Марина Ли - Школа Добра

На месте. Ой, мамочки! Это как?

– Я не Ини, – рыжая застенчиво улыбнулась мне из-за плеча моего мужа и пояснила. – Ини она, – скопировала мой неприличный жест, указывая на клетку с противоположной стороны коридора. – А я Уна.

В глазах моих потемнело, а в голове зазвенело как-то подозрительно, и я подумала, что вот прямо сейчас и хлопнусь в обморок от ужаса. Потому что Уна совершенно точно умерла, а встречаться снова с мертвой волчицей мне совсем-совсем не хотелось.

– У-уна?!

– Сонья Уно!!! – поспешила исправиться девушка, заметив, что я впала в неадекватное состояние. – Меня род на откуп прислал.

Короткая история Соньи Уно, собственности рода Лунных Волков

Отец Соньи был очень слабым и очень старым волком, он не дожил даже до первого ее дня рождения. Впрочем, он и не знал о том, что она родилась. Мать девочки уехала как можно дальше из Долины, когда поняла, что понесла. Она имела на это право, потому что волчьей крови в ней не было ни капли. Ну, если не считать ту каплю, которая росла в ее животе, а позже родилась на свет розовым упругим и совершенно некрасивым пищащим комком.

Женщина не дожила до того момента, когда стало понятно, что из Соньи вырастет настоящая красавица. Нюхачи почувствовали ее малышку на одной из ярмарок. Почувствовали и забрали свое по праву. И по этому же праву наказали того, кто посмел украсть самое ценное, что было у вымирающего рода Лунных Волков – их кровь.

Понятно было с самого начала, что от связи слабого волка с простой крестьянкой не может родиться волчица, даже самая слабая. Но старейшина любил говорить:

– И даже слабая сука в хозяйстве лишняя рука.

Он так и говорил, с ударением на последний слог, и от этого становилось только еще обиднее. Хорошо хоть, со старейшиной и остальными мужчинами рода не приходилось очень часто встречаться. Повезло, что в три года она была таким некрасивым ребенком, повезло, что ее отослали в услуженье к очень старой волчице, которую давно уже никто из мужчин не навещал.

Наверное, повезло, если вспомнить все тычки, шлепки и упреки.

Точно повезло, если сравнивать с тем, что приходилось переживать другим, более симпатичным сукам рода.

Определенно повезло, потому что старая волчица, заметив, что жалкая зверушка, которую привез ей старший сын, превращается в экзотическую птицу, отвезла Сонью в ближайший город. И там один из вечно голодных студентов Академии Красоты за один золотой наложил весьма качественный и, по заверениям, почти пожизненный морок.

Жизнь Соньи, видимо, закончилась двенадцать дней назад, когда в утреннем зеркале она не увидела привычных узких глаз цвета гнилой воды, прыщавого носа и тонких ломких волос, непритязательного сероватого цвета.

Нос был в веснушках, глаза зеленые, а волосы… волосы ложились на плечи буйными рыжими кудрями. И Сонья сразу испугалась за судьбу своей расчески, боясь, что та растеряет все зубья в этом богатстве, а потом заметила все то, что появилось у нее, если опустить глаза ниже шеи, и забоялась уже совсем другого. Даже мать покойного Вожака не спасет ее, если хоть кто-то увидит то, во что она превратилась.

Может быть, еще немножко везения? Может быть, они смогут найти того же самого студента? Или какого-нибудь другого? Кого угодно, только пусть он сделает Сонью снова незаметной тенью.

В то утро старуха спала долго, а девочка трепетно оберегала ее сон, словно чувствуя, что с пробуждением женщины закончится ее, Соньина, относительно спокойная жизнь.

Спустя два дня молодой Вожак смотрел на Сонью как на дар небес. На нее вообще никто так никогда не смотрел, тем более мужчины. Тем более такие, как этот. Высокий, мощный… и с жутким шрамом на лице.

– Нам определенно повезло, –  негромко произнес он и жестом велел девочке повернуться. – Ты на нее до такой степени похожа, что даже страшно становится…

Больно ухватился пальцами за подбородок и повернул ее голову из стороны в сторону:

– Даже жалко отдавать такую, можно было бы слегка улучшить генетику наших сук. А, красавица? – он цокнул языком и похабно оскалился.

Красавица же стояла, боясь вздохнуть, и старалась не думать о том, что Вожак имел в виду, говоря об улучшении генетики.

– Мне все равно, почему ты на нее так похожа, – наконец, заключил он, и улыбка слетела с изуродованного лица. – Но это очень кстати. Та, которая нужна темному магу исчезла. Что ж, мы сможем его порадовать другой, но с одним маленьким изменением.

Мужчина похлопал Сонью по щеке и сообщил:

– С сегодняшнего дня тебя зовут Ингрид Хорт. И лучше тебе не забывать об этом, даже если тебя станут убивать. Особенно, если! – и блеснул черным взглядом, от которого по бледной коже девочки ледяным сквозняком промчались мурашки.

***

– Так что я тут уже десять дней сижу, жду возвращения айвэ Лиара, которому вы с настоящей Ингрид, как выяснилось, пропасть помогли, – закончила свою невеселую историю Сонья, а я только одним сочувственным вздохом отреагировать и сумела, потому что от одной нелогичной, но весьма навязчивой мысли отделаться никак не могла.

– И что? – решила, что лучше выглядеть глупо, чем умереть от любопытства. – Вы все эти десять дней в одной камере просидели. А?

Независимо расправила грязные складки на платье – никогда больше желтое не надену, самый непрактичный для невезучего элементалиста цвет – и ободранным концом туфли ковырнула невидимый камешек, стараясь не смотреть при этом на Алекса.

Сонья порозовела и прикрыла рот ладонью, а потом заговорила испуганным голосом, дрожа слезой во взгляде:

– Что вы!? Это же... мы же... вы же... он же... а я...

И замолчала. На самом интересном, разорви меня дракон! Не выдержала и бросила на Алекса один коротенький взгляд, а он улыбается. И главное, довольный такой, что мне немедленно стыдно стало.

– Она темноты боится, – хмыкнула презрительно из своей камеры Ингрид. – А там между камерами под решеткой щель есть, пролезть можно. Вот она и ползает за компанией, когда проверяющих нет.

– Кстати о проверяющих, – голос Александра, несмотря на недавнее веселье, был предельно серьезен. – Юлка, может, ты нас все-таки выпустишь, и мы рванем отсюда?

Ох, голова моя садовая! С этого же и надо было начинать! Я бросилась к решетке, которая служила дверью в келью Алекса, и простонала разочарованно:

– Проклятье! Здесь нет замка!

Сонья грустно повесила голову, Ингрид за спиной издала вздох обреченного на вечные муки человека – и я подумала, что за время нашей недолгой разлуки уже успела соскучиться по этому звуку, – а Александр картинно стукнулся лбом об один из стальных прутьев и простонал: