришь мне о саракконах.