Саймон Грин - Охотник за смертью. Война

Всего на миг у Сайленса мелькнула мысль бросить ей вызов. На самом деле у нее уже не было над ними реальной власти. Все ее вооруженные охранники не могли бы заставить его или Фрост сделать самого простейшего фокуса против их желания. Но миг прошел, и Сайленс знал, что он пройдет. Она была его императрицей. Он и Фрост держали свою силу втайне из простейшего страха окончить свои дни в качестве лабораторных крыс. Может быть, даже подлежащих вивисекции. Но время этой слабости прошло. Сайленс мог понять, когда судьба стучится к нему в дверь. И он рассказал императрице настолько ясно, насколько мог, о странных силах, способностях и наитиях, которые он и Фрост проявляли после пребывания на затерянной планете Хэйден, известной также как Мир Вольфлингов.

Это заняло довольно много времени, потому что Лайонстон постоянно перебивала, требуя от него подробностей и объяснений, которые он не всегда мог найти. Пока он говорил, еще несколько фигур появились при дворе, грудью прокладывая себе путь в серном тумане. Первым был Валентин Вольф, денди в черном и с длинным белым лицом. Он остановился на почтительном расстоянии, вполне довольный тем, что может смотреть и слушать, пока Сайленс говорит. Алый рот его был растянут в обычной его улыбке, и густо подведенные глаза лихорадочно горели от действия десятка наркотиков, гуляющих у него по жилам. Валентин не привык проигрывать, и последние неудачи его ошеломили. В ответ он решил усилить собственные клубящиеся мысли действием стимуляторов, чтобы заставить свой ум найти решение всех проблем. В результате получилась химическая патовая ситуация, когда мысли сталкивались, отменяя одна другую. И вот он явился ко двору – не только ради личной безопасности, но потому, что именно здесь принимались все настоящие решения Империи. Валентин был уверен: что бы тут ни случилось, он сможет обернуть это к своей выгоде. Так бывало всегда.

Он было надеялся, что сможет напомнить Подполью о своих прошлых заслугах, но довольно быстро узнал, что его голова обещана Финли Кэмпбеллу в награду за оказанные Кэмпбеллом услуги. Никому нельзя верить. Но все же это не было полным поражением. Финли может еще погибнуть в ходе Восстания – если ему слегка помочь, а потом Валентин снова сможет выторговать себе милость Подполья. Или, если все повернется по-другому и Лайонстон каким-то чудом одержит победу или, что чуть более вероятно, заключит с повстанцами компромисс, ей будет нужен человек, чтобы говорить с Подпольем от ее имени. Кто-то с хорошими связями. И кто может быть лучше, чем имеющий колоссальный опыт Валентин Вольф?

Он тихо смеялся, чувствуя себя в Аду, как дома, и терпеливо стоял у подножия Железного Престола, подмигивая рычащим девам. Тело его дергалось и кипело энергией, мысли бежали во все стороны со скоростью мили в секунду. Он стоял тихо и молчал. Пусть говорят другие, он будет слушать. Он найдет путь к собственной пользе. Всегда находил. И пусть тогда его враги остерегутся.

Вторая появившаяся фигура – это был, конечно, великий лорд Драм, консорт и Душегуб. Только сейчас он был довольно сильно потрепан. Одежда на нем была разорвана и обожжена, и кровью заляпана, причем не только чужой. Ход схватки с мятежниками, одерживавшими победу за победой, загнал его под землю. Когда остановились боевые машины и проявилась Матер Мунди, Драм понял, что дело его безнадежно. Он бросил своих людей, переоделся и вернулся ко двору инкогнито. И ощущал скорее гнев, чем вину. Лайонстон требовала от него такого, что мог бы сделать только настоящий Драм с его опытом. А он был просто наспех созданным клоном, пытающимся учиться на ходу и оставаться в живых, когда вокруг него гибли люди. Не его вина, что он не знает, как драться против подавляющего превосходства противника, и нового оружия, и эсперов с силой богов. Даже настоящий Драм никогда не выходил на битву с вездесущей Матер Мунди. И вот он удрал и пришел домой к Лайонстон, как ребенок, побитый в школе хулиганами, и надеясь, что его не побьют опять за поражение.

Зазвенел экран, и Лайонстон резким жестом руки велела Сайленсу замолчать, а на экране появился генерал Шу Беккет. Он был устал и сильно потрепан. На мостике у него за спиной творился хаос, бегущие туда-сюда люди выкрикивали команды и проклятия. Ревели сигналы тревоги. Беккет смотрел с экрана на Лайонстон и возвысил голос, чтобы его слова были расслышаны в хаосе звуков.

– Ваше Величество, я сделал все что мог, чтобы защитить вашу Империю и вас лично, и с глубоким сожалением должен вас информировать, что потерпел неудачу, Война в космосе закончена. Мой флот рассеян и уничтожен, мои наземные силы опрокинуты на каждой из планет, с которых мне еще поступают доклады, и у меня не осталось, чем воевать. Я не вижу никакого плана или стратегии, которые дали бы мне преодолеть силу этих обстоятельств. В силу этого я, чтобы спасти оставшихся из своих людей, вошел в контакт с командованием мятежников и предложил им мою капитуляцию.

Я советую Вашему Величеству как можно скорее поступить точно так же для получения максимально благоприятных условий капитуляции. Управление Флотом я передам тому органу власти, который заменит Ваше Величество. Ты прости, Лайонстон, но я должен думать о своих людях. Хватит уже смерти и страданий. Кто знает, может, так будет лучше. Удачи вам, Ваше Величество. Может быть, встретимся в лучшие времена, если останемся живы.

Он отключился, и экран погас, а Лайонстон все еще набирала воздух, чтобы выкрикнуть генералу оскорбление. Потом она долго смотрела невидящими глазами, колотя кулаками по подлокотникам Трона. Девы, уловив ее настроение, беспокойно зашевелились у его подножия. Наконец взгляд императрицы упал на Фрост и Сайленса, и она медленно кивнула.

– Я окружена бездарностями и предателями, но у меня есть вы. Мое секретное оружие. Я передаю командование моими войсками в ваши руки, капитан и инвестигатор. Защитите Империю. Истребите сброд, беснующийся на улицах. Никаких оправданий! – Голос ее взлетел до визга. – Неужели больше нет никого, кто защитит меня от подлой толпы?

– Ну, всегда есть я, – сказал Александр Шторм. Все оглянулись на голос и увидели, как старый мятежник идет, не спеша, среди ужасов Ада. За ним шел Джек Рэндом, волоча скованную Руби Джорни за веревку на шее. Когда она пыталась замедлить шаг, он затягивал веревку, перекрывая ей дыхание и не оставляя другого выхода, кроме как поспешить за ним. Александр Шторм остановился на почтительном расстоянии от дев, дал знак остановиться Рэндому и куртуазно поклонился сначала Лайонстон, потом всем остальным.

– Ваше Величество, достопочтенные гости! Позвольте мне представить вам моих пленников, самых проклятых мятежников и предателей – Джека Рэндома и Руби Джорни, дабы вы поступили с ними, как будет угодно вашей воле.